Хилари Боннер - Дикое правосудие
Часть первая
Глава первая
Все началось летом 1980 года, в один из тех приятно теплых дней, которыми так редко балует английская погода. Днем стояла удушающая даже для Дартмура жара, и только ночь приносила желанную прохладу. Но никто не жаловался. Прошлое лето, как, впрочем, и многие до него, было так себе — самый холодный июль за последние пятнадцать лет.
Анжела Филлипс, ее родители и брат Роб со своей женой Мэри жили на ферме «Пять вершин», названной так потому, что в ясный день оттуда хорошо просматривались скалистые вершины пяти холмов, — как раз там, где неподалеку от милой старой деревушки Блэкстоун, дома которой сложены из гранита, заканчиваются вересковые пустоши. Один конец фермерского дома, построенного в девонском стиле — просторного, довольно красивого длинного строения с различными пристройками, — был более-менее изолирован. В нем располагались комнаты Роба и Мэри.
Совсем новенькие конюшни, примыкавшие к задней стене дойки, радовали глаз как со стороны пустоши, так и с любой другой точки угодий Филлипсов. Но на исходе того самого дня семнадцатилетняя Анжела мало обращала внимания на местные красоты. Она накормила трех своих коней — двух гунтеров и одного конкурного жеребца, выступавшего на всевозможных соревнованиях, — и приготовилась вывести их, чтобы почистить в соседнем загоне.
Сегодня вечером, первый раз в жизни, Анжела собиралась пойти в деревню на танцы с молодым человеком. Случайное знакомство с Джереми Томасом, лучшим другом ее брата, переросло в нечто большее, когда прошлой зимой на охотничьем балу он неожиданно поцеловал ее во время последнего танца.
Анжела даже не подозревала, что может испытывать такие чувства. Они ошеломили ее. И с тех пор Джереми и их случайные встречи все больше и больше захватывали девушку, которую до этого интересовали лишь ее любимые лошади.
Солнце только начало тонуть за горизонтом, восхитительно озаряя дартмурские пустоши. Анжела закрыла загон и направилась по дорожке, ведущей к ферме. Предстоящий вечер занимал все ее мысли. Во всяком случае, в отношении его она строила далеко идущие планы.
Все ее внимание, как это иногда бывает у девочек-подростков, сосредоточилось на одном-единственном пункте: она решила расстаться со столь обременительной для нее девственностью, и не где-нибудь, а в определенной постели. И сегодня ночью подворачивалась идеальная возможность — Анжела знала, что родители Джереми уехали.
До этого физическая близость между Анжелой и Джереми осуществлялась почти исключительно на заднем сиденье его автомобиля. Их родители не придерживались тех свободных взглядов, которые позволили бы их отпрыскам спать у кого-нибудь из них дома. Неудачная попытка страстного свидания в самой дальней от фермы рощице неожиданно оборвалась, когда Анжеле в трусики пробрались муравьи. Это навсегда отбило у нее охоту встречаться на свежем воздухе. В тот день Джереми здорово рассердился, когда она не дала ему зайти дальше обычного. Но она на него не обиделась: к тому времени Анжела знала о сексе уже достаточно, чтобы догадаться, как бешено завела его.
Сегодня ночью в ее планы не входило останавливать его.
Во дворе она взглянула на часики. Немножко припозднилась! Было уже далеко за пять, а Джереми заедет за ней в семь. Ей же надо успеть вымыть голову, и, вообще, если эта ночь такая особенная, то сборы, пожалуй, чуть затянутся. К тому же она собиралась поэкспериментировать с новой косметикой, что с непривычки тоже займет немало времени.
Кроме того, ее ждало новое нарядное платье, самое «взрослое» из тех, что у нее когда-либо были. Обычно Анжела не особенно интересовалась одеждой, предпочитая джинсы и мешковатые рубашки в тех редких случаях, когда она не носила школьную форму или костюм для верховой езды. Но она убедила маму съездить с ней в Эксетер и купить что-нибудь совершенно особенное для танцев, которые традиционно устраивались в последний день ежегодного Блэкстоунского фестиваля. В этом году их назначили на последнюю субботу июля, и как раз установилась хорошая погода.
Анжела прибавила шагу, пробежала через кухню, не обращая внимания на недовольство матери, когда дверь за ней закрылась неплотно, и помчалась, перепрыгивая через несколько ступенек, вверх по лестнице, к себе в спальню. При виде расправленного на кровати черного платья-рубашки с укороченной юбочкой ее сердце бешено заколотилось. Тут же на коврике рядом с кроватью стояла пара черных лакированных туфелек на очень высоком каблуке. У Анжелы были темно-каштановые волосы и гладкая розовая кожа, но она считала, что ее волосы слишком кудрявые и что выглядит она, в общем-то, как все, во всяком случае по части лица. Но что и впрямь заслуживало внимания, так это ее фигура, доведенная почти до совершенства занятиями верховой ездой. И главным достоинством этой фигуры были ноги. При росте не выше среднего ее ноги, стройные, красивой формы, казались длиннее, чем были на самом деле. А невероятно дорогие черные колготки, которые Анжела купила на свои карманные деньги, станут завершающим штрихом.
Она приняла ванну, вымыла голову и наскоро высушила волосы, решив не делать сегодня изысканную прическу, а довольствоваться просто чистыми волосами. Надевание колготок, да так, чтобы не наделать на них зацепок, тоже заняло определенное время, — в этом навыка у нее не было, как и в обращении с косметикой. Однако, сделав после нескольких попыток все более-менее правильно, Анжела критически оглядела себя в большое зеркало на дверце платяного шкафа.
Решив, что теперь она выглядит просто классно, но почти неузнаваемо, Анжела понадеялась, что Джереми оценит ее превращение. В конце концов, она же старается для него. Она не знала, чего больше ждала с нетерпением — показаться в таком виде, да еще и с Джереми, на танцах или… того, что будет после… Анжела мечтательно посмотрела в окно, опять едва замечая красоты природы, и подумала о своем рослом светловолосом кавалере, который на два года старше ее. Она представила, как они вместе танцуют всю ночь напролет под восхищенными взглядами друзей. А затем она начала представлять, как это — «быть его девушкой»…
Ее мечты прервал знакомый рев мотора, и мощный красный «форд-эскорт» — гордость и радость Джереми — въехал во двор и остановился на парковочной площадке у кухонной двери. Джереми нравилось возиться с техникой, и Анжела знала, что этот автомобиль он буквально перебрал своими руками, сам же нарисовал золотистые языки пламени по бокам и заменил колеса на большие по размеру.
Девушка взглянула на часики. Он приехал даже на пять минут раньше, — наверное, тоже, как и она, не может дождаться назначенного времени. Покинув свой наблюдательный пост у окна, она выпорхнула из комнаты и, стуча каблучками, побежала вниз по лестнице почти так же быстро, как совсем недавно бежала вверх.
Промчавшись через кухню, она на ходу бросила маме «до свидания» и выскочила во двор прежде, чем Джереми успел постучать в дверь дома. Отдавая себе отчет, что косметики на ней гораздо больше, чем одобрила бы мать, Анжела хотела, чтобы ничто не омрачило тот момент, когда ее кавалер впервые увидит, как она выглядит по-новому.
И Джереми оправдал ее ожидания. Когда она появилась в дверях, он отступил на шаг и, усмехнувшись, произнес: «Класс!» — а потом громко одобряюще присвистнул.
Анжела почувствовала себя на гребне волны. Итак, все складывается, как она и задумала. Джереми даже не догадался, какая тайная цель заставила его подружку одеться так сексуально. Никогда прежде он не видел ее такой. Он широко улыбнулся и с обезоруживающим видом собственника провел ее к машине. Но как только заурчал мотор, у другого конца дома показался человек.
— Эй, подождите меня! — закричал им, размахивая руками, Роб.
Анжела души не чаяла в брате, и обычно она с удовольствием принимала его компанию, но только не сегодня.
— А я думала, ты останешься сегодня дома, с Мэри, — не слишком дружелюбно сказала Анжела, когда Роб быстрым шагом подошел к ним.
— Ха, моя сказала, чтоб я не сидел дома, а немножко развеялся, — ухмыльнувшись, ответил Роб.
Анжела промолчала.
— Здорово, старик! — обрадовался Джереми.
Они с Робом дружили еще до его женитьбы. После свадьбы Роб проводил много времени со своей молодой женой, забеременевшей почти наверняка в медовый месяц. На самом же деле именно эта беременность и удерживала Мэри и Роба более-менее в семейном кругу. Беременность протекала тяжело, и почти все время Мэри плохо чувствовала себя, о чем она подробно и без запинки жаловалась всем подряд.
«Неудивительно, что Роб так обрадовался возможности куда-нибудь выбраться!» — немного злорадно подумала Анжела.
— Анжи, давай-ка дуй на заднее сиденье! Мне там мало места.
