Майкл Палмер - Пятая пробирка
— Подумай, может, стоит вернуться?
— Пустое дело, — Даррен засмеялся. — Вы, вероятно, не знаете, док, но там, где я вырос, главное — это быть крепким!
Нат снова усмехнулась. Этого парня она победила бы, наверное, в любом аспекте «крепкости» одной левой. Она вспомнила, что убедить ее вернуться в школу — Женскую академию в Ньюхаузе — удалось не с первого и даже не со второго раза. Но, слава богу, кто-то смог, наконец, пробить брешь в ее «крепкой» позиции.
— Быть крепким — это уметь плыть против течения, иметь смелость быть другим, не таким, как все, — сказала она, завязывая последние узлы. — Надо понимать, что жизнь у тебя одна, и только если ты выжимаешь из нее все по полной, тогда можешь считать себя крепким!
— Это надо запомнить, док, — улыбнулся парень.
Впрочем, прозвучало это не слишком искренне.
Натали обернулась к Бев, и та, оценив технику исполнения поднятым вверх большим пальцем, одними губами произнесла:
— Стерильный пластырь! — кивнув в сторону подноса с инструментами.
После того как несколько полосок пластыря скатались в бесполезные шарики, Натали сообразила, как их нужно отрезать и наложить на зашитую рану, чтобы уменьшить стягивающее действие швов.
— Пять дней, — беззвучно произнесла Бев, подняв растопыренные пальцы.
— Швы можно будет снять, наверное, дней через пять, — сказала Натали, втайне радуясь той неопределенности, что скрывалась за словом «наверное».
— У вас добрая душа, док, — ответил Даррен, — это я вам точно говорю!
Натали сняла маску и перчатки. «Еще один рубеж», — подумала она. Все-таки это большое преимущество — быть студенткой в тридцать пять, когда уже кое-что в жизни повидала. Принимать решения ей оказалось легче, чем большинству однокурсников, которые были лет на десять, а то и двенадцать, моложе. Свои перспективы Натали видела более отчетливо, уверенности в собственных силах ей тоже было не занимать.
— Ладно тебе, парень! — бросила Нат.
— Погоди-ка, Даррен, — сказала Бев. — Я должна еще сделать тебе укол против столбняка и дать кое-какие таблетки.
— От боли? — с надеждой в голосе спросил пациент.
— Извини, парень, только антибиотики.
— Ты же говорил, что крепкий! — Натали обернулась, уже подходя к двери палаты. — Крепким ребятам не нужны паршивые таблетки от боли!
Она сделала запись на посту медсестры, в душе порадовавшись тому, как смогла выполнить работу в «сложных условиях». Ренфро подбросил ей это дело явно не просто так, но она достойно вышла из положения. В свое время Натали устанавливала школьные и национальные рекорды на дорожке, и ей не хватило всего одного злосчастного шага до олимпийской сборной. На пути ей попадалось много таких Клиффов Ренфро, подпитывавших свой эгоизм за счет неуверенности других, но она осталась той же самой Натали, которая пробегала полторы тысячи за четыре ноль восемь и три десятых. Пусть этот Клифф Ренфро выпендривается и дальше. Не такие пытались на нее давить, и этому ее тоже не запугать.
Рядом снова появилась Бев.
— Вас хотят видеть в четвертой палате. Знаете, что это такое?
— Да, для алкоголиков.
— И для других таких же, с улицы, — добавила Бев. — Пациентов туда направляют, если они особенно... хм... грязные.
— Знаю. Я уже работала там вчера. В общем, не так уж и страшно.
— Пока вы зашивали, поступили еще несколько пациентов, и сейчас, к своей досаде, Клиффу приходится держать оборону в этой четвертой палате. Он хотел, чтобы вы подошли туда, как только закончите.
— Я уже закончила.
— Отлично. Вы хорошо справились с этим парнишкой, Нат. Думаю, Уайт Мемориал сделала правильный выбор. Вы станете отличным доктором!
— Эта больница, конечно, может быть лучшей из лучших, но когда речь заходит о приеме женщин на должность хирурга, там начинают мыслить, как двадцать лет назад.
— Я слышала об этом, но у вас все получится. Это я вам говорю, а я много чего повидала!
Они повернулись на шум, доносившийся из дальнего конца коридора.
— А я вам говорю, док, что вы ошибаетесь! Со мной что- то случилось, причем что-то нехорошее. У меня сильно болит глаз! Я не могу терпеть эту боль!
Санитар выводил мужчину из четвертой палаты. Даже издали было заметно, что пациента, без сомнения, должны были направить именно туда. Седой и потрепанный, он выглядел лет на пятьдесят. На нем была разодранная в нескольких местах ветровка, все в пятнах легкие брюки и кроссовки без шнурков. Засаленная бейсболка с эмблемой «Рэд сокс» была низко надвинута на лоб, но не могла скрыть глубоко запавших печальных глаз.
В коридоре появился Клифф Ренфро и, взглянув на стоявших поодаль Натали и Бев, обратился к мужчине.
— С тобой действительно кое-что случилось, Чарли. Тебе нужно бросить пить. Я рискнул бы предложить тебе отправиться в приют «Пайн-стрит» и попросить, чтобы тебя пустили в душ. Может, у них и кое-какая одежда для тебя найдется...
— Док, прошу вас! Это серьезно — у меня в глазу все мерцает, и боль страшная. И все как-то темнеет!..
Не скрывая своего раздражения, Ренфро отвернулся от бродяги и двинулся по коридору в сторону женщин.
— Вам следовало бы быстрее поворачиваться, доктор Рейес, — сказал он, замедлив шаг. — Займитесь, пожалуйста, четвертой палатой. Я собираюсь помыться и... наверное, пройти дезинфекцию, — добавил он вполголоса.
Прежде чем пациент повернулся и позволил санитару увести себя через холл и дальше, на улицу, Натали успела заметить в его глазах короткую вспышку разочарования и гнева.
— Могу поспорить, Ренфро его даже не осмотрел, — прошептала она.
— Возможно, но обычно он...
— А у этого человека что-то серьезное, я уверена! Невыносимая боль, мерцание перед глазами, ухудшение зрения. Я ведь только что прошла шестинедельный курс неврологии. У этого Чарли опухоль или лопнувший сосуд, а может быть и воспалительный процесс в мозгу. Такие люди каждый день испытывают боль и неприятные ощущения, и если он почувствовал себя настолько плохо, что сам притащился сюда, то, значит, дела в самом деле неважные. Ренфро распорядился сделать какие-нибудь анализы?
— Не знаю, но не думаю, что он...
— Послушайте, Бев, я хочу осмотреть этого человека, а потом сделать компьютерную томографию. Сможете организовать это?
— Смочь-то я смогу, но не думаю, что это хорошая...
— И еще анализы крови — общий и биохимию. Надо перехватить его, пока он не исчез. Поверьте, если бы он был хорошо одетым бизнесменом, то в Уайт Мемориал уже лежал бы под сканером!
— Возможно, но...
Бев не успела закончить фразу — Натали исчезла. Она окинула взглядом холл, а потом выскочила на Вашингтон- авеню. Мужчина уже успел пройти шаркающей походкой с десяток ярдов по направлению к центру города.
— Чарли, подождите!
Бродяга обернулся. Глаза его были налиты кровью, но голову он держал прямо и взглянул на Натали спокойно и даже с вызовом.
— В чем дело? — проворчал он.
— Я доктор Рейес. Я хотела бы осмотреть вас и, возможно, сделать пару анализов.
— Значит, вы мне верите?
— Верю. — Натали осторожно взяла его за руку и повела обратно к приемному покою.
Бев Ричардсон уже ждала за дверью с креслом-каталкой.
— Шестая палата свободна, — сказала она заговорщицким тоном. — Поторопитесь, я не знаю, где Ренфро. Лаборантка сейчас подойдет, и надеюсь, что мы сможем отвезти его на томограф без свидетелей.
Натали быстро помогла Чарли скинуть лохмотья и переодеться в голубую больничную сорочку. «Да, в одном Ренфро был прав, — подумала она. — От Чарли и в самом деле пахнет хуже некуда».
Она провела простой неврологический тест, показавший определенные нарушения в движении глаз, координации глаз и рук и изменения в походке, каждое из которых и все вместе одновременно могли быть следствием опухоли мозга, воспалительного процесса или лопнувшего кровеносного сосуда.
Лаборантка едва закончила забор крови, когда Бев снова появилась в палате, толкая перед собой каталку.
— Я потянула за кое-какие ниточки, — сказала она. — Чарли готовы принять на томограф.
— У него явно выраженная патология, — озабоченно сказала Натали. — Я отвезу его на томограф, потом займусь четвертой палатой.
— А я пока приберу все здесь.
Натали покатила каталку в коридор.
— Спасибо, Бев. Я скоро вер...
— Что здесь, черт возьми, происходит?
Клифф Ренфро, красный от злости, шел ей навстречу со стороны сестринского поста.
— Я полагаю, что у этого человека серьезные проблемы, — начала Натали. — Вероятно, опухоль или разрыв
сосуда.
— И поэтому вы поспешили вернуть его после того, как я распорядился выписать?
