Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять
— А дальше что?
— Дальше? Дальше ты с некоторым количеством информации возвращаешься назад и передаешь все Лоуренсу, в том числе про тех двоих, что остались в моей квартире. А он сам пусть решает, что делать. Я же исчезаю в неизвестном направлении. Как говорится, ищите меня по карте…
— Понятно, — с сожалением проговорил Дью. — А этих ты намерен взять с собой?
— На кой ляд? Отвезу подальше, врежу по паре раз да и высажу. А там пусть гоняются — или они за Чарлзом, или Чарлз за ними. Как собаки за собственным своим хвостом.
— Думаешь, сам ты уже в безопасности?
— А никакой опасности и не было. Мы же сами ввязались в это дело. Риск был. Теперь и его нет. Пошли, мне нужна твоя помощь.
Крюк оказался весьма грузен. Не без труда они перетащили его на заднее сиденье второй машины, надели наручники, присоединили их к цепочке, на которой уже сидел его напарник, ослепленный самому ему непонятным образом. Проделали все это молча, не обращая внимания на его всхлипывания и вскрики. Андрей захлопнул дверцу машины и поманил Хантера за собой.
— Дью, дружище, как это ни грустно, пора прощаться. Я еще буду ругать себя за то, что втравил тебя в эту авантюру. Но тебя никто не видел и не слышал. Все должно быть в порядке. И все же звони Лоуренсу так, чтобы тебя не могли засечь. Себя не называй. Документы, если они ему понадобятся, пошли по почте. Не понадобятся — сожги. Не мне тебя учить, но все же следов в машине постарайся не оставлять, и от нее избавься поаккуратней.
Хантер вдруг притянул его к себе, обнял, потом отстранил, держа за плечи:
— Не исчезай.
— На какое-то время исчезну. Как только все нормализуется, позвоню.
— Мы ведь неплохо сработались, Городецкий.
— Мы чертовски здорово с тобой сработались, Дью. Не грусти, кто знает, как еще все повернется. Привет твоим девочкам. А Моне скажи, что она чудная детка, и жаль… Она умница и сама сообразит, о чем я жалею. Ну, прощай!
Посмотрев, как Хантер развернулся, Андрей подобрал оброненный бандитом револьвер, бросил на сиденье рядом с собой и выехал на шоссе. Надо было как можно дальше продвинуться в сторону Буффало.
Захваченные бандиты сидели рядом. Их руки, схваченные наручниками и притянутые к арматуре переднего сиденья, не давали им отодвинуться друг от друга.
— Отцепи его от меня! — неожиданно вдруг крикнул напарник Крюка.
— А чем он тебе не нравится? Это же твой шеф.
— Не хочу сидеть рядом с трупом.
— Ничего, он еще теплый.
— Отцепи! — заорал тот вновь.
— Будешь орать, я тебе рот заткну, — пригрозил Андрей. — Ты еще ничем не заслужил джентльменского обращения. Один вопрос я тебе уже задал. Теперь второй: кого вы успели угробить из тех, кто помогал Паулю Кирхгофу?
— Я об этом ничего не знаю.
— Это мы чуть позже проверим.
— Как это ты проверишь?
— А ты не знаешь, как это делается? Например, защемляются яйца в дверной косяк…
— Все равно мы тебя шлепнем, шлепнем!
— Только не ты. Скорее всего это тебя шлепнут. Кому ты нужен, такой? А знаешь ты много, слишком много…
Бандит притих, стараясь держаться подальше от Крюка. Андрей, пользуясь тем, что машин на дороге практически не было, гнал и гнал. Фары выхватывали из пространства холодную безветренную ночь.
Часа через полтора Крюк первый раз шевельнулся. Напарник, сидящий с ним рядом на одной цепи и считающий его мертвым, напрягся, дернулся. Это привело к тому, что Крюк шевельнулся еще раз и перевалился в его сторону. Его напарник, ничего не видящий и не понимающий, что происходит, рванулся истово — ему почудилось, что труп хватает его. Мнительный, как все убийцы, он живо себе представил, как адская душа Крюка отделяется от прикованного цепью тела и тянется к нему — не с мольбой о возмездии, а с целью его убить. Крик ужаса вырвался из его горла, и был так страшен, что Андрей едва не потерял управление.
— Он хватает меня, хватает, — орал бандит.
— Так тебя и растак! — злобным шепотом произнес Андрей. — Да заткнешься ты, наконец?
Губы Городецкого были плотно сжаты, глаза горели тем странным огнем, который так поразил Чарлза при их первой встрече в шале, движения были порывисты и точны, как у человека, который прекрасно знает, что ему надо делать. Сделав остановку, он быстро достал из сумки аптечку, обошел машину и открыл дверцу с той стороны, где находился Крюк. Высвободив из наручников его правую руку, Андрей стащил с нее сначала рукав пальто, потом рукав пиджака, закатав рукав рубашки, зажег свет в салоне машины, присмотрелся, отыскивая вену. В руке у него оказался черный блестящий пакетик. Андрей рывком вскрыл его и осторожно вынул небольшую пластмассовую ампулу, тонкий конец которой был закрыт колпачком. Под колпачком находилась короткая игла. Вена на руке Крюка была хорошо видна. Городецкий поднес к ней ампулу, воткнул иглу в вену и выдавил жидкость. Ампулу убрал и пакетик спрятал в карман. После этого он привел в порядок одежду Крюка и снова надел наручники.
Второго пассажира трясло, как будто в лихорадке. Он уже не орал, а испуганно жался в угол.
— Сейчас он у нас заговорит, — медленно, низким голосом произнес Андрей, нарочито нагнетая атмосферу жути, — сейчас ты услышишь, как он отчитывается на том свете за свои грехи… Ты меня слышишь, Крюк?
Веки бандита затрепетали. Андрей быстро выключил свет в салоне, потрепал его по щеке.
— Ты слышишь меня, ты слышишь меня? — повторял он. — Говори, говори, ты слышишь меня?
Бандит начал что-то несвязно бормотать, отдельные слова разобрать было трудно, но сам голос Крюка вызвал у его напарника новый приступ ужаса.
— Говори, говори, — настойчиво повторял Андрей, ожидая, что через волевой барьер его негаданной жертвы вот-вот прорвется плохо контролируемый сознанием словесный поток.
— Слышишь меня? «Сноуболл», «Сноуболл»…
— «Сноуболл», — внятно произнес вдруг Крюк, — надо, надо…
— Что надо? Говори, говори, что надо сделать? — давил на него Андрей.
— Надо Стеллу… надо встретить Стеллу… Отвезти на виллу…
— «Спринг-бод», «Спринг-бод», — подсказал Андрей.
— Программистку убрать… чтобы никто… в карьер…
— Кто убрал программистку?
— Программистку убрать… Это нельзя… Убью! — с угрозой вдруг произнес Крюк и продолжил: — Мельник, Мельник… этот умеет…
— Кто такой Мельник, как его имя?
— Это он… Стеллу, Киппо… он… он…
— Кто приказал их убрать? Говори, говори!
— Нет, нельзя… это смерть… нет… нет…
— Кто приказал? Говори, говори!
— Дик, Дик… это Дик…
— А-а-а! — закричал вдруг, втягивая голову в плечи, второй бандит, словно уворачиваясь от какого-то неслыханного удара.
«Вот оно, вот, — подумал Андрей, — ради чего затевалась вся эта свара, вот ради чего рисковал Дью Хантер, хотя не имел на это права». Оставался еще один шаг, шажок, мгновение — и он будет знать все. Он потянулся ко второму бандиту, рывком схватил его за горло и подтянул к шефу:
— Быстро, быстро, кто такой Дик? Кто такой Дик? Говорите, говорите оба!
Почувствовав себя рядом с беспрерывно бормочущим что-то Крюком, напарник его почти потерял сознание.
— Дик Чиверс! — выкрикнул он, словно освобождаясь от неимоверной тяжести. — Это Дик Чиверс! — И, тяжело ткнувшись лбом в спинку переднего сиденья, он истерически разрыдался.
— Так, Дик Чиверс, прекрасно, — машинально повторил Андрей вслух. — Стало быть, привет тебе, Чарлз Маккью, от почтенного и уважаемого семейства Чиверсов!
Андрей сел за руль, словно вычеркнув из памяти двух подонков, находящихся за его спиной. Глянул на часы. Скоро шесть. Автоматически включил зажигание, медленно выехал на шоссе.
Острое совестливое сожаление о том, что он впутал в подобное дело Хантера, охватило его. О себе он пока не думал. Два года с Хантером, казалось, вернули его в человеческое общество, где есть дом, семья, любовь близких, от которой ожесточенное сердце смягчается, где на тебя смотрят доверчиво и радостно, не просто как на человека, тянущегося к теплу, но и самого способного дарить это тепло искренно и щедро.
И вдруг кто-то чужой, запредельный, гнусный напоминает тебе, что ты изгой, ниггер с белой кожей, никто, — и все благоприобретенное благодушие мгновенно соскакивает с тебя. Ты опять становишься тем, кем тебя приучили быть — загнанным зверем, опасным, сильным, знающим себе цену. И ты, оправдывая себя тем, что сам в любой момент был готов прийти на помощь, втягиваешь вдруг близкого человека в игру — в игру, где победителей не бывает.
Надо было немедленно дозвониться Хантеру, предупредить, чтобы он ни в коем случае не пытался связаться с Мондом.
Андрей остановил машину. Было еще достаточно темно, действия его едва ли могли привлечь внимание пассажиров тех редких машин, что начали уже попадаться ему навстречу.
