Дин Кунц - Славный парень
Они покинули дом, как только вспыхнули огни.
Парадную дверь Крайт нашел незапертой. Неудивительно, у них не было ключа, чтобы запереть ее снаружи.
Он распахнул дверь, и в прихожую ворвался дождь.
Не закрывая дверь, он направился к улице.
«Эксплорер» исчез.
Ветер усилился, бросая ему в лицо капли дождя. Они кололи, словно иглы.
Он посмотрел на велосипед. На табличку с надписью «ПРОДАЕТСЯ».
Из кармана брюк достал два патрона калибра 9 мм. Теперь они выглядели, будто издевка. Патроны не уронили на бегу. Их положили на тротуар.
Крайт вернул патроны в карман. Потому что знал, как воспользуется ими.
Пошел на островок в центре круглой площади. Темно-синий «Шевроле» ждал его на прежнем месте.
Обойдя автомобиль и убедившись, что колеса не спущены, сел за руль и, захлопнув дверцу, отсек грозу.
Двигатель завелся, едва он повернул ключ зажигания. Он-то ожидал, что не заведется.
Приборный щиток осветился, но не полностью. Кэрриер разбил компьютерный дисплей, на который передавалась электронная карта.
Крайт мог отправить кодированное текстовое сообщение, объяснив ситуацию, служба технической поддержки могла бы отслеживать для него путь «Эксплорера», позволяя продолжить преследование.
Но он знал, что толку не будет. Кэрриер наверняка использовал бы внедорожник только для того, чтобы покинуть этот район. Бросил бы через несколько минут, чтобы пересесть на любой подвернувшийся под руку автомобиль.
Но все это не означало, что Крайт потерпел неудачу. Выполнение порученного задания только начиналось.
Человек, менее уверенный в себе, мог сдаться ярости, отчаянию, страху. Крайт, само собой, такое себе не позволил.
Собственно говоря, он уже переступил через унижение, которое почувствовал в доме, осознав, что произошло. Впрочем, унижение — слишком сильное слово. Он не испытал ничего, кроме легкой досады.
Объехал островок, покатил к перекрестку.
По правде говоря, и слово «досада» теперь казалось перебором при определении того, что произошло в тренажерном зале со стеклянными стенами. «Расстройство» — вот оно, более точное слово. Он расстроился, подумав, что его обманули с помощью двух оставленных на тротуаре патронов.
Человек с устойчивой психикой ищет позитив в любой ситуации, поскольку не накапливать опыт — чистый негатив.
Случившееся только что предоставило ему возможность поразмышлять над событиями последних девяти часов. Размышления — это точно позитив.
Повернув на Т-образном перекрестке, спускаясь к берегу, Крайт решил, что и «расстройство» — не то слово, которое он искал.
Он испытал разочарование. Действительно, вот тут со словом он попал в десятку. Он разочаровался не столько в себе, как в мире, который время,от времени вдруг решался препятствовать исполнению его желаний.
Для того чтобы предаться конструктивным размышлениям, ему требовалось место, где он мог отдохнуть, расслабиться. Таверны, кафетерии и кафе никогда его не привлекали.
Он предпочитал дом, практически любой дом, при условии, что хозяева следовали установленным им стандартам чистоты.
Глава 29
Поговорив с Тимом по телефону в половине первого ночи и сообщив ему о звонке Хитча Ломбарда, Пит Санто поспал два часа, прежде чем продолжить поиск по Интернету, дабы установить личность киллера.
Застенчивая Зоя отказалась запрыгнуть на кровать и спать в ногах. Устроилась на своей подстилке в углу.
Ее отказ составить ему компанию однозначно указывал на то, что ему приснится кошмар. Возможно, собака улавливала некий запах, который источало его тело в преддверье кошмарного сна, благо обоняние у собак в тысячи раз более острое, чем у людей. А может, дело было в неких волнах, которые излучал его мозг и расшифровывала Зоя.
Привалившись к подушкам, Пит позвал:
— Иди сюда. Забирайся на кровать.
Она подняла голову. Ее теплые карие глаза недоверчиво смотрели на него. А может, в них стояла жалость.
— Никаких кошмаров. Обещаю. Я тебе когда-нибудь лгал? Хочу только пару часиков отдохнуть.
Зоя опустила голову, положила морду между передними лапками и закрыла глаза.
— И ноги у меня сегодня пахнут особенно хорошо. Тебе понравится спать, положив морду у моих ног.
Она приподняла бровь, не открывая глаз. Облизнулась. Опустила бровь. Зевнула. Вздохнула. Не приняла предложения.
Привычный к ее отказам, Пит тоже вздохнул и погасил лампу.
Уснул мгновенно. Как и всегда. С засыпанием проблем у него никогда не было. А вот спать долго не удавалось.
Разумеется, ему приснился кошмар. Собаки, они чувствуют.
Птицы умирали в полете и падали, отрубленные головы младенцев пели что-то меланхолическое, тогда как женщина выдирала волосы из головы и предлагала их в подарок, потому что не могла отдать ничего другого.
Он проснулся в 2:48, сразу зажег лампу на прикроватном столике.
Зоя с грустью смотрела на него со своей подстилки.
Пит принял душ, оделся, сварил крепчайший кофе. В 3:22 уже сидел за столом в кабинете, бродил по Интернету, пил черный-черный кофе, ел печенье с грецкими орехами, испеченное матерью.
Поварихой мать была плохой. Пекла ещё хуже. Вкус у печенья был нормальный, а вот твердостью оно не уступало зубам.
Он все равно ел. Гордая своими воображаемыми достижениями по части готовки, она дала ему целую коробку печенья. Выкинуть печенье он не мог. Она была его матерью.
Опасность кошмаров миновала, поэтому Зоя забралась между тумбами письменного стола и спала у ног Пита. Печенье она у него выпрашивать не стала. Мудрая собака.
Звонок Хитча Ломбарда только подхлестнул стремление Пита соотнести имена и фамилии Кравета на многочисленных водительских удостоверениях с именами и фамилиями сотрудников правоохранительных органов города, штата, всей страны. На этот раз он не собирался касаться баз данных, куда мог попасть, только введя свой пароль, потому что эти имена и фамилии, похоже, поднимали тревогу.
Перебор всех имен через поисковую систему «Гугл» скоро потянул на подвиг Геркулеса. К примеру, многих и многих звали Роберт Крейн.
Ему требовалось добавить к имени и фамилии ещё какие-то ключевые слова. Учитывая, что Крей- ну выдали калифорнийское водительское удостоверение, да и адрес, пусть и ложный, был калифорнийским, Пит напечатал: «Калифорния».
Тим поделился с ним минимумом информации, словно лишнее слово могло принести женщине ещё больше проблем, чем те, что уже свалились на нее. «Попугай, кружка, корица, пирог». Эти слова не упростили бы поиск.
Сколько бы имен ни было у этого человека, логика подсказывала, что ему доводилось иметь дело с полицией, то ли на стороне закона, то ли по другую сторону баррикад. Пит добавил в строку «полиция» и начал поиск.
Пропустив через «Гугл» ещё несколько имен, в 4:07 он вышел на жестокие убийства в кофейне «Сливки и сахар». Полиция определила Роя Каттера из Сан-Франциско в интересующей ее личности. На языке политкорректное сие означало, что он подозревался в этих самых убийствах.
Среди многочисленных водительских удостоверений с улыбающимся лицом Ричарда Ли Кравета было и выданное Рою Ли Каттеру.
Когда Пит просматривал многочисленные публикации, связанные с убийствами в «Сливках и сахаре», его интуиция детектива забила тревогу. Ему не потребовалось превосходное собачье обоняние, чтобы учуять, что от расследования дурно пахнет.
Словно ищейка, уверенно взявшая след, он принялся копать все глубже и глубже, медленно, но верно получая все более объективную картину случившегося.
В 4:38 связь с Интернетом оборвалась.
Кабельная компания, которая его обслуживала, отличалась надежностью. Если связь и обрывалась, то на короткое время.
Ожидая, пока у него появится возможность вернуться во Всемирную паутину, он сходил в туалет и облегчился.
На кухне вновь наполнил кружку кофе.
Повернувшись спиной к кофеварке с полной кружкой в руке, увидел, что Зоя последовала за ним.
Пристальный взгляд, поднятая голова и написанная на морде озабоченность предполагали, что ей хочется посетить двор. Но хвостом она не махала, а вышеуказанные признаки говорили «Я хочу пи- пи» только в сочетании с помахивающим хвостом.
Пит поставил кружку, взял из комнаты-прачечной большое полотенце. Знал, что придется вытирать собаку, когда она вернется из-под дождя.
Открыл дверь.
— Ладно, хочешь полить травку, девочка?
Зоя подошла к двери. Встала на пороге, посмотрела через крыльцо во двор.
— Зоя?
Уши встали. Ноздри подрагивали, нюхая воздух.
Гром стих, молнии не сверкали. Да и потом, гроза никогда не пугала ее. Как и большинство ретриверов, она любила дождь... но не на этот раз.
— Там койот? — спросил Пит.
Зоя попятилась от открытой двери.
