Элизабет Костова - Историк
— Я пригласил ее пообедать, — сказал отец, — достаточно далеко от кампуса, чтобы не оглядываться то и дело в поисках того подозрительного библиотекаря (который, конечно, в эти часы должен быть на работе, но вполне может отлучиться перекусить где-нибудь по соседству), но достаточно близко, чтобы приглашение выглядело естественным и не походило на коварный план какого-нибудь «потрошителя», заманивающего девиц подальше от дома. Не знаю, ожидал ли я, что девушка опоздает, раздумывая, идти или не идти, однако Элен пришла раньше меня, так что, протолкавшись в людный обеденный зал, я сразу заметил ее за угловым столиком. Она развязала синий шелковый шарфик и снимала белые перчатки — не забудь, то была эпоха, когда даже самые суровые ученые дамы не отказывались от милых непрактичных мелочей в наряде. Волосы ее были уложены в валик на затылке, и заколки гладко прижимали их надо лбом, так что когда девушка повернулась мне навстречу, взгляд ее показался мне еще строже, чем накануне.
— Доброе утро, — холодно приветствовала она меня. — Ваш голос показался мне усталым, поэтому я заказала вам кофе.
Меня поразила ее самонадеянность: когда она успела научиться отличать мой усталый голос от отдохнувшего и откуда ей было знать, что мой кофе не успеет остыть? Однако я представился — на сей раз по имени — и, скрывая смущение, обменялся с ней рукопожатием. Мне хотелось сразу же спросить ее о фамилии, но я решил выждать более подходящего времени. Рука у нее оказалась сухой и гладкой, холоднее моей, словно на руке еще была перчатка. Я поставил стул напротив и сел, раскаиваясь, что, занятый охотой на вампиров, не удосужился сменить рубашку. Ее строгая белая блузка под черным жакетом выглядела безупречно свежей.
— Кто бы мог ожидать, что я снова услышу о вас? — Тон был резким, почти оскорбительным.
— Понимаю, что вы удивлены, — откровенно ответил я, пытаясь заглянуть ей в глаза и гадая, сколько вопросов успею задать, прежде чем она встанет и уйдет. — Простите. Это не розыгрыш, и я вовсе не хотел беспокоить вас или вмешиваться в вашу работу.
Она снисходительно кивнула. Вглядываясь в ее лицо, я неожиданно решил, что его черты — как и голос — столь же негармоничны, сколь привлекательны, и ободрился этой мыслью, словно недостатки внешности делали ее более человечной.
— Этим утром я обнаружил странную вещь, — приободрившись, начал я, — поэтому и разыскал вас в широком мире. Библиотечный «Дракула» еще у вас?
Она овладела собой быстро, но я успел заметить, потому что ожидал этого мгновенного смущения, этой бледности, проступившей на и без того бледном лице.
— Да, — настороженно отозвалась она. — Кому какое дело, что берут в библиотеке другие люди?
Я пропустил укол мимо ушей.
— А вы не выдергивали из каталога карточки на вашу книгу?
На этот раз она и не пыталась скрыть удивления:
— Что-что?!
— Я сегодня утром стал искать кое-что в каталоге — по теме, которой, видимо, занимаетесь и вы. И обнаружил, что карточки на Дракулу и Стокера вырваны из ящика.
Ее лицо напряглось и стало еще некрасивей, а глаза заблестели слишком ярко. Она впилась взглядом в мое лицо, а мне в ту минуту, впервые с того вечера, когда Массимо прокричал мне об исчезновении Росси, полегчало, словно с плеч упал груз одиночества. Она не смеялась над тем, что могло бы показаться ей актерством, и не хмурилась недоуменно. И, самое главное, в ее взгляде не было задней мысли, не было ничего, выдающего тайную враждебность. Но лишь одно чувство, прорвавшееся сквозь строгую замкнутость, можно было прочитать на ее лице — тончайший налет страха.
— Вчера утром карточки были на месте, — медленно проговорила она, словно сложив оружие и предлагая переговоры. — Я первым делом посмотрела на «Дракулу», и там была ссылка, один экземпляр. Тогда я подумала, нет ли других сочинений Стокера, и посмотрела на его имя. И нашла несколько карточек, в том числе на «Дракулу».
Равнодушный официант принес нам кофе, и Элен не глядя придвинула к себе чашку. Мне вдруг мучительно захотелось увидеть Росси, разливающего кофе — куда лучше этого — в свою и мою чашку, ощутить его щедрое гостеприимство. Да, у меня же были еще вопросы к этой девушке!
— Видимо, кому-то очень не хочется, чтобы вы… или я… кто угодно, читал эту книгу, — заметил я, стараясь говорить совершенно спокойно и не спуская с нее глаз.
— В жизни не слышала большей нелепицы, — резко отозвалась она, насыпав в чашечку сахар и помешивая его.
Но ее словам не хватало убежденности, и я продолжал настаивать:
— Книга еще у вас?
— Да.
Звякнув, упала ложечка.
— В моей сумке. — Она опустила взгляд, и я заметил рядом с ней дамский портфель, тот же, что был вчера.
— Мисс Росси, — заговорил я, — прошу прощения и понимаю, что вы можете принять меня за сумасшедшего, но я убежден, что вы в опасности, пока носите при себе книгу, которую кто-то очень стремится от вас скрыть.
— Что за мысль? — огрызнулась она, так и не подняв на меня взгляд. — Кому, по-вашему, понадобилось скрывать от меня книгу?
Легкий румянец снова окрасил ее скулы, а взгляд был виновато устремлен в чашку. Иначе не скажешь: именно виновато. Мелькнула ужасная мысль, что девушка в союзе с вампирами: невеста Дракулы — перед глазами всплыла яркая афиша воскресного утренника. Ее хоть сейчас на сцену с этими черными как сажа волосами, неуловимым и странным акцентом, с яркими, как клубничный сок, губами на бледном лице, в элегантном черно-белом костюме. Я отогнал эту идею — разыгралось воображение от нервного напряжения.
— А не знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы не допустить вас к подобному чтению?
— Вообще говоря, знаю. Но вас это определенно не касается. — Наградив меня сердитым взглядом, она снова уткнулась в чашку. — Вас-то она отчего интересует? И если вам нужен был мой телефон, почему вы прямо не спросили, без лишней канители?
Теперь настал мой черед краснеть. Разговаривать с ней было все равно что терпеливо сносить серию пощечин, не зная притом, в какой момент последует очередной удар.
— Мне в голову не приходило узнавать ваш телефон, и, только обнаружив пропажу карточек, я решил, что вам следует об этом сказать, — натянуто пояснил я. — И книга эта мне нужна срочно, так что я пришел в библиотеку проверить, нет ли у них второго экземпляра.
— А когда оказалось, что нет, — прошипела девица, — вы придумали идеальный предлог вытянуть ее из меня. Если вам нужна моя книга, почему было просто не встать на очередь?
— Некогда ждать, — огрызнулся я, начиная уставать от этого тона.
Обоим нам грозит опасность, а она ломается, словно перед кавалером, напрашивающимся на свидание. Я напомнил себе, что девушке наверняка неизвестна вся темная подоплека дела. Может, если бы рассказать ей все, она и не сочла бы меня обычным психом. Однако, поверив мне, она окажется еще в большей опасности. Не удержавшись, я громко вздохнул.
— Вы надеетесь уговорить меня отдать вам книгу? — Голос ее немного смягчился, и я заметил насмешливую улыбку в уголке ее твердого рта. — Надо думать, так оно и есть.
— Нет, не так. Но я хотел бы узнать, кто, на ваш взгляд, хотел бы помешать вам ее заказать.
Поставив чашку, я в упор взглянул на нее.
Девушка беспокойно дернула плечом под тонкой шерстью жакета. На лацкане прилепился длинный волос — ее волос, но на черной ткани он блестел яркой медью. Видимо, она никак не могла решиться и вдруг спросила:
— Кто вы такой?
Я ограничился привычным в академических кругах сообщением:
— Аспирант, на историческом.
— Историк? — быстро и, кажется, сердито перебила она.
— Пишу диссертацию по торговле в Голландии семнадцатого века.
— О… — Девушка помолчала и заговорила спокойнее.
— А я антрополог-этнограф. Но тоже интересуюсь историей. Изучаю быт и традиции Балканского полуострова и Центральной Европы, особенно своей родной… — она чуть понизила голос, но это прозвучало скорее грустно, чем таинственно, — своей родной Румынии.
Теперь смутился я. Дело становилось все более странным.
— Потому вы и решили почитать «Дракулу»?
Улыбка застала меня врасплох. Блеснули белые зубы, слишком мелкие для такого сильного лица, загорелись глаза. Но тут же вернулась строгость.
— Вероятно, можно сказать и так.
— Вы так и не ответили на вопрос, — заметил я.
— А с какой стати? — Она пожала плечами. — Я с вами не знакома, к тому же вы пытаетесь вытянуть у меня библиотечную книгу.
— Возможно, мисс Росси, вам угрожает опасность. Я не хочу запугивать вас, но говорю совершенно серьезно.
Она прищурилась и взглянула на меня.
— Вы тоже что-то скрываете. Откровенность за откровенность.
Мне ни разу не приходилось видеть, встречаться, разговаривать с подобной женщиной. В ее воинственности не было ни малейшего оттенка флирта. Слова ее казались ледяным прудом, и нырять приходилось, не успев подумать о последствиях.
