Майкл Маршалл - Измененный
Между нами было слишком много машин, и я не знал, успею ли повернуть вместе с ним, пока горит зеленый, поэтому сразу завернул направо и проехал квартал. Казалось совершенно нелогичным терять его из виду, но я знал, что в этом есть смысл. Через перекресток я повернул налево — и выругался громко и грубо, увидев, какое движение на Первой улице. Мне ничего не оставалось, кроме как влиться в поток и надеяться на лучшее.
К тому моменту, когда я добрался до Тамиами, я почти отчаялся, поэтому, увидев, как машина Уорнера проезжает перекресток, направляясь к мосту, я снова закричал, на этот раз испустив животный крик радости.
Я вжал педаль в пол раньше, чем переключился светофор, перелетел перекресток и выехал на бульвар Ринглинга. По дороге едва не врезался в очередной грузовик, а в следующий миг понял: я знаю, куда направляется мой объект — домой, скорее всего, — поэтому мне нет нужды рисковать жизнью.
Но только он повернул не туда.
Я ехал за ним по мосту, через Берд-Ки до самого Сант-Армандс Серкл, ожидая, что тот повернет направо и поедет вдоль берега на Лонгбот.
Вместо того он повернул налево. Для меня это стало полной неожиданностью, и я слишком поздно нажал на тормоза. Уорнер, должно быть, понял, что я преследую его, потому что попросту обогнул остров и свернул на боковые улицы.
Я отлично знаю здешние дороги — продал в этом районе не один дом, — но все-таки потерял его.
Минут пятнадцать я ездил по параллельным улицам, но он каким-то образом смылся. Запутал следы и, скорее всего, отправился обратно через мост на материк. Постепенно я лишился недавнего задора, и чем медленнее ехал — и чем больше адреналина утекало из организма, — тем отчетливее я понимал, что здорово пьян. По идее, я не должен был так напиться с четырех бокалов пива, просто вечером ничего не ел, а если подумать, то не ел ни утром, ни днем. Все это время я трудился как проклятый, и последнее, что помню из съеденного, — полвазочки замороженного йогурта… вчера днем.
Я резко свернул на второстепенную дорогу в полумиле от Серкла. Улица была не похожа на другие, однако на ней стояли все те же дома стоимостью от девятисот пятидесяти тысяч до миллиона двухсот тысяч долларов. Во дворе одного из домов хозяин поливал растения. Заметив, что я сижу, уставившись перед собой, как будто меня отключили от розетки, он приблизился к водительской двери. Голос у него был сочувственный.
— С вами все в порядке, приятель?
— Точно не знаю, — ответил я. — Но спасибо, что спросили.
Я сдал назад, осторожно развернулся на сто восемьдесят градусов под его спокойным и внимательным взглядом и медленно покатил в сторону Серкла.
Я хотел просто выпить кофе. Однако когда я уселся за столик перед рестораном «У Джонни Бо», официантка — не та, которая обслуживала нас со Стеф, — случайно упомянула пиво в числе прочих напитков. Я знал, что это плохая идея и мне будет не преодолеть десять миль до дома с таким уровнем алкоголя в крови, но иногда просто надо взять и сделать. Сегодня явно был такой день.
Аккумулятор в телефоне сел до двадцати процентов. Это означало, что изображение батарейки начало мигать оранжевым цветом. Лучше бы этого не было. Я знаю, что аккумулятор садится. Одно деление из пяти — это знак, который я способен понять. Ну так пусть он и дальше будет зеленым! Появление тревожного цвета лишь способствует стрессу. Разумеется, от Стефани не приходило никаких сообщений — ни голосовых, ни текстовых. Было уже девять вечера, и меня все сильнее охватывала тревога.
Дожидаясь пива, я решил сделать то, что собирался сделать еще в баре. Гудки все шли и шли. Наконец трубку сняли.
— Помощник шерифа Холлам, — сказал тот, как будто рассеянно.
— Это Билл Мур.
— Где вы?
— Он никуда не пропал, — сказал я.
— Кто, сэр?
— Дэвид Уорнер. Я только что его видел.
— Этого не может быть, сэр. Хотя мы бы хотели поговорить с вами о нем. На самом деле мы даже заезжали к вам недавно.
— Я не дома.
— Это мы поняли. Где вы?
— Уехал в Санкт-Пет, — солгал я. — В «Ла Скала». Деловой ужин. — Я неправильно произнес название ресторана, сделав ударение на «ла» во втором слове.
— Ясно. Вы выпивали, сэр?
— На самом деле это вас не касается, помощник шерифа.
— Касается, если вы собираетесь ехать обратно на машине.
— Я возьму такси. Слушайте, хватит мне рассказывать о вождении в нетрезвом виде. Какого черта вы делаете вид, будто Уорнер пропал, если тот никуда не пропадал? Я только что его видел, полчаса назад. И с ним разговаривал. Но он сел в машину и смылся.
— Где это случилось?
— На Фелтон-стрит. Я пытался с ним поговорить, ну, объяснить как-то, что люди переживают, но тут вмешались какие-то уроды, и он смылся.
— Похоже, встреча была волнующая. Я надеюсь услышать о ней во всех подробностях. И шериф хочет непременно поговорить с вами завтра, сэр. Вы предпочли бы встретиться с ним на работе или дома?
— Почему вы меня не слушаете?
— Я слушаю. На самом деле слушаю очень внимательно и понимаю, что вы солгали мне о своем местонахождении — добраться из центра до Санкт-Петербурга за полчаса просто невозможно, особенно сейчас, когда на Тамиами такое плотное движение.
— Ладно, ладно. Извините. Вы правы, я не в Санкт-Петербурге. Я в городе, и я вне себя. Никак не могу найти жену. Но клянусь Господом, я действительно видел Уорнера. Он узнал меня, но не признался в этом, а потом сбежал. Он в добром здравии. Не знаю, кто там у него стрелял, но точно не в него.
— Как давно пропала ваша жена, сэр?
— Всего день, и я знаю, что заявлять рано. Но только исчезать вот так не в ее привычках. Обычно мы постоянно на связи. Вчера вечером мы повздорили, но это все равно не причина.
— Что послужило поводом для ссоры, сэр?
— Ерунда.
— Ладно. Обычно мы заводим дело, выждав дольше. Но на всякий случай я проверю сегодняшние рапорты. Если завтра, когда мы встретимся, она все еще не объявится, мы займемся делом всерьез.
Я понимал, что это самое большее, чего можно добиться от копа, — на самом деле он отнесся с большим пониманием.
— Спасибо. Давайте я оставлю вам свой номер.
— Он уже у меня на экране, мистер Мур.
— Верно. Разумеется.
— Я бы посоветовал вам завязывать с выпивкой и ехать домой, мистер Мур. Вы в состоянии?
— Да, я поеду.
— Отлично. Кстати, когда окажетесь дома, может, позвоните мне? Тогда я буду знать, где вас искать, на тот случай, если что-нибудь узнаю о вашей жене.
Я пообещал ему, но, заканчивая разговор, пришел к выводу, что, если вернусь домой, скоро у меня под дверью появится полицейская машина.
Поэтому я заказал еще пива.
Это не входило в мои планы. Я просто заказал пива.
Глава 22
Когда Уорнер очнулся на этот раз, он понял, что вокруг него все изменилось. Сильно изменилось. Для начала что-то случилось с силой притяжения, потому что его тянуло куда-то в сторону. До сих пор неизменное положение тела тоже изменилось, и он почувствовал себя не таким скованным. Вдобавок к боли в бедре, с которой он, как ни ужасно, свыкся, нити дискомфорта тянулись от левой руки и кисти, от затылка и поясницы.
Затем Дэвид вспомнил, как это все могло получиться.
Он упал спиной с двенадцати футов на бетонный пол, привязанный к тяжелому креслу.
Поразительно, но он не погиб.
Во всяком случае, пока.
Дэвид всмотрелся в темноту и убедился, что теперь действительно видит снизу тот полуэтаж, на котором провел последние двое суток.
Он повернул голову вправо, затем влево. Болело сильно, но с болью он справится. Попробовал подвигать руками. Те по-прежнему были привязаны, но теперь не так туго. Кресло разбилось.
А если теперь вот так?
Он не спешил. Повращал правым плечом, а затем начал вытягивать кисть руки из-под пут. Запястье было туго перехвачено, но десять минут трудов — и рука высвободилась.
Дэвид поднес ее к лицу, медленно вращая кистью. Рука снова свободна! Он рассмеялся — в глубине горла родился сухой протяжный свист. Этот звук он производил, пока ему не показалось, что его вот-вот стошнит. Голова кружилась. Но останавливаться еще рано.
Уорнер пошарил по телу и принялся распутывать парусиновые ленты на другом запястье. Один из подлокотников совсем развалился, и левая рука была свободна уже через пять минут. Он поднес к лицу обе руки, пытаясь понять, как закреплена парусиновая лента у него на шее. Прошло минут двадцать или больше, а он так и не освободился от нее, но затем, случайно коснувшись, он обнаружил, что верхняя поперечная перекладина в спинке кресла сломана, и, двигая головой из стороны в сторону, сумел высвободиться. На шее остался висеть обрывок парусины, но это уж он как-нибудь переживет. В мире, где падение не убило его, он был готов приспособиться к любым мелочам, сопутствующим спасению.
