Михаил Март - Все оттенки мрака
— Красивая вещь, — восхитился полковник.
— Подарок покойного Иннокентия Суконникова на пятидесятилетие хозяина. Они дружили. Михаил Шалвович любил все красивое и жил по нашим понятиям в роскоши, — комментировал охранник. — Зарабатывал неплохие деньги и не был обременен семьей. Убежденный холостяк.
— Еще бы, имеет целый гарем в собственности, — обронил криминалист и подал Визгунову листок бумаги.
— Зря вы так, — вступился Тарас Цикуба. — Шеф к девушкам относился по-отечески.
— По-отечески? — удивился врач. — Ему же только полтинник.
На бумажке, переданной полковнику, значился местный адрес, название отеля, номер и телефон. Все написано от руки размашистым почерком.
— Лежал на столе возле бокалов. Отпечатков больше, чем хотелось бы, — пояснил криминалист.
— Хорошо, Митя, закончим здесь и проверим этот адресочек. Человек, убивший Колпакчи, не стал бы оставлять свои визитки.
— Тогда остается только девчонка или курьер, как вы его тут окрестили.
— Есть поправка, — сказал медэксперт. — Нож был небольшим, но очень острым. Стол заляпан кровью, я уже не говорю о ковре. При ударе кровь брызнула как из фонтана. Вряд ли убийца мог остаться чистеньким.
— Мог, Палыч, — ответил Визгунов. — Жертва сидела за столом, потому кровь и залила всю крышку. Убийца подошел со спины. В лучшем случае он испачкал себе рукав рубашки. Меня другое удивляет. Зачем убийца унес с собой нож?
— К сожалению, здесь постелен мягкий ковер, — кивнул на пол криминалист, — следов я не найду. И кто заходил за кресло, мы не распознаем.
— Надеюсь, Балабанову повезет больше, чем нам. Тут полно видеокамер, — тихо сказал Визгунов. — Ну, Тарас, познакомь меня с охранниками из двора. Они-то точно помнят, кто выходил из кабинета через вторую дверь. А вы, господа полицейские, приступайте к обыску.
* * *Подполковнику Балабанову хотелось набить морду дежурному оператору. В кабинете размером с хорошую квартиру стояло не меньше двадцати мониторов последней модификации. Все были подсоединены к одному серверу, и запись всего происходящего в клубе фиксировалась на жестких дисках компьютеров.
— И как же так получилось, Жулебин, что у тебя образовалась получасовая дыра в записи. И это в тот самый момент, когда убили хозяина клуба?
Высокий толстяк трясся, как желе, и с него лил пот ручьями.
— Я выходил и ногой задел сетевой шнур. Вот система и вырубилась. У меня обед с десяти до одиннадцати. Я хожу в чебуречную напротив. Там дешево. Нас тут не кормят. Сам не знаю, как получилось. Вернулся назад, а мониторы не горят. Я все включил.
— Почему тебя никто не подменяет?
— Кто? — возмутился толстяк. — Технарей во всем городе по пальцам пересчитать можно. Нас здесь двое работает. График через день. За всю историю ни одного случая. Даже в зале ребята бездельничают. Одного пьяного вывели за месяц, да и то в такси посадили и никаких грубостей. Мы дорожим своими клиентами. На следующий год опять приедут. Таких телок, как у нас, во всей стране нет. Даже японки и негритянки есть.
— Хватит мне лапшу на уши вешать, Жулебин. Покажи, как ты мог задеть кабель.
Парень старался, но кабель из розетки не выдергивался.
— Ты скорее ногу сломаешь. Кабель сидит прочно. — Подполковник злился. — Как еще можно отрубить систему?
Охранник присел на корточки и нажал на красную кнопку в черном ящике сервиса. Экраны погасли.
— Вот теперь схема понятна. И кто это мог сделать, если не ты сам?
— Вообще-то я дверь не закрываю, — замялся парень. — Но она же в зал выходит, а там наши ребята. Но вряд ли они стали бы заходить сюда. Тут делать нечего, ну а чужих бы не пустили.
— Если только речь не идет о заговоре.
— Помилуй Бог! — забасил Жулебин. — Михаил Шалвович для всех нас как отец родной. Да за него мы готовы глотку перегрызть.
— Иди, грызи. Если это нам поможет найти убийцу.
— Одно вам скажу, Тимур Валерьянович, убийца не из наших. Это кто-то из конкурентов. Тех, кто строит такие же клубы.
— О какой конкуренции идет речь? Спятил? Эти клубы как грибы растут по всему побережью. И что? Теперь все хозяева будут резать друг другу глотки?
Охранник вытер рукавом пот с лица и сел в свое крутящееся кресло.
— Иногда я слышал разговоры хозяина с конкурентами. Видеокамеры снабжены микрофонами. Нет, не из любопытства, а от безделья. Наш клуб первый и лучший на побережье. И по содержанию, и по доходности. Знаю точно, что хозяин не имел дел с теми, кто хотел устраивать притоны, где есть комнаты для уединения со стриптизершами за отдельную плату. У нас такое невозможно. В лучшем случае клиент может пригласить танцовщицу за свой столик и угостить ее, но не лапать. А там уже ее дело: назначить ему свидание или нет. Но только не здесь. Я могу вам переписать видео на диски. Улицу мы тоже просматриваем. Некоторые девушки после работы подсаживаются в ждущие их машины. Может, ее парень за ней приехал, а может, клиент, с которым она пила шампанское. Это уже нас не касается. Но Михаил Шалвович договаривался с надежными людьми, готовыми заняться таким же бизнесом. Одно условие: он для них составлял бизнес-план, продумывал детали, даже проекты зданий им давал. Но они были обязаны выплачивать ему десять процентов от прибыли в течение трех первых лет работы. Все соглашались. Деньги, конечно, не малые, но игра стоила свеч.
— Хороший мотив, — хмыкнул Балабанов. — Наладил систему, и можно избавиться от кровососа. А в качестве киллера нанять одного из охранников самого Колпакчи. За хорошие деньги можно и отца родного прирезать. Ну а отключить компьютер и ребенок сможет. Я реквизирую у тебя все жесткие диски с записями. Найдете деньги для закупки новых. А теперь разбирай сервер, Витя. Речь идет об убийстве, а это не семечки. И не думай, что на этом наш разговор закончен. Мы еще и не начинали.
Толстяк окончательно сник.
* * *Двор выглядел не просто темным, но и мрачным. Высокие кипарисы загораживали все окна, и свет вовсе не пробивался на улицу. Узкий проход, через который не могла проехать машина, вел на улицу. Но до нее не менее десяти метров. Двое охранников в униформе стояли у противоположной стены, подпирая ее плечами, будто она могла рухнуть в любую минуту. Их можно было и не заметить, если не знать, что там кто-то стоит.
Тарас Цикуба вел себя правильно. Он ни словом не обмолвился о смерти хозяина, а сразу перешел к делу.
— Этого человека зовут Андрей Борисыч. Вы должны ответить на его вопросы.
По сути, о новом начальнике управления Визгунове знали все. Личность легендарная. И что случилось с его предшественником, тоже все знали. В масштабах приморского города такие события не остаются незамеченными. Но все изображают из себя курортников, которых внутренний мир собственного гнезда не интересует.
— Я Парфенов, — представился высокий.
— Яков Дрозд, — сказал тот, что пониже.
— У меня к вам один общий вопрос, молодые люди, — начал Визгунов. — Мне нужно знать, кто приходил к директору клуба и кто уходил от него в отрезке с десяти до одиннадцати вечера.
Отвечать начал Яков Дрозд.
— Через балкон мало кто заходит. В то время, о котором вы говорите, приходил Алешка Суконников, сын умершего Иннокентия Семеновича. Он через зал не ходит. Мальчишка. Ему лет двадцать. Папаша его от армии отмазал, но без толку, за ум так и не взялся. Хозяин вопросами похорон занимался, думаю, по этому поводу парень и приходил. Был у него минут десять и ушел. Точного времени не скажу. А еще минут через пятнадцать какой-то парень вынес девушку на руках. Мы его только на лестнице заметили. Чужак. Не из наших. Козырек бейсболки все лицо загораживал. А вот девчонку мы узнали. Ксюша Суконникова, родная сестра Алешки, что заходил раньше. А парень крепкий. Похоже, она была без сознания. Но это не наше дело. Внизу она очнулась, и они быстрым шагом направились к улице и там оба пропали из виду. Больше никто не появлялся.
Дверь балкона с места, где стояли охранники, просматривалась плохо. Взгляд Визгунова прошелся по стене вверх. Здание клуба имело три этажа, и над балконом этажом выше находилась еще одна дверь, но очень необычная. Такая же железная площадка, но металлическая лестница от нее вела к крыше соседнего здания.
— Странное сооружение, — сказал Визгунов.
— Это же мост. Подъемный. Если железяку опустить, то она ляжет на площадку дома напротив, — объяснил все тот же Дрозд. — Сейчас плохо видно, но днем все хорошо просматривается.
Дома стояли очень близко друг к другу, но тот, что соседствует с клубом, был этажа на два выше, и на видимой стене не предусматривалось окон. Однако площадка и дверь там имелись, точно напротив двери клуба.
— Разводной мост, — хмыкнул полковник. — И кто им пользуется?
