Лоис Дункан - Тайна школы Блэквуд
– Она не отзывалась, когда мы кричали ей из-за двери, а на камень в окно она, по-твоему, среагирует?
– Это все же лучше, чем ничего, – заметила Рут.
– Ты правда так думаешь? – сердито посмотрела на нее Кит. – Ну тогда вы тут кидайте камни, а я пойду через кухню.
– Не надо, Кит! Ты окажешься в ловушке. – Сэнди схватила подругу за руку, но Кит нетерпеливо вырвалась.
– Я не позволю Линде погибнуть в огне, если есть хоть малейший шанс ее спасти!
Оставив девушек на подъездной дорожке, Кит кинулась к противоположной части дома. Когда она забежала за угол, ветер чуть не сбил ее с ног; капли дождя ударяли по коже, словно мелкая мокрая дробь.
Кит помнила, что пруд где-то слева, но в темноте за плотной пеленой ливня его не было видно. Гравий на дорожке знакомо зашуршал у нее под ногами, сухие ветви уснувших на зиму деревьев хлестко щелкнули по лодыжкам, а розовый куст ударил по щеке шипастой кистью.
– Кит, подожди! – кричала издалека Сэнди.
– Не могу, времени нет! – отозвалась Кит, шагая вперед по окутанному дождливым мраком саду.
Позади дома идти стало легче – здесь было меньше кустов, а карнизы хоть немного защищали от непогоды. Кит наткнулась на мусорные баки, развернулась – и наконец обнаружила тропинку, которая вела к заднему входу на кухню. На долю секунды ее охватила паника: вдруг дверь заперта? Но ручка повернулась легко, и мгновение спустя Кит была уже внутри. Добравшись до противоположного конца комнаты, девушка распахнула дверь в столовую и отшатнулась, надсадно кашляя: навстречу повалили клубы густого черного дыма. Быстро закрыв дверь, она оперлась дрожащими руками о кухонный стол и, тяжело дыша, стала думать, как пройти сквозь задымленный дом.
Нужно сделать маску, но из чего? Кит мысленно представила обстановку кухни. При Натали полотенца обычно висели на сушилке возле раковины. Но вдруг Лукреция навела здесь свои порядки?
Двигаясь вдоль кухонного стола, Кит вела рукой по стене. Наконец пальцы ее наткнулись на гладкую плитку, холодный металл раковины – и мягкий хлопок полотенец.
– Слава богу, – прошептала Кит, сдергивая полотенце с сушилки. Нащупав кран, она включила воду и хорошенько намочила ткань. Затем, обмотав полотенце вокруг лица, Кит бросилась обратно в столовую. Дым стал еще гуще, но мокрая ткань задерживала его, не пуская в легкие. Где-то на середине комнаты Кит заметила, что в столовой уже не так темно – из холла долетал дрожащий оранжевый свет. Но даже он не подготовил девушку к тому, что ждало ее за дверью: дальний конец коридора, где находилась гостиная, был целиком объят пламенем.
Задыхаясь от жары и с трудом ориентируясь в дыму, Кит кое-как разглядела лестницу и начала подниматься по ступенькам, чтобы в ужасе застыть на площадке между пролетами – вторая стена пламени преградила ей путь.
– Но как?.. – изумленно прошептала она и облегченно вздохнула, сообразив, что большое зеркало решило напоследок сыграть с ней очередную злую шутку.
Ускорив шаг, Кит добралась до второго этажа. Там было не так жарко и дышалось легче. Отражавшийся в зеркале огонь освещал обычно окутанный мраком коридор, и Кит без труда разглядела дверь Линды. Но схватившись за неподвижную ручку, она взвыла от досады. Как можно было забыть, что комната заперта? Пока она добежит до гостевого дома и заберет ключ у мадам Дюре, пламя отрежет путь на второй этаж…
Кит отчаянно замолотила кулаком по двери.
– Линда! – закричала она. – Линда, ты меня слышишь?
Из комнаты не доносилось ни звука. Кит постучала громче.
– Линда, ответь! Я знаю, что ты там. Линда, в доме пожар! Блэквуд горит!
Ей показалось или изнутри действительно послышался слабый шорох, словно кто-то приблизился к двери с той стороны? Воодушевленная, Кит начала колотить по дереву ногой.
– Блэквуд горит! В доме пожар!
– Кто там? – невнятно спросила Линда; голос у нее был такой, словно она не до конца проснулась. – Кто там? – повторила она.
– Это я, Кит! Кит Горди! – Кит перестала долбить по двери ногой и приблизила лицо к замочной скважине. – Линда, послушай меня! Тебе нужно выбираться. Дверь закрыта, ключа у меня нет. Тебе придется прыгать из окна.
– Из окна? – тупо повторила Линда. – Но тут слишком высоко.
– Рут и Сэнди стоят внизу, они тебя поймают! – сказала Кит. – К тому же там лужайка, ты не разобьешься. Линда, тебе придется прыгать, другого выхода нет!
– Но мои картины! – воскликнула девушка за дверью. – Я не могу их оставить!
– Ты нарисуешь новые, – не моргнув глазом, соврала Кит. – Хватит болтать, иди к окну. Скорее! Я подожду здесь, пока ты не прыгнешь. Посмотри, девочки там?
За дверью послышались торопливые шаги, а потом голос Линды:
– Да, они здесь! И Жюль с ними!
– Отлично! Открой окно и садись на подоконник. Если сможешь спуститься на карниз, прыгать будет не так высоко.
– Дождь идет, – удивленно воскликнула Линда. – А я и не знала. Кит, я вижу, как они стоят внизу и протягивают мне руки. Но почему я их вижу? Сейчас же ночь!
– Потому что первый этаж горит! – хрипло прокаркала Кит: полотенце высохло и почти не задерживало сгущающийся дым. – Прыгай уже! Линда, я не могу здесь оставаться!
Ответа не последовало. Она прыгнула? Или застыла у окна и испуганно глядит на людей внизу?
– Линда! – подергала ручку Кит.
Та не ответила, хотя, быть может, Кит ее просто не услышала: треск горящего дерева наполнял Блэквуд. Она вдруг поняла, что он стал гораздо громче, чем несколько минут назад. Кит вдохнула и подавилась кашлем. Пол под ногами заметно потеплел. Кит прижала руку к паркету и тут же ее отдернула – доски раскалились, как дверца духовки.
Времени не осталось.
– Удачи! – крикнула она напоследок Линде, искренне надеясь, что та уже внизу и ее не слышит.
В коридоре было совсем светло и невыносимо жарко. Отразившаяся в зеркале над лестницей фигура в мокрой от дождя одежде и с намотанным вокруг лица полотенцем являла собой на редкость занимательное зрелище. Но разглядывать себя Кит было некогда. Подойдя к перилам, она посмотрела вниз.
– О нет… – прошептала она.
Рут была права, когда говорила, что вернуться они не успеют: огонь уже охватил основание лестницы, отрезая единственный путь к бегству. Пытаясь спасти Линду, она обрекла себя на смерть…
«Вот и все», – подумала Кит и краем уха расслышала чей-то злорадный смех. Мужчина из ее сна нарисовался за плечом и наградил девушку ехидной улыбкой.
– Слишком хороша для нас, значит? – крикнул он. – Не хотела тратить свою драгоценную жизнь на нашу музыку? И что ты теперь будешь с ней делать?
– Зато она моя! – закричала в ответ Кит. – И будет моей до самого конца.
Она снова зашлась кашлем и, наполовину ослепнув от дыма, прижала руки к глазам. Ее бравада стремительно испарялась, уступая место смертельному ужасу.
– Мамочка, – беспомощно зашептала она. – Папочка, помоги! Что мне делать?
Она звала их по привычке, как звала в детстве, зная, что они обязательно придут на помощь. Перед мысленным взором Кит возникли родители: они смотрели на нее с любовью и заботой, готовые отвести любую беду… Она вспомнила мамины слова перед расставанием: «Милая, тебе здесь нравится? Я не смогу наслаждаться путешествием, зная, что тебе плохо. Твое счастье для меня важнее всего». И то, как папа пришел повидаться с ней в последний раз…
– Кит, открой глаза, – этот низкий, полный неподдельной тревоги голос она бы узнала из тысячи. – Ты никогда не выберешься отсюда, если будешь стоять на одном месте.
«У меня галлюцинации от дыма», – подумала Кит, хотя знала, что это не так. Она медленно подняла голову и открыла глаза, чтобы увидеть широкое волевое лицо, так похожее на ее собственное.
– Папа! – тихо вскрикнула она. – Папа, это ты?
Лицо было настолько реальным, что Кит невольно вытянула руку вперед, желая прикоснуться к загорелой щеке отца. Но через секунду видение растаяло, и Кит почувствовала, как из глаз хлынули горячие слезы.
«Я так рада, что ты пришел! С тобой мне ничего не страшно. Я должна была знать, что ты не бросишь меня одну».
Кит понимала, что нет нужды говорить это вслух. Она ощущала присутствие отца так ясно, будто он был частью ее самой. И когда отец ответил, то голос его шел не из воздуха, но откуда-то из глубин ее собственного разума.
– Ты не умрешь!
– Но как мне выбраться из дома? Лестница горит! Я не смогу спуститься вниз.
– Попробуй.
Тон отца не допускал возражений. Она должна была ему подчиниться. Кит поймала себя на том, что отвечает папе как ребенок:
– Хорошо, пап. Я попробую.
И она начала спускаться. Позже Кит попытается вспомнить, как медленно сменялись под ногами ступеньки, как наполнял легкие едкий дым, а стены Блэквуда надвигались со всех сторон, грозя ее задавить, но отдельные смазанные фрагменты так и не сложатся в общую картину. Вот она идет вниз по лестнице. Вот заслоняется от объявшего коридор пламени, стараясь не смотреть на преисподнюю, в которую превратилась гостиная. Вот чья-то рука мягко давит ей на голову, пригибая к земле.
