Уоррен Мерфи - Небо падает
– Война это, – сказал старый ракетчик. – Чего еще?
– Вы слишком спешите с выводами, – сказал молодой человек, чье лицо было глаже, чем у жены полковника.
– Нет, – ответил старый ракетчик, – когда нет войны, мы слушаем про славные дела коммунистической партии и про то, что она делает для народа России. Но когда они посылают людей на бой, то о партии не говорят. Помню я Великую Отечественную. Начиналось все с защиты коммунизма от фашизма, но быстро превратилось в борьбу матушки-России с гуннами. Когда на смерть посылают, всегда о Родине говорят. А когда хотят, чтобы в очереди безропотно стояли, то о партии.
– Он не торопится с выводами? – спросил молодой человек у полковника.
– Если действительно война, то нет. Если нет, значит, торопится, – с чисто русским фатализмом ответил полковник. – Вы вокруг посмотрите. Думаю, гораздо важнее увидеть, кого здесь нет, чем кто есть. Я не вижу ни одного действующего офицера-ракетчика.
– Если дело срочное, что ж они собирают незнающий народ? – спросил старый ракетчик.
Ответом на это было то, что казалось чудовищным сном. Чтобы управлять тем, что им показали в Эвенкии, не нужно было разбираться в ракетной технике.
Они ехали мимо колонн машин, груз на которых был затянут брезентом. Около каждого грузовика стояла стража. Офицер ракетных войск заходил в каждый автобус и предупреждал, что трогать ничего нельзя. У некоторых старичков-отставников отобрали слуховые аппараты, что сделало их совершенно беспомощными.
Их завели в какой-то бункер. Там на лафете стояла странная ракета. Обычно, чтобы показать, насколько незаряженная ракета безопасна, на нее залезал инструктор. На сей раз он очень осторожно подошел и встал с самого края, стараясь не двигаться.
– Вот она, – сказал он.
Говорил он без мегафона и голоса не повышал. Все подались вперед. Те, у кого отобрали слуховые аппараты, ждали, что им потом все перескажут, а пока просто переглядывались.
– Она сделана так, что на дополнительное обучение у вас уйдет всего тридцать секунд.
В зале послышался ропот.
– Пожалуйста, тихо. То, чему вы обучались в связи с ядерным оружием – а она ядерная, товарищи, ядерней не бывает – касалось прежде всего безопасности и систем наведения. Здесь система наведения старая и не слишком точная. Но компенсируется это силой заряда боеголовки. Мерзкая штуковина. Знали бы вы, что у нее в клювике.
И, перед тем, как отойти, он добавил:
– Она заряжена и готова к запуску.
На минуту воцарилась мертвая тишина, а потом все, даже зеленые юнцы, все поняли. Одиннадцать месяцев в каждом учебном году уходило на то, чтобы ознакомить обучаемых с системами безопасности. Теперь было понятно, почему не надо обучаться ею управлять – здесь не было защитных устройств.
Это новое мерзкое оружие было первым в мире оружием без защиты. Прозвали его “красной кнопкой”.
Стоило нажать на кнопку, и ракета отправлялась в путь. Как спусковой крючок у ружья. Поэтому обученные офицеры-ракетчики были ни к чему. Такой ракетой может управлять любой дурак. Выбор был невелик. Либо есть война, либо нет войны. А произвести такое можно было только будучи уверенным в войне, потому что такие штуки просто так не сооружают.
В этом оружии не было никакой электроники, на цель оно наводилось как простая пушка. Попадать можно было куда угодно – для боеголовки такой мощности все без разницы. Одна боеголовка могла разнести четверть страны. Надо было только послать это в сторону Северной Америки. Массовое уничтожение.
Если бы Петрович не беспокоился за свою жену, он бы вышел из игры. Но он этого не сделал. И вот он уже неделю тащился по ужасным дорогам. Потом и дороги кончились. Перед ним были какие-то холмы, он снизил скорость до двух километров в час.
Задание у него было не из легких. Он должен был создать новую базу, о которой американцы и не подозревали, потому что пока что ее не было вовсе. Потом он должен был навести орудие на приблизительную цель и, действуя согласно полученной инструкции, если не поступит новых распоряжений, в определенное время через две недели, произвести запуск. Ему дали старые швейцарские механические часы, чтобы он не перепутал время. Он должен был, если не поступит иных указаний, начать Третью мировую войну.
Его передвижения не остались незамеченными ЦРУ. Из космоса была замечена не сама ракета – это мог быть один из муляжей, которые русские понатыкали по всей Сибири. Засекли телефонные переговоры отставного полковника, который докладывал начальству, что находится в боевой готовности.
Проанализировав частоту и характер сообщений, Центральное разведывательное управление пришло к выводу, что готова к действию еще одна “красная кнопка”.
Харолд В. Смит имел доступ к этой информации. Более того, пока русские позволяли себе такое, президент получил от Великобритании протест относительно особо жестоких действий одного из американских агентов. Он передал это Смиту, который написал уместное в подобных случаях опровержение. Первая часть была сугубо официальной, в ней осуждалось насилие и предлагалась помощь стране, в которой произошло столько убийств, в поимке преступника. Но лично президент позволил себе ту шутку, которую повторял всегда, когда Римо и Чиун действовали за пределами Соединенных Штатов:
– Если узнаете их имена, сообщите нам, мы бы хотели их использовать.
Но главным пунктом было то, что, по-видимому, пострадавшая сторона обладает неверной информацией, ведь человек не может совершать подобные поступки. Тогда Смита поразило, что ответ на возмущение его государства по поводу экспериментов с оружием, разрушающим озоновый слой, очень походил на те отговорки, которыми они сами обычно прикрывали Римо и Чиуна. То есть, попросту говоря, был ложью. У России были все причины не доверять Америке. Правда слишком походила на обыкновенную ложь.
Он почти понял слова Чиуна: “Они видят зло в своем собственном зле”.
Дом Синанджу конечно же не считал самого кровавого из русских царей, Ивана Грозного, злом. Но это потому, что он хорошо им платил. Так что то, что Чиун подразумевал подо злом, и то, что подразумевает западный человек, – совершенно разные вещи. Смит не знал, что является злом для Чиуна, поэтому его формулу было трудно применять.
Красный телефон снова зазвонил. Смит снял трубку, выглянув в непрозрачное снаружи окно Фолкрофта, санатория в Рае, Нью-Йорк, который служил прикрытием организации. В окно был виден залив Лонг-Айленд, серый и пасмурный. Обычно президентская линия включалась три, максимум четыре раза в год. В тот день она включалась уже в третий раз.
– Слушаю, – сказал Смит.
– Думаю, англичане нам поверили. Но знаете, что натворил ваш агент? Он проехал по Англии, собирая сотрудников безопасности, как чемоданы, а потом перебил уйму народа в самом Тауэре.
– Он обнаружил оружие.
– Где?
– В Сан-Гауте, в провинции Читибанго.
– Вот и еще одна центрально-американская проблема. Черт подери. Может, просто разбомбить эту провинцию?
– Не поможет, господин президент.
– Почему нет? В таком случае вы получите и оружие, и людей с ним связанных. Чего-то одного будет недостаточно. Это все равно, что бороться с ядерной угрозой, уничтожив одну ракету. Из России хороших вестей нет, – добавил президент.
– Они готовы к запуску? Сколько у нас времени? – спросил Смит.
– С этими проклятыми кнопками они могли бы произвести запуск хоть сейчас. Но они еще что-то строят.
– Значит время у нас есть, – сказал Смит.
– Если они окончательно не перепугаются.
– А когда это может случиться?
– Вы можете угадать, что на уме у русских? – спросил президент. – Кстати, нам еще надо ответить французам по поводу главы СВВР. Французы-то к этому какое отношение имеют?
– Вы уверены, что это дело рук наших? – сказал Смит. – Я слышал, он был у русских в списке смертников. И уже много лет.
– Да, уж они-то мечтали от него избавиться. Это всем известно. Несколько лет назад русские засылали туда болгар, потом наняли команду румын. Но потом оставили все попытки. По тому, как его убили, похоже на ваших людей.
– Что вы имеете в виду? – спросил Смит.
– Они думают, его убил не человек, а машина. Кости будто размолоты.
– Да, может быть один из наших, – сказал Смит и подумал, мог ли это быть Чиун. Римо умел многое, но оказаться в двух местах одновременно и ему не под силу.
– Наступили черные дни, Смит. Я рад, что у нас есть вы и ваши люди, – сказал президент.
Он и не подозревал, что ни один из людей Смита не приближается к флюорокарбоновой установке.
Генератор был установлен в “Химических концепциях” в Массачусетсе, в стороне от сто двадцать восьмого шоссе. Его готовили к новому пуску.
* * *Хороших новостей не было. Генеральный вызвал Земятина на загородную дачу, чтобы тот заверил членов Политбюро: все под контролем и действия, которые он, Алексей Великий предпринимает, абсолютно правильны.
