Барбара Серанелла - Вы только не обижайтесь
– Мне можно позвонить? – спросила она надзирательницу.
Надзирательница, рыжеволосая мулатка, оторвалась от чтения газеты.
– Может, попозже. – Она было вернулась к странице, но тут же снова подняла взгляд на Манч, осматривая ее запачканный смазкой комбинезон. – Ты работаешь на автозаправке?
– В гараже в Валли.
«По крайней мере работала до вчерашнего дня», – подумала она. Кто знает, что теперь будет.
– И что ты там делаешь? Меняешь масло?
– Регулирую двигатель, меняю тормоза, сцепление, проводку. Все что угодно.
– А с «шеви» работала?
– «Шевроле» – мои любимые машины, – ответила Манч, подходя ближе к решетке, которая их разделяла. – У вас какой?
Надзирательница отложила газету.
– «Камаро» шестьдесят седьмого года.
– «Ралли Спорт»?
– «Супер Спорт».
– Классная машина.
– Когда не барахлит, – бросила та.
– С ней что-то не в порядке? – спросила Манч.
– Да. Когда становится жарко…
– …она не заводится, – закончила фразу Манч.
Надзирательница передвинула стул ближе к камере Манч.
– Я поменяла аккумулятор, зажигание, стартер…
– Проблема не в них, – сказала Манч. – Когда вы поворачиваете ключ, то даже щелчка нет, так?
– Точно.
– Но если выждать минут двадцать, то она сразу же заводится.
– Ага, вот именно!
Манч прочла нагрудную табличку надзирательницы.
– Мне уже приходилось иметь с этим дело, полисмен Риз, – сказала она. – А мне правда нельзя попасть к телефону пораньше?
Надзирательница посмотрела в оба конца коридора.
– Я не знаю, что ты сделала, милочка. Но мне приказано тебя изолировать.
– Значит, покурить тоже нельзя.
– Извини, – сказала надзирательница. – Так как ты отладила те машины?
– Поставила дополнительный соленоид. Дайте мне бумагу и карандаш, – предложила Манч. – Проще будет, если я нарисую схему. Вы отнесете ее своему механику, и он все сделает.
Надзирательница дала Манч блокнот с желтой бумагой, каким пользуются адвокаты, и шариковую ручку и стала смотреть, как Манч рисует квадратик с двумя столбиками, которые обозначила значками «плюс» и «минус».
– Это ваш аккумулятор, – объяснила Манч. – Он дает двенадцать вольт.
Надзирательница кивнула.
– Так, – продолжила Манч. – Соленоид стартера, – тут она нарисовала цилиндр в нижней части листка, – установлен на верхней части стартера. Чтобы включить стартер, ему нужно от восьми до десяти вольт. Соленоид – это, в сущности, привратник. Когда он получает сигнал от ключа зажигания, то открывает путь току от аккумулятора к стартеру. Пока все понятно?
Женщина кивнула, явно заинтересованная.
– У вас передача автоматическая?
– Да.
– Ладно.
Манч нарисовала еще несколько квадратов и кружков, объясняя, как работает каждое устройство.
– Изоляция на «шеви» старых моделей часто портится и дает утечку тока, особенно когда жарко. Чтобы соленоид стартера заработал, он должен получить сигнал как минимум в восемь вольт, но к тому времени, как ток до него доходит, там остается уже всего шесть или семь вольт.
– Пока он не остынет! – сказала надзирательница, радуясь пришедшему просветлению.
– Именно так, – подтвердила Манч. – И вот что я делаю: ставлю соленоид от «крайслера», которому нужно всего пять вольт, и подключаю его последовательно, чтобы он давал соленоиду «шеви» нужные восемь вольт. – Она быстро добавила к своей схеме второй соленоид. – Как вы думаете, ваш механик сможет это сделать?
– Черт, я бы лучше отогнала ее к тебе, милочка.
– Если я отсюда выберусь, – сказала Манч.
Надзирательница сунула руку в сумку и извлекла оттуда портсигар. Затем отперла дверь камеры Манч.
– Пошли, – сказала она. – Сможешь покурить в туалете.
Манч благодарно улыбнулась.
– А мы случайно по дороге туда не пройдем мимо телефона?
Надзирательница снова осмотрелась и ответила:
– Не думаю.
– Вы должны выполнять приказы, – вздохнула Манч. – Я все понимаю.
Женщина еще раз посмотрела в ту сторону, где стоял телефон. Манч почувствовала, что она колеблется.
18
В среду утром Блэкстон явился в участок в на редкость хорошем настроении. Ветер дул с востока, и воздух был прохладным и чистым. По дороге к участку пробок на дороге не оказалось. Кофе в вестибюле был свежим и горячим. В четверть десятого он уже удобно устроился за своим столом – все бумаги аккуратно разложены, порядок идеальный – только работай.
Алекс приехал без пятнадцати десять. Это был рекорд: он впервые появился в участке за четверть часа до начала рабочего дня. Он налил себе чашку кофе и зашел к Блэкстону обсудить предстоящие дела.
– У тебя похрустеть, случайно, нечем? – спросил Алекс.
– Ты что, не поел дома?
– Да просто захотелось чего-нибудь солененького. – Алекс полез в карман, но обнаружил там только две зубочистки и картонку со спичками. – Ну как все было вчера? – задал он следующий вопрос.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебя и эту девочку. Вы ведь вчера вечером встречались, так?
– Угу, – отозвался Блэкстон.
– Чем занимались?
– В шахматы играли.
– И кто выиграл?
– Мы оба. – И, не дав Алексу открыть рот, Блэкстон добавил: – Мы играли и в другие игры.
– Удалось что-нибудь узнать?
– Мы можем действовать, исходя из предположения, что Джонатан Гарилло был информатором ФБР. Клер не отрицала, что дело связано с интересами федералов в Орегоне и ограблением арсенала национальной гвардии. А я рассказал ей об этом типе с гранатой.
Алекс покосился на него.
– Зачем?
– А почему бы и нет? По-моему, она из тех, кто помнит об оказанных услугах.
Блэкстон не стал объяснять, как он пришел к такому выводу.
– Кстати, – сказал Алекс. – Тот парень, хозяин магазинчика в Венис, приходил вчера вечером посмотреть полицейские снимки.
– И?
– Та баба с младенцем, которую он видел, – не Лайза Слокем.
– Давай направим его к нашим художникам, пусть сделают фоторобот, – предложил Блэкстон.
Зазвонил телефон. Блэкстон поднял трубку и назвался.
– Это Энджи, – прошепелявил женский голос. – Помните меня?
– Конечно. Случилось что-нибудь? – спросил он.
– Я видела того парня.
– Того, который тебя избил?
– Да. Он в Вениш. Я пробовала жвонить Берни, но у него выходной.
– Где это было? – спросил Блэкстон. – Мы можем туда подъехать.
– Да я прошто видела его на улице перед «Нумеро Уно». Могла бы вам его покажать.
– Ты готова подать на него заявление? И выступить с показаниями в суде?
– Да, только вы его шначала арештуйте.
– Говори свой телефон, Энджи. Я тебе перезвоню.
Алекс Перес напряженно прислушивался к разговору, даже кофе пить перестал. Когда Блэкстон повесил трубку, Алекс, как-то странно притихнув, уставился в одну точку.
– Что с тобой? – спросил Блэкстон.
– Ничего, порядок. Кто звонил?
– Проститутка, которую знает Берни, Энджела Шоу, видела того типа, который ее избил. Она готова на него заявить.
– Это обязательно делать сегодня? – спросил Алекс.
– Ты занят чем-то другим?
– Да не то чтобы занят…
– Что там сказано? – спросил Блэкстон, неожиданно догадавшись о причине беспокойства Алекса.
– Где?
– В твоем гороскопе.
– Я знаю, ты считаешь это глупым, – огрызнулся Алекс. – Но вот что я тебе скажу: в девяти случаях из десяти…
– Так что там сказано? – повторил Блэкстон.
– Я тебе прочитаю, – ответил Алекс, доставая из кармана кусок газеты. – Избегайте неоправданного риска на работе. Обновите страховку или лицензию, срок действия которой вот-вот истечет. Козерог может преподнести вам неприятный сюрприз.
Он выжидательно посмотрел на Блэкстона.
– Похоже, что это писал страховой агент, – сказал Блэкстон.
– Да, но у меня-то все совпадает! Перед уходом на работу я проверил свою страховку.
– И?
– Срок на самом деле истекает.
– Алекс, я тысячу раз тебе говорил! Нельзя принимать это всерьез. Тебе вешают лапшу на уши, а ты…
– Ладно, Джигсо, – сказал Алекс, убирая клочок газеты к себе в бумажник. – Пойдем арестуем этого выродка.
Блэкстон набрал номер Клер, а потом перезвонил Энджи и велел ей встретить их на бензоколонке «Шелл» на углу Венис и Пасифик. В качестве дополнительной меры предосторожности детективы надели бронежилеты. План был прост: посадить Энджи на заднее сиденье и поездить по окрестностям. Две машины полиции будут ждать поблизости; в случае чего их можно быстро вызвать по рации.
– Что сказала Клер? – поинтересовался Алекс.
– Ее не было на месте, – ответил Блэкстон. – Я оставил ей сообщение.
Энджи ждала их у бензоколонки. Она пряталась за таксофон и нервно оглядывала улицу.
– Давай я спрошу, не Козерог ли она, – предложил Блэкстон, выходя из машины.
