Андрей Звонков - Чумной поезд
– Идем, правда, жрать уже хочется. Очень.
Говоря это, Еремеенко покривил душой. Есть, конечно, хотелось, но не очень, так как немного поташнивало и побаливало в груди и в животе. Но он решил, что это как раз от голода. Как закинет в топку пару кусочков курочки да отварной картошечки, так сразу и появится радость!
Добравшись до ресторана, они заняли свободные места у окна, заказали чай и курицу гриль. Официантка предупредила, что ресторан в два ночи закроется на уборку, и попросила особо не рассиживаться. Еремеенко был в ударе, шутил, дурачился, оказывал знаки внимания. Он все больше понимал, что избыточный вес Карины, который поначалу вызвал едва ли не отвращение, уже не имеет для него никакого значения. У них в части был парень, тоже жирдяй-ботаник, объект постоянных издевательств и насмешек, но Еремеенко с ним дружил и пару раз, защищая товарища, даже пускал в ход кулаки. И почему он должен пренебрежительно относиться к этой толстушке? Только потому, что она девушка?
«Фигня это все, – думал Еремеенко, глядя, с каким удовольствием и уважением к пище Карина ест курицу. – И плевать мне, что по этому поводу думает пресловутое общественное мнение».
За чаем разговорились. Еремеенко побаивался сказать, что он только что уволился из армии. У девчонок, он слышал об этом от сверстников, предвзятое отношение к недавно демобилизованным парням. Дескать, бывшие солдаты так изголодались по женским ласкам, что у них просто рвет крышу и они способны на любые глупости и гадости ради получения желаемого. И хотя сержант не очень-то доверял легендам, бродящим по казарме после отбоя, но он не хотел вызвать у Карины подозрение, что решил соблазнить хоть толстушку, раз уж больше некого. Он ничем, решительно ничем не хотел ее обижать. Неожиданно проснувшееся чувство можно было б назвать рыцарским, если бы слово уже не было напрочь забыто. Потому Алексей воспринял его скорее как ответственность и нежность, может быть жалость. Но не унижающую, а самую добрую. Поэтому он на ходу сочинил легенду, что ездил в Москву на заработки. В качестве доказательства показал свой крутой смартфон, дескать, вот, не зря трудился!
– А чего он выключен? – удивилась Карина.
– Только купил, решил симку дома поставить. – Еремеенко отмахнулся. – А без Интернета от него толку мало. Только в качестве фотика если.
– О! – Карина воодушевилась. – А давай селфи сделаем?
– Ну давай. – Еремеенко с усмешкой пожал плечами и хотел было уже включить смартфон, но Карина его остановила.
– Давай на мой, – попросила она, доставая аппарат из кармана штанов. – Хочешь, я тебе честно скажу почему, а ты решишь, фоткаться со мной или нет.
– Ты о чем?
– Понимаешь… Мы с тобой доедем, каждый до своего города, я потом проснусь утром, и мне трудно будет поверить, что в моей жизни был этот чудесный вечер, ужин… И ты. Все покажется сном, выдумкой или мечтой. А так точно буду знать – реальность!
– А ты, кстати, из какого города? – запоздало поинтересовался Еремеенко.
– Из Анапы, а ты?
– Вот это прикольно! Так я тоже из Анапы! Улица Крепостная.
– А я с улицы Ивана Голубца! – Карина рассмеялась. – Вот здорово! Оказывается, мы с тобой живем в двух шагах друг от друга.
– За такое знакомство можно и выпить! – Еремеенко поднял стакан с чаем так, словно в нем было вино.
Он подсел к Карине, и они сделали несколько совместных снимков на ее смартфон. Пару раз, осмелев, он обнял ее за плечи. Фотографии получились забавные – тощий Еремеенко колоритно смотрелся в обнимку с толстушкой. Припомнился известный видеоролик дуэта «Боня и Кузьмич».
– Может, еще чего-нибудь? – спросил он, вернувшись на свое место за столиком.
Он вдруг понял, что предпочел бы всю ночь провести с Кариной, проигнорировав недвусмысленное предложение проводницы.
– Не знаю. Надо бы хоть немного поспать, – ответила Карина. – А то неохота завтра быть как вареная курица.
– Ну, тогда, сударыня, позвольте вас проводить.
– Тем более что в поезде, как и за его пределами, мы живем совсем недалеко друг от друга.
В плацкарте Еремеенко помог Карине застелить постель, затем, стараясь не потревожить бабушку на нижней полке, забрался наверх. Его зазнобило немного, причем резко, будто включился внутренний генератор. Такое бывало, когда поднималась температура.
«Не уснуть бы», – подумал Еремеенко.
После вечера, проведенного с Кариной, он ощущал не только недомогание, но и заметное возбуждение. Он не хотел представлять толстушку голой, вряд ли бы ему это понравилось, но в одежде она ему уже откровенно нравилась. Настолько, что сексуальное желание не угасло, а, наоборот, проявлялось еще сильнее. Полнота Карины вдруг стала восприниматься как одежда, под которой скрывается изящное гибкое худенькое тело. Но, немного подумав над этической стороной вопроса, над обязательствами и ответственностью, Еремеенко все же решил, что ни к чему не обязывающий секс с проводницей-нимфоманкой нельзя расценивать ни как преступление против человечности, ни как предательство в отношении Карины. Пусть это будет как бы лечебная процедура. С другой стороны, он твердо решил продолжить знакомство с девушкой после возвращения домой. Немного помаявшись на полке и дождавшись, пока она уснет, Алексей осторожно соскользнул на пол и надел легкие сетчатые кроссовки на босу ногу. Пробравшись по вагону, он тихонько постучался в купе проводницы.
– О! Явился за сладеньким? – Открыв дверь, Аня улыбнулась. – Я уж думала, не дождусь.
– С чего бы?
– Да мало ли… Может, перевозбудился да и скинул все желание в туалете. Знаю я вас, вахтовиков-возвращенцев.
– Не, я не такой! – Еремеенко решительно шагнул через порог, одной рукой обнял Аню, другой захлопнул дверь купе.
– Притормози, оголодавший! – рассмеялась Аня.
– Чего ждать-то?
– Ты что, девственник? Не знаешь, что к женщинам подход нужен? У меня есть водочка. Примешь пятьдесят, для храбрости?
– Нет, – ответил Еремеенко, понимая, что после таблеток алкоголь ему противопоказан. – У меня физиология с водкой плохо совместима. Даже после воздержания.
– Тьфу, какой нежный мужик пошел! – Аня скривилась. – То ему старая, то ему толстая, то пахнет не так, то интимная прическа не по тому циркулю, то от водки не стоит…
– Ну, женщины тоже бывают… Это я не о тебе, но так, чисто ради справедливости.
– Ну ладно, хоть чаю выпей.
В голове Еремеенко замигала воображаемая красная лампочка сигнала тревоги. Что, если настойчивость, с которой Аня предлагала хоть что-то выпить, связана совсем не с радушием? Еремеенко не с Луны упал и прекрасно знал о существовании проституток-клофелинщиц, подливающих зелье в выпивку клиентам, чтобы те надежно лишались сознания. Но чтобы проводница?
Сержант укорил себя за излишнее простодушие. Стоило замаячить перспективе вступить в сексуальную связь, и он тут же, потеряв голову, готов был поверить в им же придуманную теорию о проводнице-нимфоманке, а не в здравую мысль, что его решили банально ограбить. Но даже подумав об этом, Еремеенко все равно не смог себя убедить в очевидном. Уж очень хотелось ему оттянуться и «спустить пар», накопленный за год военной службы.
«Я же не пью ничего, – подумал он. – Как она меня ограбит? Если сама не даст через пять минут, можно будет спокойно идти спать».
– Чаю я уже в вагоне-ресторане напился, – ответил он.
– Ну, ты и фрукт, Леша. – В голосе Ани послышалось раздражение.
Он не видел, что она, отвернувшись к столу, дважды нажала на тангенту рации. В эфире это создало звук, словно два раза коротко прошипели помехи. Кто в курсе условного сигнала, примет его, а кто не в курсе, тот ничего не поймет и не заподозрит.
– Я ведь не чай пить пришел, – напрямик заявил Еремеенко, не скрывая разочарования в голосе.
– Да ладно, не дуйся! – Аня прильнула к нему и потрепала по голове. – Ты с моей точки зрения на это взгляни. Пойми, что при всем бушующем во мне желании мне как-то неловко просто снять трусы и раздвинуть ноги. Я все-таки женщина. У меня тоже есть психология-физиология, и она включается от ласковых слов и хорошего обращения.
«Нет, не подстава, – с облегчением подумал Еремеенко. – Похоже на правду. К тому же она никому не звонила. А заранее устроить засаду тоже не могла, она ведь не знала, когда именно я приду. Одной ей со мной не справиться. Главное, не пить ничего. Раскрутится, хорошо, а нет, пойду спать».
Для эксперимента он притянул ее и поцеловал в губы. Губы у нее были сухими, тонкими, но все равно приятными.
– Так-то лучше… – прошептала она.
«Нет, не подстава…» – еще увереннее подумал Еремеенко.
– Я хочу тебя… – страстно прошептала Аня, прижимаясь еще сильнее. – Надо только вентиляцию в тамбуре закрыть. Я не достаю. Поможешь? Тебе роста без стремянки хватит.
– Это точно! – довольно ответил Еремеенко. – Помогу без проблем! Идем!
