Бернар Бессон - Тайна Синего имама
— Понимаю.
— Мы просматриваем информацию обо всех ограблениях, драках, ночных скандалах в барах и так далее, все поступившие жалобы.
— Ну и?
Представитель жандармерии посмотрел на монитор и с сожалением сообщил:
— Мы не находим ничего подозрительного. Ничего, указывающего на то, что в стране орудует отряд террористов. Мы обращаем внимание на все, что кажется необычным, странным. Никогда ведь не знаешь.
— И что вы нашли?
— Две картины Элен де Бовуар этой ночью были украдены из частного собрания в Париже, но вряд ли это имеет отношение к нашему делу.
— Пожалуй, но, по крайней мере, это необычное происшествие.
Офицер протянул руку к листку бумаги, только что выползшему из принтера:
— И еще вот это.
— О чем речь?
— Грузовик-бетономешалка был угнан вчера вечером с плотины Женисья в департаменте Эн. Вот вам необычное происшествие, но, конечно, это еще ничего не значит.
Пивер кивнул:
— Не понимаю, зачем им может понадобиться бетономешалка, она им только помешает.
— Мы изучили и все дорожные происшествия, но ничего интересного не обнаружили. В них не замешан ни один из известных нам исламистов. В пригородах все спокойно, и сотни машин за ночь не сожгли.
— Ну удачи вам.
Увидев, что Камилла подошла к его компьютеру, Пивер направился к ней.
— Нравится он вам? — спросил он.
— Аппетит у него зверский! У вашего «Бельфегора» есть доступ к данным, о которых я в жизни не слышала. В общем, он просто молодчина!
Пивер прочитал во взгляде девушки неподдельное восхищение и почувствовал себя на несколько лет моложе.
— Расскажите мне, что вы делаете?
— Я его заставляю работать, а он просит еще!
— Охотно верю.
Пивер оглянулся, чтобы проверить, не услышал ли кто-нибудь их разговор. Эта женщина нравилась ему все больше и больше.
— Я подключила его к «Али-Бабе», моей программе лексического анализа. У «Али-Бабы» огромный опыт работы с исламистскими текстами. Это он помогает нам с отцом оценивать для его клиентов бизнес-риск в разных странах.
— И что, они поладили?
— Думаю, да. «Бельфегор» находит в ваших базах и в интернете литературу и дискуссии с форумов. Он передает эти данные «Али-Бабе», который способен рассчитать степень родства между разными текстами.
— И это работает?
— Присядьте, Марсьяль.
Пивер придвинул стул поближе к Камилле, чтобы ощутить тепло, исходящее от ее тела. Вокруг них участники совещания переговаривались, разрабатывая идеи, предложенные Морваном. Никто не обращал на них внимания.
— «Бельфегор» и «Али-Баба» ищут и анализируют все, что было опубликовано в интернете в открытом и закрытом доступе со времени публикации «Забытых стихов». Они исследуют все форумы фундаменталистов, а их тысячи на всех континентах.
— И что же?
— Уже есть кое-какие интересные результаты. Тексты, осуждающие «Забытые стихи», начали появляться сразу после выхода книги. Число таких высказываний росло день ото дня до самого последнего времени. Еще вчера в интернете было вывешено около пятнадцати подобных заявлений, причем два из них призывали к убийству Клеман-Амруша и Перси Кларенса. А сегодня сообщение об убийстве переводчика вызвало ликование сотен интернет-пользователей.
— Да, но о своих программах и целях заявляют все террористические группировки.
Пиверу хотелось похвалиться перед красивой женщиной своими познаниями.
— Все верно, но мы таким образом получили пригодный для работы образец.
— Я не совсем понимаю.
— «Бельфегор» скачал для «Али-Бабы» осуждающие книгу Клеман-Амруша тексты, которые были вывешены в Сети за последние два года. Этих данных достаточно, чтобы провести семантический анализ.
— Так-так…
— «Али-Баба» маркирует каждое слово, сравнивает написание. И при этом слово представляет для него не только набор букв, он принимает в расчет значение. Например, слово «джихад» имеет разные смыслы. Оно может означать «священную войну», или «внутренний настрой», или «бесстрашный поступок» и так далее. Мало того, некоторые авторы употребляют его и в других значениях. «Али-Баба» также сопоставляет переводы с арабского на французский и с французского на арабский. В каждом переводе есть «следы» — обороты речи, позволяющие определить, где переведен данный текст и к какому религиозному направлению принадлежит переводчик. Иногда можно даже выяснить, какие еще тексты он переводил, а то и узнать его имя.
— Невероятно!
— У каждого автора свой конек, сознает он это или нет. В заявлениях Бен Ладена есть свои излюбленные приемы и характерные особенности. «Али-Баба» может опознавать в арабских текстах французские обороты речи и наоборот. В классическом арабском языке и в его современных формах существуют разные способы, позволяющие интегрировать иностранные выражения. «Али-Бабе» они все известны. Сейчас я вам покажу результаты нашей работы.
Девушка нажала на клавишу, и на экране появилась кривая, поднимавшаяся слева направо. Под графиком были какие-то цифры.
— Что все это означает?
Пивер наклонился к экрану и почувствовал запах духов.
— Этот график показывает, что сразу после начала кампании против «Забытых стихов» в текстах, осуждающих книгу, было очень мало французских выражений, правильно переведенных на арабский язык. Уже через год у сорока процентов арабских текстов, направленных против «Стихов», имелся французский источник.
— Не понял…
— Это всего лишь означает, что один из центров кампании против книги Клеман-Амруша находится во Франции и что авторы пишут тексты на двух языках. Кроме того, многие лидеры этой кампании — коренные французы, обратившиеся в ислам после того, как они получили высшее образование. Уже потом эти люди выучили арабский, священный язык Божественного Послания.
— Вы меня поражаете, Камилла.
— Несмотря на свое обращение, французские фундаменталисты не могут отделаться от культурной традиции, в которой они были воспитаны. Фундаменталист из Ирана или из Саудовской Аравии проклинает книгу, не пытаясь выдвинуть рационального объяснения. Здесь же, во Франции, экстремисты стремятся рационализировать свою веру, оправдать свой выбор. Конечно, может создаться впечатление, что религиозные тексты все на одно лицо, однако определенные темы удается выделить и проанализировать. Понимаете?
— Да.
— Чем лучше мы знакомы с предыдущими темами, тем легче нам нащупать новые. В проклятиях, адресованных Клеман-Амрушу, мы можем проследить появление новых мотивов, новых доводов, которые раньше не использовались. Некоторые критики, пытаясь доказать неприкосновенность Корана, опираются на конкретные филологические и исторические данные. Эта тематика возникла около полугода назад.
— И какой вывод вы из этого делаете?
— Пока я не могу сделать никакого определенного вывода, но я работаю над тем, чтобы выделить группу людей, распространяющих свои идеи отсюда, из Франции.
— Вы уже могли бы назвать какие-то имена?
— Марсьяль, вы слишком торопитесь! Дайте мне немного времени! Вы сами назовете мне имена!
— Что вы имеете в виду?
— Вам нужно будет составить список всех исламистов с высшим образованием, которые раньше состояли в светских революционных группировках. Мне необходимо знать имена людей, которые уже засветились в ваших базах.
— Вы говорите о бывших участниках левых движений?
— Изучая стиль текстов, написанных по-французски или переведенных на арабский, мы выявляем не только рациональные доводы, но и элементы стиля, характерные для революционных движений. Привычные выражения из политических агиток переходят в религиозные писания, причем и стиль, и логика изложения остаются прежними.
— Что именно мне искать?
— Меня интересуют французы в возрасте от тридцати до пятидесяти лет с высшим образованием. Эти люди выучили арабский в Египте или на Аравийском полуострове, а ранее состояли в ультралевых политических организациях.
— Камилла, вы великолепны!
— Людям нужно во что-то верить, Марсьяль!
Пивер был готов на все, лишь бы доказать, что он достоин талантов и красивых глаз девушки. Его изумило ее умение подходить к решению сложной задачи и легкость, с которой она тут же очертила круг проблем и методы получения нужной информации.
Пивер ни разу не видел, чтобы Морван или «малыши» так быстро соображали. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким умным и таким дураком одновременно. Этой женщине удавалось выбить у него почву из-под ног, а потом одним мановением своей прекрасной руки вернуть ему уверенность в своих силах.
— Поищите, Марсьяль, — снова заговорила Камилла. — Составьте мне список борцов за абсолютную справедливость, подпольщиков, живущих под чужими именами и действующих в неизвестности.
