Стивен Лезер - Танго Один
Перед тем как сделать ежедневные сто двадцать отжиманий, Фуллертон снял футболку и бросил ее на диван у окна. К концу занятий он вспотел, но дыхание оставалось ровным. И хотя мышцы болели, Джеми знал: для него это не предел.
Он прошел в ванную, такую же спартанскую, как и гостиная, побрился, обвязавшись полотенцем, и направился в спальню. На дверях комнаты на деревянной вешалке висела темно-голубая форма с серебряными пуговицами. Он усмехнулся.
— Гребаный коп! Кто в это поверит?
Фуллертон положил форму на кровать. Фуражка с серебряной эмблемой столичной полиции лежала на туалетном столике. Он взял ее, надел, приладил ремешок на подбородке. Фуражка была тяжелой, зато сидела как влитая. Он повернулся к зеркалу. Перестал ухмыляться и внимательно рассмотрел себя, потом козырнул.
— Вот и все, — произнес Фуллертон.
Поиграл бицепсами, встал в позу бодибилдера. Полотенце упало на пол. Джеми усмехнулся своему нагому отражению.
В этот момент в дверь позвонили, и от неожиданности он подпрыгнул. Лицо вспыхнуло: голый, в полицейской фуражке...
Фуллертон положил фуражку на кровать рядом с формой, обмотал полотенце вокруг бедер и проследовал в коридор к входной двери. Открыл ее, ожидая увидеть почтальона, но оказался лицом к лицу с мужчиной лет тридцати в темно-голубой спортивной куртке и серых слаксах.
— Джеми Фуллертон? — спросил мужчина. Его лицо походило на бесчувственную маску.
— Да, — нерешительно ответил Фуллертон.
— Планы изменились, — сообщил незнакомец.
— Кто вы?
— Человек, которого послали передать вам новый план, — невозмутимо ответил незнакомец. В руках он сжимал ключи от машины. Его ботинки сверкали, как и те, которые Фуллертон держал в глубине шкафа. Ботинки полицейского.
— Послушайте, к восьми тридцати мне надо быть в Хендоне, — сказал Фуллертон. — В полицейском колледже.
— Я знаю, что такое Хендон, сэр, — бесстрастно парировал гость. — Вместо этого вам придется проехать со мной.
— У вас есть письмо или что-то в этом роде?
— Нет, — холодно бросил человек, — письма нет.
Фуллертон уставился на мужчину, тот ответил безразличным взглядом. Сложив руки на груди, он терпеливо ждал. По всему было видно: больше он объясняться не намерен.
— Хорошо, — произнес Фуллертон. — Тогда позвольте хотя бы одеться.
Он почти закрыл двери, когда незнакомец произнес:
— Форма не обязательна, сэр.
— Простите?
— Я о форме. Она не обязательна.
Фуллертон нахмурился:
— Тогда что мне надеть?
Мужчина в куртке наклонился, словно хотел сообщить какой-то секрет.
— Честно говоря, сэр, — сказал он, — мне плевать.
Фуллертон захлопнул дверь, но остался стоять в коридоре, пытаясь осмыслить происходящее. Три месяца назад он написал заявление с просьбой принять его на службу в столичную полицию. Ему ответили, что надлежит явиться в Хендон такого-то числа. Неожиданное изменение планов являлось плохой новостью.
* * *Клифф Уоррен по прозвищу Банни налил в хлопья молока, положил две полные ложки жженого сахара и поставил тарелку на стол, примостившийся в углу кухни. Потом натянул халат, сел за стол и, прислонив книгу к стене, начал читать, заедая это дело хлопьями. На обложке значилось: «Реформирование общественных служб». Содержание книги было таким же сухим, как и овсянка из пакета, но ее необходимо было прочитать. Уоррен уже изучил книгу об Открытом университете, а у телевизора валялась груда видеокассет, которые ему тоже пришлось просмотреть.
Три резких нетерпеливых звонка нарушили тишину. Уоррен отложил ложку и медленно вышел в коридор. Перед тем как открыть дверь, набросил цепочку. Та часть Харлсдена, где он жил, служила пристанищем ворам и наркоманам. Хотя вряд ли они стали бы звонить в дверь — просто высадили бы ее, оглушили хозяина и забрали все более-менее ценное. Его соседку сверху, вдову лет семидесяти, за последние два года избивали шесть раз.
В щели между дверью и притолокой Уоррен увидел улыбающегося белого мужчину в темно-голубой куртке.
— Клиффорд Уоррен? — осведомился тот.
— Кто мной интересуется?
— Вас ждет машина, сэр.
Уоррен наморщил лоб и пошире приоткрыл дверь. На улице неподалеку от дома стояла новенькая «вектра», которая уже привлекла внимание двух подростков — выходцев из Вест-Индии.
— Если хотите снова увидеть свое радио, вам не следовало бы оставлять там машину, — предупредил Уоррен.
Незнакомец бросил быстрый взгляд через плечо.
— Спасибо за совет, сэр. Я подожду вас в машине.
— Со всеми рекрутами обходятся подобным образом?
— Мне сказали, вы особое дело, сэр, — ответил мужчина, поправляя красно-голубой галстук. — Меня также просили передать, что форма не обязательна.
— У меня какие-то проблемы? — внезапно заволновался Уоррен.
Человек пожал плечами:
— Нет, сэр, насколько мне известно. Но меня не посвящают во все, я лишь шофер. — Он посмотрел на часы: — Стоит поторопиться, сэр.
Уоррен кивнул.
— О'кей, о'кей, — сказал он, закрывая дверь.
Мужчина отправился к машине, а Уоррен медленно прошел в спальню, где на ключе шкафа висела полицейская форма. Он провел рукой по голубой ткани.
Уоррен долго размышлял, прежде чем подал заявление в столичную полицию. Еще подростком он имел несколько печальных столкновений с копами, в основном за угон чужих машин. Об этом, естественно, ему пришлось умолчать во время собеседований. В СП[1] требовали, чтобы у кандидатов было безупречное прошлое. Впрочем, к Уоррену, выходцу из Вест-Индии, отнеслись с участием. Нынче все боятся прослыть расистами, потому и увеличили набор в столичную полицию представителей этнических меньшинств. Уоррен быстро сообразил, что его национальность поможет пройти отбор. Однако появление мужчины в куртке наводило на мысль, что с приемом в СП дело обстоит не так гладко, как он надеялся.
* * *Кристина Лей закурила первую за все утро сигарету, сильно затянулась и на полминуты зашлась кашлем. Она направилась в кухню, на ходу натягивая халат.
— Завтра бросаю, — в тысячный раз пообещала себе Лей.
Потом включила чайник, насыпала две ложки «Нескафе» в белую кружку. Хмуро взглянула на часы, стоявшие на холодильнике десятилетней давности.
— Восемь часов? — пробормотала Кристина. — Вот черт, уже восемь!
Она бросилась назад в спальню, вытащила из шкафа голубую форму и аккуратно положила на кровать. Туфли стояли на туалетном столике, сверкая в лучах лампы, фуражка висела на крючке за дверью. Кристина сняла се, осторожно надела, расправив тулью. Она старалась изо всех сил, но все равно все выглядело не так, как надо. «Когда же в Хендоне включат в обучение рекрутов курс, как нужно носить форму?» — подумала девушка.
Внезапный звонок заставил ее вздрогнуть всем телом.
Кристина подбежала к двери и распахнула ее. Седой мужчина лет за тридцать улыбался ей, глядя сверху вниз. На нем были темно-голубая спортивная куртка и серые брюки. Высокий, ростом почти в семь футов. Пришлось закинуть голову, чтобы рассмотреть его.
— Что бы вы ни продавали, у меня, честное слово, нет ни времени, ни денег, — выпалила Кристина, быстро затягиваясь сигаретой. — А как вы вошли? Передняя дверь должна быть закрыта.
— Разве вам никто не говорил, что курение в форме — повод для увольнения? — поинтересовался мужчина, обнаруживая мягкий северный акцент.
— Что? — не поняла Тина и только тут сообразила, что стоит в полицейской фуражке.
Она сняла ее и спрятала за спину.
— Я не коп, — ответила девушка. — Пока еще. — Она наклонилась и бросила сигарету в пепельницу на столике в прихожей. — Что вам нужно?
Мужчина улыбнулся, в уголках глаз появились морщинки.
— Кристина Лей?
— И что? — нетерпеливо спросила Тина.
— Ваша колесница ждет.
— Моя... что?
— Машина.
— У меня нет денег на машину. Едва хватает на автобус.
— Я здесь, чтобы отвезти вас, мисс Лей.
— В Хендон?
— В другое место.
— Мне нужно быть в Хендоне в половине девятого. — Она бросила быстрый взгляд на часы. — И я опаздываю.
— Ваш маршрут изменен, мисс Лей, я отвезу вас. Форма не понадобится. Оденьтесь как всегда.
— Как всегда?
— Так же, как для похода по магазинам, — улыбнулся мужчина. — Я бы не советовал надевать что-то вызывающее.
Глаза Тины сузились.
— У меня проблемы? — спросила она, внезапно посерьезнев.
Мужчина пожал плечами:
— Меня держат в неведении, мисс. В темноте и...
— Поняла-поняла, — перебила Тина. — Просто я рассчитывала на работу: прочитала весь этот хлам, всю ночь начищала дурацкие туфли. Теперь вы говорите, что все напрасно.
— Всего лишь небольшие изменения в вашем маршруте, мисс. Если бы у вас были неприятности, сомневаюсь, чтобы они послали меня.
Тина вздрогнула:
