Дик Френсис - Крысиные гонки
– Покажите ей буквы слова “следуйте”, – сказал я Энни Вилларс. – Медленно, одну за другой.
– Хорошо.
Она прижимала буквы к окну рядом со своим сиденьем. Мы заметили голову Колина, вытянутую вперед за спиной Нэнси. Когда Энни кончила показ букв, Колин помахал рукой, а потом Нэнси из своего окна, которое нам было лучше видно, помахала картой.
– Виттон, – сообщил я, – это тот самый самолет, что мы искали. Они следуют за нами в Уош. Можете дать мне курс на Кингс-Линн?
– Замечательно, – ответил он. – Курс ноль-четыре-ноль, вызовите Мархем, их частота один-один-девять-ноль.
– Большое спасибо, – с чувством сказал я.
– Всегда рады помочь.
“Хорошие парни, – подумал я. – Очень хорошие парни”. Сидят в темных комнатах с наушниками на голове и неотрывно смотрят на маленькие круглые экраны, где мелькает множество желтых точек – эта плывут по небу самолеты, похожие на головастиков. Эти ребята совершили невероятное. Колоссальная работа. Найти в небе Колина Росса. Потрясающе.
– Можете сделать цифру “четыре”? – спросил я у Энни.
– Конечно. – Снова защелкали ножницы.
– Когда вы ее вырежете, покажите “О”, потом “четыре”, потом опять “О”.
– С удовольствием.
Она показала цифры. Нэнси помахала картой. Мы шли в северо-восточном направлении к морю. Нэнси держалась чуть позади справа, а я все время оглядывался, чтобы дистанция между нами не менялась. Я рассчитал, что при ее скорости нам понадобится тринадцать минут, чтобы достичь моря, минут пять-десять, чтобы опуститься ниже уровня облаков, и еще двадцать минут, чтобы подойти к Кембриджу под облаками. Горючее у нее было на исходе, но сесть с пустыми баками не так рискованно, как спуститься ниже облаков над землей, где можно врезаться в холм, дерево или здание. Лететь над морем в этих обстоятельствах означало наименьший риск и лучший из возможных путей.
– Нам еще понадобятся буквы, – сказал я Энни.
– Какие?
– Хм... М, О, Р, Е и цифра девять.
– Сейчас.
Краем глаза я видел, как Энни вырезает буквы, а Кенни Бейст, склонившись за ее спиной, раскладывает их по порядку, чтобы легче было найти, когда понадобится. “Вот и наступило перемирие”, – мысленно улыбнулся я. Всего лишь и надо-то поднять людей в воздух и создать экстремальную обстановку.
– Берег в четырех милях впереди, – сообщил диспетчер радара в Мархеме.
– Надеюсь, прилив на месте? – весело спросил я.
– Подтверждаю, – невозмутимо ответил он.
– А нижний уровень облачности?
– Ждите. – В темной комнате он не видел неба и запросил дежурного на контрольном посту. – Нижний уровень облачности семьсот-шестьсот футов над уровнем моря и над всем районом от Уоша до Кембриджа. Видимость два километра в моросящем дожде.
– Приятно, – с иронией заметил я.
– Очень, – согласился он.
– Могу я получить уровень давления?
– Девять-девять-восемь миллибар.
– Девять-девять-восемь, – повторил я и посмотрел на альтиметр. – Теперь, пожалуйста, вырежьте восьмерку, – попросил я Энни Вилларс.
– Сейчас.
– Пересекаете линию берега, – сообщил Мархем.
– Мисс Вилларс, будьте любезны, покажите слово “море”.
Ока показала. Нэнси помахала картой.
– А теперь покажите слово “давление”, 9-9-8 и “мбар”.
– М-О-Р-Е, – повторяла она, прикладывая буквы к окну. Потом показала цифры. – А у нас еще нет Б.
Оказывается, Кенни уже вырезал и протягивал ей.
– О! М-Б-А-Р. А что это значит?
– Миллибары, – ответил я.
Нэнси помахала картой, но я попросил Энни снова показать 9-9-8, потому что это очень важно.
Энни держала эти цифры, и мы увидели, как Нэнси кивнула и еще раз энергично помахала картой.
– Почему это так важно? – спросила Энни.
– Потому что, если не учитывать давление, глядя на альтиметр, нельзя узнать, на какой высоте над морем летишь.
– О-о.
– Теперь покажите “облака 600 футов”.
– Хорошо... ОБЛАКА... 600... ФУТОВ.
Нэнси не сразу ответила, а потом чуть махнула картой. По-видимому, она пришла в ужас, узнав, какая низкая облачность. Она, должно быть, поблагодарила судьбу, что не пыталась спуститься ниже облаков. Очень пугающая информация про эти шестьсот футов.
– А сейчас покажите “вдоль реки и рельсов, один-девять-ноль на Кембридж”.
– ВДОЛЬ РЕКИ И РЕЛЬСОВ 1-9-0 НА КЕМБРИД, Ж нет, но неважно. – Энни очень медленно показывала буквы и цифры. Нэнси помахала картой.
– Теперь – 40 и ММ.
– Сорок морских миль, – тоном открытия повторила Энни и держала буквы и цифры, пока Нэнси не помахала картой.
– Сейчас снова покажите “следуйте”.
Посоветовавшись с Мархемом, я повел Нэнси дальше в море, потом мы сделали небольшой круг и вышли на прямую к Кембриджу.
– Покажите “вниз”, – попросил я.
Энни молча показала буквы, Нэнси чуть махнула картой. Я опустил нос “Чероки” и прибавил скорость до ста сорока узлов. При такой скорости у Нэнси не было возможности врезаться нам в хвост. Белое пушистое руно, лежавшее внизу, цепко обхватило нас, закрыв солнечный свет, вокруг резко потемнело, будто сразу наступили сумерки, антрацитовый туман давил на окна. Стрелка альтиметра быстро закрутилась – три тысячи футов, две тысячи, тысяча, потом восемьсот футов, семьсот… И наконец туман чуть-чуть поредел и превратился в бесцветную дождевую завесу, под нами чертовски близко бесконечные потоки воды перекатывались по ней зелено-серыми волнами.
Пассажиры молча смотрели в окна на море, в разной степени охваченные беспокойством. Я оглянулся и посмотрел на них. Интересно, хоть кто-нибудь из них догадался, что сейчас я нарушаю сразу два пункта инструкции и, несомненно, снова буду наказан следственной комиссией? Интересно, когда-нибудь я научусь не влипать в неприятности?
Почти задевая низ туманного облака на высоте семьсот футов, мы пересекли линию берега у Кингс-Линна и теперь спускались вдоль реки к Эле и Кембриджу. Видимость била ужасной, поэтому я считал бессмысленным возвращаться назад и ждать Нэнси: мы могли столкнуться раньше, чем увидим друг друга. Я постарался по возможности сократить время приземления, и мы благополучно сели на мокрый гудрон. Я подкатил ко входу в здание аэропорта, выключил мотор, и пассажиры быстро вылезли и остались стоять под дождем, смотря в небо. Даже Эмброуз.
Теперь дождь стал почти невидимым, просто мельчайшие капли тумана. Мы стояли. Не обращая внимания на то, как намокают наши плащи, прислушивались, не близится ли шум мотора, и смотрели, не мелькнет ли в небе тень самолета. Минута проходила за минутой. Энни Вилларс вопросительно посмотрела на меня. Я покачал головой, не зная, что хотел этим сказать.
Нэнси не могла улететь слишком далеко... неужели приземлилась в море... потеряла в облаках ориентацию... заблудилась, когда вышла из облачности?.. Все это было опасно.
С неба падали мелкие капли. И с каждой каплей падало мое сердце.
Но она не сделала ни одной ошибки.
Шум мотора сначала донесся как жужжание, потом как гудение, и наконец мы услышали ритмичный звук. Маленькая бело-красная машина внезапно появилась справа, описала круг над полем и легко коснулась земли.
– Ох... – К моему удивлению, Энни Вилларс вытерла слезы облегчения.
– Ну, все в порядке, – мрачно пробурчал Эмброуз. – Надеюсь, теперь мы можем разойтись по домам. – И он, тяжело ступая, скрылся за дверями аэровокзала.
Нэнси немного проехала по мокрому гудрону и остановилась недалеко от нас. На крыло вылез Колин и, широко улыбаясь, помахал нам рукой.
– У него нет нервов, – сказал Кенни Бейст. – Ни одного чертова нерва!
Нэнси выскочила следом за ним, прыгнула вниз и слегка пошатнулась на ватных ногах, когда коснулась земли. Я сделал шаг в их сторону. Нэнси медленно, а затем быстрее пошла мне навстречу, потом с развевающимися на бегу волосами, распростертыми руками кинулась ко мне. Я подхватил ее за талию, поднял в воздух и закружил. Когда я опустил ее на землю, она обвила руками мою шею и поцеловала.
– Мэтт... – и плакала, и смеялась она. Глаза сияли, щеки пылали, ее била дрожь. Это была разрядка после страшного напряжения.
К нам подошел Колин и хлопнул меня по плечу.
– Спасибо, дружище!
– Благодари военно-воздушные силы, это они нашли вас своим радаром.
– Но откуда ты узнал?..
– Долгая история.
Нэнси все еще держалась за меня, будто боясь упасть, если отпустит. Я решил воспользоваться случаем и сам поцеловал ее.
Она нервно засмеялась и опустила руки.
– Когда вы появились впереди, а потом сбоку... Не могу вам передать... Я почувствовала такое облегчение...
Подошла Энни Вилларс и взяла Нэнси за руки. Та обернулась к ней в том же состоянии лихорадочного возбуждения.
– Ох, Энни…
– Да, дорогая, – спокойно произнесла Энни. – А теперь тебе нужно выпить крепкого бренди.
– Мне нужно... – Нэнси посмотрела в мою сторону, а потом на бело-красный самолет.
– Колин и Мэтт все устроят.
– Тогда пошли...
