Найджел Маккрери - Тихий омут
Вайолет выдержала паузу. Она намеренно сохранила невозмутимость. Такой спор последние два месяца у них возникает примерно раз в неделю, и смысла злиться нет. Решение принято, и река по имени Жизнь уже течет, хоть Дэйзи это еще не поняла. Или цепляется за надежду повернуть ее течение вспять и возвратить себе толику независимости.
— Только не с твоей ногой, — спокойно отозвалась Вайолет. Она понимала, что Дэйзи не может видеть ее лицо, поскольку свет из окна шел сзади, однако сохраняла нейтральное выражение. — Язвы все еще требуют ежедневной перевязки. Тебе же не хочется, чтобы они стали хуже.
— Наверное, стоит записаться к врачу, — сбавила тон Дэйзи. — Язвы никак не проходят, а доктор Ганц всегда был так внимателен ко мне. — Она вздохнула. — Знаешь, я была танцовщицей. А теперь посмотри на меня. Даже за покупками не могу сходить.
— Я тебе говорила, — Вайолет пожала плечами, — что разговаривала с аптекарем. Мазь залечит язвы, если продолжать пользоваться ею. И тебе нужен покой. Я могу ходить для тебя в магазин, выполнять все предписания, а теперь ты еще написала в банк, чтобы я могла следить за своевременным начислением пенсии. Ну-ка, смотри, чай остынет.
— Я очень благодарна тебе, моя дорогая. — Дэйзи отхлебнула чаю, пролив немного в блюдце. — Ты хорошо заботишься обо мне. Просто не знаю, что бы я делала без тебя.
— Каждый должен присматривать за друзьями и соседями. — Вайолет состроила гримасу дружелюбия. Кожа на лбу казалась натянувшейся и теплой. — Этого сейчас не хватает.
— Знаешь, чего мне действительно не хватает?
Вайолет не могла сообразить — то ли Дэйзи собиралась снова затянуть про свою утраченную независимость, то ли вернуться к утиным яйцам и антрациту, поэтому просто спросила:
— Ну и чего?
— Собраний для игры в вист в вестибюле церкви. Раз в неделю, в пятницу утром. Чтобы повидаться с подругами, поболтать, выпить чашечку чая, полакомиться печеньем. Всегда ждала этого дня, правда.
— Не уверена, что эти собрания все еще устраиваются.
— Устраиваются… я видела сообщение в местной газете.
— Ну, ты же не хочешь напрягать зрение. Тебе в твои годы нужно быть осторожной.
— Я вполне могу читать газету.
— Дэйзи! — Вайолет подпустила в голос немного раздражения. Ей стал надоедать этот спор. — Я всего лишь пытаюсь помочь. Если не хочешь, чтобы я тебе помогала… если не хочешь, чтобы я ходила в магазин, делала процедуры… просто скажи, и я все брошу. Уверена, есть масса дам твоего возраста, которые были бы благодарны за помощь.
— Прости, Вайолет, я не хотела…
— Ладно. Больше дела, меньше слов. Еще добавить чая?
Дэйзи посмотрела в чашку.
— Было бы неплохо. Чудесный чай. — Она поболтала чашкой в руке, внимательно разглядывая чайные листья, словно пыталась увидеть в них свое будущее. — А что это за белые штучки?
Вайолет взяла у нее чашку и прошла на кухню.
— Я сорвала у себя в саду несколько лепестков молочая и добавила их в чай, — ответила она, сливая остатки в раковину. — Мне всегда казалось, что они придают приятный цветочный привкус. И еще они должны быть полезными для тебя. — Она секунду помолчала. — Кто знает… если выпьешь достаточное количество, глядишь, сможешь бегать в магазин и банк!
Дэйзи рассмеялась, и Вайолет почувствовала облегчение. Кризис миновал.
Она налила Дэйзи вторую чашку, принесла ее в гостиную и осторожно поставила на поднос рядом со своей. Дэйзи опять отключилась, и Вайолет молча сидела, следя за ее дыханием и думая о своем саде. Своем прекрасном изобильном саде, полном самых красивых цветов. Она не так часто, как должна бы, посещала его, но точно знала, что очень скоро опять побывает там.
Спустя некоторое время Дэйзи очнулась. Она несколько раз моргнула, затем неуверенно улыбнулась Вайолет.
— Твой чай еще теплый, — напомнила Вайолет.
Дэйзи благодарно улыбнулась и потянулась за чашкой.
Когда она опустила глаза, чтобы посмотреть, где ее чашка, то заметила рядом со своей все еще нетронутую чашку Вайолет.
— Разве ты не хочешь чаю, дорогая?
— Немного подожду. Я никак не приду в себя после похода в магазин. Чайник еще горячий: я налью, если эта остынет.
Дэйзи кивнула и отхлебнула чая.
— Ты умеешь играть в вист? — вдруг спросила она. — Я бы с удовольствием сыграла, прямо сейчас. Чтобы отдохнуть от телика и местной газеты.
Вопрос застал Вайолет врасплох.
— Я… не уверена. Мне кажется, я могла бы…
Она попыталась вспомнить. В памяти замелькали картинки, словно вырезанные из фотографий изображения ее рук с картами, но между ними не было связи, общего фона. Воспоминания были разрозненными, почти не относящимися к действительности, и могли по желанию вращаться вокруг того немногого, что она была способна вспомнить о своей жизни.
Еще возникло другое воспоминание, другая картинка. Стол. Длинный стол, сервированный для чая в погруженной во мрак комнате.
Отогнать прочь это воспоминание. Быстро отогнать.
— Я точно знаю, что где-то есть колода карт. — Дэйзи махнула рукой. — Быть может, мы могли бы потом составить партию. Коротенькую. — Она неуверенно улыбнулась.
— Быть может, — отозвалась Вайолет, все еще пребывая в смятении после неприятного воспоминания.
— И еще я могла бы… — Дэйзи замолчала, у нее в горле забулькало, речь стала нечленораздельной. С губ полетели брызги, распылившись в воздухе. Нижняя губа вдруг заблестела — из-под протезов на подбородок полилась слюна. — Вайолет! — Она закашлялась, изо рта снова полетели брызги. — Что со мной?
Вайолет попятилась, ее сердце билось легко, но быстро. Мир вдруг показался ярким и контрастным. Она видела в слюне вкрапления красного, когда та широкой полосой вытекала изо рта Дэйзи.
— Не о чем тревожиться, — услышала Вайолет свои слова. — Это скоро кончится.
Руки Дэйзи вцепились в горло, царапая дряблую пергаментную кожу. Ее губы стали ярко-красными, припухли. Темный румянец покрыл шею, изо рта вместе с брызгами слюны вылетали горловые звуки:
— Гкх… гх… помох!..
— Знаешь, просто поразительно, как быстро подействовало. — Вайолет глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она отошла от Дэйзи и присела на краешек дивана. — Я ожидала, что потребуется намного больше времени. Правда, я точно не знала дозы и, видимо, вбухала слишком много.
Она подалась вперед и посмотрела Дэйзи в глаза. Обычно белки были желтоватыми, а радужная оболочка — цвета выцветшего синего фарфора, но сейчас глаза налились кровью и влагой, слезы катились по щекам, смешиваясь с красной рекой слюны, текущей из раззявленного рта.
— Думаю, это должно встревожить, — тихо проговорила Вайолет, когда Дэйзи откинулась на спинку кресла и закатила глаза, — но скоро все закончится, я обещаю.
Она похлопала Дэйзи по руке, скребущей по подлокотнику. Один глаз Дэйзи в отчаянии смотрел на Вайолет. Другой, словно обретя независимость, был устремлен в потолок. Она испортила воздух: долгий влажный звук, который, казалось, никогда не закончится.
— Вероятно, тебе интересно, что послужило причиной, — продолжала Вайолет, стараясь заболтать собственную реакцию на то, что происходило. — Рождественская роза или молочай — звучит очаровательно, не правда ли? Или зимняя роза, как ее еще называют в книгах по садоводству. Черная чемерица звучит более зловеще, и я не думаю, что ты бы стала пить столько чая, если бы я сказала, что в нем есть черная чемерица. Не только цветы, но и истолченный корень, и кора. Смешно, но люди дают разные имена одной и той же вещи.
Характерный для этого дома аромат лаванды с привкусом вареных овощей начал забивать тяжелый, неприятный запах. Запах фекальных масс, смешанный с вонью рвоты. Вайолет поморщилась и отвернулась.
«Все скоро закончится, — сказала она себе. — Скоро закончится».
Дэйзи сидела в увеличивающейся луже собственных испражнений, напитанных кровью фекалий, корчась в ней, дергаясь, втирая нечистоты в одежду и обивку кресла.
«Придется потом сжечь это кресло в саду вместе с одеждой Дэйзи и садовыми отходами, чтобы скрыть запах. И разумеется, остатки чайных листьев. Нельзя оставить их просто так. А что, если забуду и во время уборки заварю себе чашку чая!»
Вайолет хихикнула, вежливо прикрыв рот маленькой ручкой. Несмотря на беспорядок, ей по-настоящему нравилась эта часть игры.
— В рождественской розе содержатся всевозможные жуткие вещи, — сказала она, посмотрев, слышит ли ее Дэйзи. — Геллебоин и геллебореин оба напоминают наперстянку, которую я тоже прежде использовала, но там еще есть сапорин и протоанемонин. Очень зловещий коктейль!
Теперь Дэйзи обеими руками царапала кресло, толкая тело вперед, словно собиралась встать и просеменить к Вайолет. Вайолет подняла руку, чтобы оттолкнуть ее, но Дэйзи конвульсивно дернулась, снова откинувшись на спинку кресла, изо рта на колени полился слабеющий водопад мутной рвотной массы. Часть ее забрызгала пол.
