Искандер Муратов - Дело № 1
— А как хоть она выглядит-то? С чего всё началось?
— Давай не будем сейчас говорить об этом. Завтра вернётся уже мой супруг. Прости, что побеспокоила тебя. Ну, ты давай, кушай и будем укладываться спать.
— Вы не переживайте. Я поел. Спасибо, − ответил я, доедая котлету. — А где я буду спать? Здесь на кухне? − поинтересовался я.
— Нет, ты что. Рядом со мной в спальне. Не бойся, приставать не стану. Ты ляжешь на раскладушке. Она, кстати, в кладовке. Комнат кроме спальни ещё три, но мне будет неспокойно, если ты будешь далеко от меня, − ответила Валерия Сергеевна.
— Договорились. С вами, так с вами, − сказал я, выходя из кухни.
— Нам бы только дождаться раннего утра и всё пройдёт, − сказала она уставшим голосом. — Я даже душ принимать не буду сейчас. Только с утра. Но если ты хочешь, ванная в твоём распоряжении. Хотя, потерпи до утра, хорошо?
— Ладно. Ну, а если ваш муж вернётся посредине ночи, он не правильно поймёт, − говорил я, доставая раскладушку из «тёщиной» комнаты.
— Я ему всё объясню. Не переживай. Мы же не будем с тобой любовью заниматься, − улыбнулась она первый раз за весь вечер, всё ещё вытирая слёзы, бежавшие ручейками по щекам, от шокового состояния.
Мы вместе прошли в спальню, оставив на всякий случай свет в коридоре. Я устроился недалеко от кровати. Мы пожелали друг другу добрых снов, и тишина повисла в комнате.
Было уже почти одиннадцать часов ночи, но спать не хотелось. Перед тем как провалиться в царствие Морфея, я вспомнил всё, что происходило сегодня вечером на моих глазах. Я так до конца и не верил в то, что это всё было на самом деле.
Возможно, оттого что я всегда плохо спал в чужих местах, я долго ворочался и так и не смог уснуть. К тому же на душе у меня было неспокойно.
Я открыл глаза и перевёл свой взгляд в сторону двери. Она была закрыта. Спальню хорошо освещал лунный свет, даже, несмотря на то, что на окнах были плотные шторы. На комоде стояла в рамке фотография, на которой были изображены Валерия Сергеевна со своим Петенькой. Комод был заставлен различными женскими штучками, без которых ни одна красавица просто не сможет существовать. Около большой кровати с обеих сторон стояли две тумбочки, в углу красивый торшер. Недалеко от места, где я поставил раскладушку, стоял большой платяной шкаф с зеркалами, отражаясь в которых я наводил ужас сам на себя.
Валерия Сергеевна мирно сопела на своей кровати, уютно закутавшись в плед.
Постепенно мои глаза стали слипаться и я, наконец, ушёл в сладкое пространство сновидений. Спал я очень чутко ещё со времён службы в армии. Перед поступлением в институт, я успел отслужить. Именно там меня научили просыпаться ровно в шесть и чутко спать, чтобы не проспать внезапные команды ротного. Многие мои однокурсники даже не знали о том, что среди нас были отслужившие ребята. Пока им об этом не сказала староста.
Мне снилось, что я иду по пустой и пыльной улице. С обеих сторон дороги были высажены тополя. Впереди себя я увидел колодец и пошёл к нему. Подойдя ближе, и заглянув внутрь, услышал леденящий душу женский крик. Ещё мгновение и моё тело вздрогнуло. Я резко вздохнул, открыл глаза и сел на раскладушке. Рядом со мной сидела Валерия Сергеевна. Она всем телом старалась прижаться ко мне. Я вскочил на ноги и огляделся по сторонам. Комнату всё так же освещала луна, но свет, оставленный нами в коридоре, не горел.
Дверь спальни была распахнута и в дверном проёме стояла женская фигура в длинном, белом балахоне. Разглядеть её лицо было невозможно, потому что его закрывали распущенные волосы. Лунный свет освещал незваную гостью, отчего становилось ещё страшнее. Рук её не было отчётливо видно, зато из-под длинного одеяния, виднелись пальцы ног. Я окаменел. В эту минуту своими глазами я видел привидение, которое навевало на меня животный страх. Меня стало трясти. Я чувствовал, как холодные пальцы Валерии Сергеевны, впивались в мои плечи. Я слышал, как она, тихо молилась, отвернувшись от призрака, пришедшего из царствия тьмы.
Вдруг дверь с грохотом закрылась и девушка исчезла. Мы увидели, через минуту, как в коридоре стал загораться свет, мигая, словно после замыкания.
Валерию Сергеевну пробирала мелкая дрожь. Я успокаивал её, как мог, хотя сам был напуган не меньше.
Говорят, что после того как люди видят подобные явления, они становятся умалишёнными или навсегда теряют душевный покой.
— Я больше не могу. Я продам эту квартиру. Правильно Петька говорил, избавляться надо от этой нечисти! Так и с ума сойти недолго! — сквозь слёзы говорила Валерия Сергеевна.
— Успокойтесь. Возьмите себя в руки. Нам нужно дождаться утра, − не успел я договорить, как за дверью послышался противный, писклявый женский голос, повторяющий полушёпотом: «Её зовут Лера… Её зовут Лера…»
От этих слов моя начальница забилась в истерике. Резко вскочив с раскладушки, на которой оказалась со сна, она пробежала по кровати, спрыгнула на пол, отодвинула шторы и распахнула окно. Я бросился за ней. Едва успев ухватить её за пояс брюк, я откинул её на кровать и стал закрывать окно. Что-то внизу задержало на несколько секунд мой взор, но я не придал этому никакого значения и быстро задёрнул шторы.
Валерия Сергеевна плакала, лёжа на кровати. Я подошёл к ней и постарался успокоить.
— Оставь меня! Я сойду с ума! Я не хочу жить!
— Я прошу вас сейчас же успокоиться!
Был третий час ночи. Я подошёл к двери и прислушался. За дверью было тихо. Я обернулся и сказал:
— Вы не волнуйтесь. Я сейчас выйду в коридор и быстро вернусь.
— Зачем? Что тебе нужно там? Зачем тебе встречаться с ней? А вдруг она что-нибудь сделает с тобой? Что тогда? Молю тебя, не оставляй меня одну! − говорила она сквозь слёзы.
— Всё будет хорошо, − сказав это, я резко открыл дверь спальни.
Холодный поток воздуха ударил мне в лицо. Когда я открывал дверь спальни, снова случилось замыкание, и свет погас. Было очень темно. Я старался вглядываться в темноту, чтобы привыкли глаза. Стояла гробовая тишина, но при этом я чувствовал чьё-то дыхание совсем рядом. Я достал из кармана брюк зажигалку и чиркнул ею. Немного осветив пространство, сделал несколько шагов вперёд. Зажигалка стала нагреваться. Сделав ещё один шаг, я увидел прямо перед собой силуэт девушки, освещённый огнём зажигалки, который мы видели несколько минут назад вместе с моей шефиней в спальне. Только если тогда, она стояла в дверном проёме, то сейчас она находилась в метре от меня. Лёгкий холодок пробежал по моему телу. Моё сердце учащённо забилось. И впервые я почувствовал на себе, как волосы становятся дыбом. Зажигалка выпала из рук, стало совсем темно. Какая-то неимоверная сила ударила меня по голове. Я отлетел на малое расстояние к стене и упал на пол. От сильного удара головой о стену я потерял сознание.
Очнулся я только утром. Опираясь руками о стену, потихоньку поднялся с пола. Было такое ощущение, что меня ударили чем-то очень тяжёлым. Рука произвольно потянулась к голове. Я нащупал то место, где болело особенно сильно. Рана сочилась, но уже успела покрыться корочкой из запёкшейся крови.
Первый раз в жизни я радовался восходу солнца, как ребёнок. Солнечные лучи проникали во все углы квартиры, освещая тёмный коридор и каждую комнату. «А, где же Валерия?» − мелькнуло у меня в голове. Я прошёл в спальню, но там её не было. У меня перехватило дыхание, и я ринулся к окну. Высунувшись по пояс, посмотрел вниз, но и там, к счастью, её не нашёл.
Пробежавшись по всем комнатами и нигде не найдя Валерии Сергеевны, я заглянул в ванную. Но и там её не было. В глаза мне бросилась надпись на зеркале сделанная кровью: «Её зовут Лера» и внизу отпечаток кровавой ладони.
Мне стало не по себе, и я решил быстрее покинуть эту злосчастную квартиру. Выйдя из ванной, прошёл на кухню в поисках аптечки, чтобы обработать свою рану. Найдя в шкафу только аспирин, я закрыл дверцу и подумал: «Ладно, обойдусь».
Затем я ещё раз открыл двери зала. Там за ночь тоже мало что изменилось. Осколки разбитой посуды так и лежали разбросанными по всей комнате. Я поднял с пола кусок разбитой чашки и несколько минут всматривался в него. Затем, отбросив его назад, вышел из комнаты.
Мне очень хотелось курить. Я прошёл на то место, где ночью обронил зажигалку. Осмотрев всё, я её так и не нашёл. Тогда я вернулся на кухню, чтобы отыскать спички и, наконец, закурить.
С удовольствием затянувшись, я сел на табуретку и рассмеялся. Что вызвало у меня этот смех, я так и не понял. То ли он был истерическим, то ли оттого, что мне удалось пережить эту зловещую ночь.
Вдруг откуда-то послышался голос моей начальницы: «Помогите! Помогите!» И я, не раздумывая, побежал на него. Как мне показалось, он доносился из спальни. Я заглянул за шторы и тут же опустился на пол, заглядывая под кровать. Из темноты на меня смотрели два испуганных глаза. Увидев меня, она улыбнулась и заплакала, как обиженный ребёнок.
