Никки Френч - Голоса в темноте
Глава 9
Я поняла, что случилось. Слышала, что такие нелепости совершали и другие. Даже друзья. Как трогательно. Вернувшись в квартиру, я сразу же позвонила Терри. Его голос звучал так, словно я его разбудила. Я спросила, не приходила ли мне утром корреспонденция.
— Да, была пара конвертов, — пробормотал он.
— Мне должны были прислать мою новую кредитную карточку. Обещали успеть сегодня.
— Если хочешь, перешлю ее тебе.
— Это совершенно неотложно. А я тут как раз по соседству. Так что позволь, я к тебе заскочу?
— Хорошо, но...
— Буду у тебя через полчаса.
— Мне послышалось, ты сказала по соседству.
Я пыталась придумать умное объяснение, но не смогла.
— Мы с тобой много говорим, тебе придется долго ждать, пока я приеду.
* * *К тому времени, когда я оказалась в его квартире, Терри успел открыть бутылку вина. Он предложил мне бокал, и я не отказалась. Следовало проявить тонкость. Начать с подходом. Он оценивающе посмотрел на меня. Я хорошо помнила этот взгляд: он словно прикидывал стоимость какого-то хитроумного предмета антиквариата.
— Я вижу, ты нашла свою одежду, — начал он.
— Да.
— И где же она оказалась?
Я не хотела рассказывать. И не из-за ослиного упрямства. Мне казалось, чем больше в эти дни путаницы, тем лучше. Пусть те, кто знает, кто я такая, понятия не имеют, где я нахожусь. А те, кто в курсе, где я живу, пусть не догадываются, что я за человек. Так будет безопаснее. Во всяком случае, я хотя бы буду перемещающейся мишенью.
— Оставила кое у кого, — объяснила я.
— У кого?
— Ты не знаешь. Так где моя почта?
— Положил на стол.
Там оказалось два конверта. Один — вопросник о моих покупательских привычках. Его я немедленно отправила в мусорную корзину. Другой — с пометкой «специальное отправление» — обещающе твердый на ощупь. Я разорвала упаковку. Внутри была новенькая кредитная карточка. Я имела кров, одежду, кое-какие компакт-диски, а теперь еще обзавелась кредитной карточкой. Похоже, я постепенно возвращалась к жизни.
— Кое-что из моей мелочевки все еще здесь.
Я потягивала вино, а Терри выпил залпом. Я уже собиралась сделать ему замечание по поводу спиртного, но с облегчением вспомнила, что это меня больше не касалось. Это теперь забота Салли. Но может быть, он с ней не пьет?
— Забирай в любое время, — предложил он.
— Мне некуда их положить. Это спешно? Когда Салли переезжает?
— Мы знакомы всего две недели. Она только...
— Послушай, Терри, я категорически не желаю обсуждать, что она для тебя значит.
— Я говорил о тебе. Хотел объяснить, что расстроился из-за случившегося с тобой. — Он попытался глотнуть из пустого стакана. Опустил глаза, затем снова посмотрел на меня. — Мне жаль, Эбби, что я тебя ударил, и я не оправдываю себя. Это моя вина, и только моя, и я ненавижу себя за это.
Я прекрасно знала такого Терри — виноватого, который признавал все, что угодно, обещал никогда больше так не поступать и извинялся. Я слишком часто ему верила, и он сам себе тоже.
— Все в порядке, — ответила я. — Тебе совершенно ни к чему себя ненавидеть.
— Понимаю, как трудно со мной было жить.
— Я тоже не сахар.
Терри горестно покачал головой:
— В том-то и дело, что с тобой было просто. Ты интересная, великодушная, забавная. Если не считать нескольких минут после утреннего пробуждения. Все мои приятели считали, что я был самым счастливым мужчиной на свете. Ты терпела меня, не хотела оттолкнуть.
— М-м... — поерзала я на стуле.
— А вот теперь махнула рукой.
— Все кончено, Терри.
— Эбби...
— Не надо. Пожалуйста. Я хочу тебя спросить.
— О чем угодно. — Он пил уже второй стакан.
— По некоторым причинам — главным образом чтобы поддержать свою психику — я восстанавливаю тот период, который не сохранился в памяти. Изучаю себя, как если бы была другим человеком. И как теперь понимаю, в субботу мы крупно поссорились и я ушла.
— Я бы не стал называть это руганью. Как я уже сказал, вина была моя. Не понимаю, что на меня нашло.
— Терри, мне это совершенно безразлично. Я только хочу знать, где я была. И кое-что еще. Значит, я ушла от тебя к Сэди. Но если мы поругались и я психанула, то вряд ли сразу прихватила с собой СД-плейер и телевизор.
— Нет, — покачал головой Терри. — Ты ушла с одной сумочкой. Я думал, ты вечером вернешься. Но ты позвонила на следующий день. Я пытался с тобой поговорить — не вышло. Ты мне даже не сказала, где ты. Потом позвонила через пару дней и заявила, что собираешься заехать за вещами. Появилась в среду и взяла довольно много.
Я подошла к трудному моменту:
— А что-нибудь еще было?
— В каком смысле?
— Ну, когда мы... ссорились... мы еще...
— Да мы толком и не разговаривали. Только ругались. А потом ты ушла. Я предложил тебе остаться, но ты отказалась. Даже не сообщила, где будешь. Я пытался найти тебя по телефону. Но не смог.
— А что было, когда я приехала за вещами?
— Мы не виделись. Я в тот момент отсутствовал.
У меня екнуло в животе.
— Извини, понимаю, что выгляжу глупо. Так ты утверждаешь, что мы не общались после того, как я ушла?
— Разговаривали по телефону.
— Я о другом: мы не встречались?
— Ты не захотела.
— Так кто же, черт возьми, меня... — Я начала предложение, которое не могла закончить.
— Знаешь, Эбби, я искренне хочу... — В этот момент раздался дверной звонок, и я так и не узнала, чего же именно желал Терри. Могла только строить догадки. Он скрипнул зубами, потому что знал, кто к нему пришел. И я тоже.
— Неловко получилось, — процедил он, направляясь к двери.
Я была не в том состоянии, чтобы разбираться в его настроениях, — едва могла говорить.
— Ничего особенного, — отозвалась я. — Спускайся и открывай. Я пойду с тобой. Я ухожу.
Мы сошли по лестнице.
— А я на выход, — объяснила я Салли. — Приходила взять почту. — И помахала единственным конвертом.
— Все нормально, — ответила она.
— Не беспокойтесь, это не войдет у меня в привычку, — успокоила я ее.
— Я не против, — заявила она.
— Потрясающе, — буркнула я, протискиваясь мимо нее в дверь. — Заявляю со всей искренностью, из вас получится лучше пара, чем из меня и Терри.
Лицо Салли посуровело.
— О чем это вы? Вы меня совершенно не знаете.
— Зато я знаю себя.
* * *По дороге домой я завернула в один из мини-супермаркетов, что открыты двадцать четыре часа в сутки. Купила молока, бутылку белого вина и составляющие для простого салата. Вернувшись в квартиру Джо, закрыла на цепочку дверь и приготовила салат. Я настолько устала, что спать уже не хотелось. Глаза щипало, в голове гудело, руки и ноги болели. Я проглотила две таблетки, запив их глотком вина, и в тишине и одиночестве стала есть салат, стараясь прояснить свои мысли. Передо мной лежала небольшая пирамидка корреспонденции Джо. Не исключено, что в ее отсутствии не было ничего пугающего. Просто Джо предложила мне пожить в своей квартире, пока сама уезжала в отпуск или работала за границей. Я посмотрела почту и обнаружила несколько горящих счетов. Однако это тоже ничего не значило. Может быть, Джо всегда платила в последний момент. Или просто забыла. Возможно, она вот-вот должна приехать из отпуска. Я решила подождать еще пару деньков и начать разузнавать о Джо. Только сначала требовалось выяснить все о себе.
Я села на сосновый пол, скрестила ноги и разложила вокруг все необходимое: папку проекта «Лавина», конверт, который взяла у Терри, сделанный Кэрол список звонков и счет из бардачка. Затем отправилась к стоявшему в углу секретеру, взяла из стакана с нарисованной картой лондонского метро ручку, а из ящика стопку листов формата А4.
Что я выяснила о тех днях, которые не помнила? Я взяла лист и написала слева «Потерянные дни», а справа — «22 января». Вечером в тот день, перед самой полночью, я рухнула у двери Тони Рассела. Сколько дней я была в плену? Три? Наверное, больше. Четыре, пять, шесть. Еще больше? Единственная достоверная информация — это то, что пятнадцатого я сделала в эту квартиру заказ из индийского ресторана. А все остальные дни требовалось заполнить. Что я в это время делала? Я знала, что не встречалась с друзьями.
Мне пришла в голову мысль. Я отравилась на кухню. Потребовалось открыть несколько дверец, прежде чем я обнаружила мусорное ведро. Когда я наклонилась над ним, в нос ударил отвратительный сладковатый запах гниения. Но я пересилила себя и заглянула внутрь. Там оказалась всякая гадость — протухшая, прокисшая, размякшая, но никаких контейнеров из фольги от доставленного из ресторана заказа. Это означало, что с тех пор ведро хотя бы однажды выкидывали и было еще достаточно времени, чтобы снова набросать в него мусора. Вероятно, после вторника кто-то находился в этой квартире. Если только остатки заказа не выбросили прямо в мусорный бак на улицу. Но это казалось маловероятным.
