Нельсон Демилль - Лев (в сокращении)
— Ладно, мы, наверное, поедем, — потом отключилась и обратилась ко мне: — Важная Птица один у рулетки.
— Как ему играется?
— Не спросила.
Она оплатила чек, но, когда она повернула в вестибюль, я сказал:
— Я хочу посмотреть на этого парня поближе.
Мы прошли в полумрак казино и через несколько минут заметили его: с бокалом в руке он сидел у рулетки, рядом с колесом.
— Дьявол завладел его душой, — заметил я. — Я должен ему помочь. Давайте купим жетонов и немножко поиграем.
— Джон… — замялась Лайза.
— Давайте-давайте. — Я взял ее под руку и подвел к кассиру, купил сотню однодолларовых жетонов, расплатившись служебной кредитной карточкой — вот в бухгалтерии посмеются, — и мы направились к игровым автоматам, откуда Птица был отлично виден со спины.
Я разделил поровну серебряные монетки и коротко объяснил Лайзе правила, и мы стали играть с автоматами в покер. Лайза скоро увлеклась, надеясь сорвать многомиллионный джекпот. А Важная Птица с каждым поворотом колеса все глубже увязал в пучине греха.
Примерно через полчаса Птица проиграл и поднялся.
Лайзе пришли четыре короля; автомат исполнил перезвон и обрушил на ее подносик поток жетонов.
— Птица уходит, — сказал ей я — Оставайтесь здесь, играйте. Позвоните спецгруппе и сообщите, что я пошел за ним.
— Ладно, — сказала она и оглянулась.
Я устремился через все казино к мужской комнате, надеясь, что Важная Птица направляется туда — или в любое другое место, где мы сможем уединиться и немного поболтать.
Да, конечно, он шел к туалетам. И я вслед за ним.
Эти ребята любят писать в обстановке приватности; так что Важная Птица зашел в кабинку. Еще двое парней стояли у писсуаров, а один у раковины. Очень тихо и дипломатично я показал им удостоверение и велел быстро выметаться, а одного попросил подежурить снаружи и никого не впускать.
Они вышли, а я встал у раковины, глядя в зеркало. Дверь кабинки открылась, и Важная Птица посмотрел на меня. Он явно меня не узнал. Но потом он сделал шаг, внезапно рванулся ко мне и как-то ухитрился удариться пахом о мой кулак. Я был захвачен врасплох и отступил, а он опустился на колени, издавая угрожающее мычание. Потом он шлепнулся на пол и лежал, тяжело дыша, готовясь снова напасть. Но я не хотел международного конфликта и потому, извинившись, ушел.
В коридоре я поблагодарил своего добровольного помощника и вернулся в казино, где увидел Лайзу.
— Где Важная… — начала она.
— Уходим, — перебил ее я.
Мы вышли и направились к машине.
— Что случилось? — спросила Лайза. — Где Птица?
Чем меньше она знает, тем лучше для нее же.
— В мужском туалете, — коротко ответил я.
— А кто за ним следит? Он не уйдет?
— Нет… Вряд ли.
— Джон…
— Позвоните спецгруппе и доложите о его местопребывании.
Мы сели в машину, и я сказал, что поведу сам. Она передала мне ключи, и мы поехали. Лайза позвонила группе наблюдения и сказала, что я оставил Важную Птицу в мужском туалете, что они и так уже знали. Она послушала, вздохнула и обратилась ко мне:
— Птица… он упал, лежит на полу.
— Поскользнулся на мокром?
Я порулил к трассе Нью-Джерси.
— Вы… у вас с ним вышло столкновение? — спросила она.
— Да, а как мы поиграли? Что у нас там получилось?
— Кажется, мы выиграли десять баксов.
— Неплохо — всего-то за час.
Она замолчала.
— Ну… я думаю, не в таком он положении, чтобы подавать жалобу, — наконец сказала она.
Я не ответил.
— Мне сказали, что я многому у вас научусь.
— Я стал легендой?
— В собственном мнении, — парировала она и потом заметила: — На вид вы хороший парень, и вы умны. Но вы мстительны.
— Ну, если и так, то я правильно выбрал профессию.
Она не нашлась что ответить, и мы продолжали путь в молчании. Мы свернули на трассу Нью-Джерси и поехали в город.
Через некоторое время она сказала словно бы про себя:
— Жестокая профессия.
Она только сейчас это поняла?
— То ли еще будет, — ответил я.
Мы нырнули в туннель Холланд, вынырнули на Манхэттене, я высадил ее на Федерал-плаза, 26, — ей нужно было что-то доделать на работе. А сам поехал к себе, на Восточную Семьдесят вторую.
Кейт была дома, смотрела новости.
— Как все прошло? — спросила она.
— Нормально. А у тебя как день прошел?
— Целый день в офисе.
Мы налили себе, выпили и сели смотреть новости. Я все ждал сюжета об иранском дипломате, обнаруженном в мужском сортире казино «Тадж-Махал» с некоторыми повреждениями, но, видимо, это не считается информационным поводом.
Мы выключили телевизор, и Кейт напомнила мне, что в выходные мы едем за город, прыгать с парашютом.
Я этого не любил, зато она любила до дрожи.
Помимо того, что я не люблю деревья, медведей и что там еще есть севернее Бронкса, я ненавижу выпрыгивать из самолета. Я не вижу смысла подвергать себя опасности забавы ради. Я хочу сказать, опасности мне хватает и на работе. Забав тоже. Но я хороший муж, так что завтра я поеду прыгать с парашютом.
Я вышел на балкон своей квартиры на тридцать четвертом этаже и посмотрел на Манхэттен. Какой вид! Однако из панорамы исчезли Башни-близнецы, и я сложил два пальца в виде буквы V. Победа, мир. Не при моей жизни, но, может, хоть когда-нибудь.
А пока, как тонко заметила Лайза Симс, балом правит месть.
Асад Халил быстро шел по рукаву, соединявшему самолет «Эр Франс» с терминалом номер два Международного аэропорта Лос-Анджелеса. Полет из Каира в Париж прошел без происшествий, так же как из Парижа в Лос-Анджелес, спасибо друзьям, которые облегчили прохождение контроля служб безопасности. И вот он в Америке. Халил подошел к стойкам паспортного контроля. Ему казалось, что он не выделяется среди пассажиров, а его друзья из Аль-Каиды уверили его, что по крайней мере на этом маршруте у него проблем не будет. И сейчас ему оставалось только пройти американский паспортный контроль.
Работали десять кабинок паспортного контроля, и он с остальными пассажирами стоял в очереди. Он посмотрел на часы: без двадцати шесть вечера, суматошный час.
Асад Халил был одет в синий спортивный блейзер, бежевые слаксы, рубашку и мокасины — его наряд создавал образ человека среднего класса, посещавшего престижную школу и ни для кого не представлявшего угрозы. Вестернизированный египетский турист по имени Мустафа Хашим.
Он шагнул к освободившейся стойке. Служащий взял его паспорт, визу и декларацию и стал листать, потом вернулся на страницу с фотографией. Он смотрел то на фотографию, то на стоявшего перед ним Халила. Тот улыбнулся.
— Какова цель вашего визита? — спросил его служащий.
Убивать, подумал Халил, а вслух произнес:
— Туризм. — По-английски он говорил почти бегло.
— Вы остановитесь в «Беверли-Хилтон»? — спросил служащий, бросив взгляд на таможенную декларацию.
— В гостинице «Беверли-Хиллз».
— Куда вы отправитесь дальше?
Домой — или же в рай. Халил произнес вслух:
— Домой.
— Вы забронировали номер в гостинице «Беверли-Хиллз»?
Он знал, что не нужно показывать бронь, пока не попросят.
— Да, — ответил он.
Служащий посмотрел прямо в глубокие темные глаза Халила, и Халилу показалось, что если зрительный контакт продлить еще на несколько секунд, то слабые сомнения служащего усилятся. Однако он остался невозмутим.
Служащий вернулся к компьютеру и стал что-то набирать на клавиатуре, поглядывая в паспорт Халила.
Сам по себе паспорт выглядел как подлинный, Халил был уверен, но в информации, которую паспорт в себе содержал, он уверен не был.
Служащий еще раз взглянул на египетского туриста и мгновение помедлил, перед тем как поставить штамп.
— Добро пожаловать в Соединенные Штаты, мистер Хашим. Приятного пребывания, — наконец сказал он.
— Спасибо.
Халил собрал документы и направился к ленте багажа. Там он принял такую же позу, как остальные измученные пассажиры, стараясь смотреть таким же пустым взглядом, потому что знал, что на видеомониторах по-прежнему отражается все.
Через пять минут он уже катил чемодан к стойкам таможенников. Он выбрал стойку с молодым человеком и протянул ему декларацию.
— Что-нибудь декларируете? — спросил тот.
— Нет.
Молодой человек посмотрел на черный чемодан у ног Халила.
— Если я загляну в него, не найду ли я там чего-нибудь такого, чего у вас не должно быть?
— Нет, — правдиво ответил Асад Халил.
— Гашиша нет? — пошутил молодой человек.
— Нет, — улыбнулся в ответ Халил.
— Спасибо.
Халил пошел дальше. Рамки металлоискателя были в десяти ярдах от него — он знал, что именно там обычно задерживают тех, кого хотят задержать. Хотя американцы нечасто практикуют упреждающий арест, они больше любят последить за тобой и арестовать через неделю или через месяц.
