Брюнония Барри - Читающая кружево
— Что ты пытаешься мне сказать, Рафферти?
— Это щетка Анжелы.
— И что?
— Ты просила у женщин что-нибудь из личных вещей, для гадания. Я подумал, зубная щетка вполне подойдет, — ухмыльнулся Рафферти.
Энн задернула занавеску и села напротив детектива. На полу, под столом, стоял реостат. Она толкнула его ногой, и свет в комнате померк.
— Впечатляюще, — не смог удержаться от иронии Рафферти.
— Замолчи. — Энн взяла щетку и подержала несколько минут. Покрутила. Пощупала щетину. Закрыла глаза. А потом внезапно бросила щетку на стол и взглянула на Рафферти.
— Что? — спросил он.
Энн посмотрела на детектива, словно пытаясь разгадать его намерения.
— Знаешь, почему я просила у той женщины что-нибудь из личных вещей?
— Наверное, потому, что в них есть какая-то энергия.
— В любых вещах есть энергия. Но дело не в этом. Если я просила у нее какую-нибудь вещь, на самом деле спрашивала разрешения погадать.
— Не понимаю. Разве она не заплатила тебе за гадание?
— Мне заплатила ее дочь.
— И что?
— Поэтому я подумала, что у девушки есть скрытые намерения.
Рафферти поглядел на щетку.
— Ты сделал это нарочно? — спросила Энн.
— Что именно?
— Ты знал, что это щетка не Анжелы, а Кэла Бойнтона?
— Подозревал. Мне нужно было подтверждение.
— И после этого врунами называют экстрасенсов. — Энн встала и подошла к раковине. Она включила горячую воду, тщательно вымыла руки до локтей, вытерла их и смазала цитрусовым маслом, а потом вернулась к столу и села. — Кажется, мы только что уничтожили улику.
— Это зубная щетка, а не орудие убийства. Я всего лишь искал подтверждение их отношений.
— Не обижайся, но, по-моему, ее внешний вид — вполне достаточное тому подтверждение.
— Мне нужно было больше. — Не желая раздражать собеседницу, он добавил: — И я действительно хочу, чтобы ты погадала на Анжелу. Если можно.
— Есть еще какие-нибудь личные вещи? Например, использованная зубная нить?
— Нет, — ответил детектив. — Больше ничего.
Энн снова посмотрела на него, словно хотела убедиться, что он говорил правду.
— Я не буду гадать сама. Но буду руководить тобой.
— Хорошо.
— Я серьезно. Если тебе нужна моя помощь, придется немного потрудиться.
— Даже не знаю… — забормотал Рафферти. У него не было способностей к такого рода вещам.
— Медитация под моим руководством, — объяснила Энн. — Я буду тебя направлять.
— Даже не знаю…
— Соглашайся или уходи, — нахмурилась она. — У меня и так сегодня много дел.
— Ладно… Что я должен делать?
— Для начала дыши.
— Ну, это я умею.
— Дыши медленно.
Он непонимающее посмотрел на Энн.
— Или ты мне веришь — или нет.
Рафферти попытался замедлить дыхание. Он чувствовал себя глупо.
— Всякий может научиться, — успокоила Энн. — Ева наверняка тебе это говорила.
«Да. А заодно намекнула, что у некоторых людей есть талант от природы. Как у Энн. И у Таунер», — вздохнул про себя детектив.
— Ладно, ладно. Помоги мне. — Рафферти ощутил избыток кислорода.
— Сделай глубокий вдох и задержи дыхание, — приказала Энн.
Рафферти вдохнул и закашлялся. С трудом подавил желание рассмеяться, снова сделал вдох и замер.
— Хорошо… Теперь выдохни.
Рафферти вдыхал и выдыхал, пока не расслабился. На мгновение ему показалось, что он соскальзывает со стула. Решил открыть глаза и проверить, но почему-то этого не сделал.
— Теперь немного помедитируем. — Голос Энн казался очень далеким.
Детектив кивнул.
— Представь себе дом. Любой. Знакомый или воображаемый.
Рафферти представил дом, в котором вырос, — обширное послевоенное ранчо, нуждавшееся в покраске.
— Открой дверь. Войди.
Он подчинился. Закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Сейчас мы поднимемся по лестнице, — сказала Энн. — Семь ступеней.
Рафферти выдохнул. В доме, где он жил, не было лестницы. Вообще не было второго этажа. Он растерялся.
— Не торопись. Расслабься.
Детектив попытался вообразить другой дом, но тщетно.
— Наверху — коридор и несколько дверей.
Рафферти старался изо всех сил.
— Выбери любую дверь и открой ее.
В его доме не было лестницы. То есть лестница была, но она вела вниз, в подвал. Не зная, что еще делать, детектив представил, будто спускается по ступенькам и подходит к двери. Он пытался дышать в одном ритме с Энн.
— Войди… Подожди немного… Оглядись. Рассмотри все и постарайся запомнить. Не оценивай увиденное, просто посмотри и запомни.
Энн надолго замолчала. А когда заговорила, Рафферти заподозрил, что на минуту задремал. Покой и расслабление. И абсолютная пустота.
— Так, теперь медленно, очень медленно, спускайся по лестнице. Держись за перила. Когда доберешься до нижней ступеньки, выйди на свет. Ощути солнечное тепло.
Рафферти пытался вообразить себе противоположное — как он поднимается по лестнице. А потом выходит на солнце.
— Когда будешь готов, открой глаза.
Рафферти открыл глаза.
Он чувствовал смущение и неловкость. Все неправильно.
— Опиши, что ты видел, — сказала Энн.
Рафферти промолчал.
— Ну же, — потребовала она. — Здесь невозможно ошибиться.
— Во-первых, я пошел не вверх, а вниз.
— Признаю: ошибка допустима.
— Я видел ранчо, — сказал он, надеясь, что на этом Энн закончит и велит не тратить ее время даром, но вместо этого она вздохнула и спросила:
— И что ты увидел, когда спустился?
— Ничего, — ответил он. — Вообще ничего.
— Как выглядело это «ничего»?
— Что за вопрос?
— Ответь, пожалуйста.
— Чернота. Нет, не чернота. Пустота. Да. Темно и пусто.
— Что ты ощущал?
— То есть как это — что я ощущал?
— Звуки? Запахи?
— Нет… Ни звуков, ни запахов. — Рафферти чувствовал пристальный взгляд Энн. — Я ничего не видел. Ничего не слышал. Ты велела подняться по лестнице, но я провалил первое же задание.
— Может быть. А может быть, и нет.
— То есть?
— Я вошла в ту комнату вместе с тобой. По крайней мере мне так показалось.
— И что ты увидела?
— Ничего. Было слишком темно.
— Я же тебе сказал.
— Но я кое-что услышала… Два слова.
— Какие?
— «Под землей».
— Это значит — тайник? Или могила?
Энн не ответила. Она не знала.
«Полицейский отчет.21 августа 1980 г.
В 21.55 в полицейский участок вошла молодая девушка. Дежурил Дерби Коэн. Также присутствовала офицер Маргарет Ковальски. Девушка, примерно семнадцати лет, назвалась Таунер Уитни. Она была взволнована, волосы растрепаны, а одежда (ночная рубашка) мокрая. Девушка была босиком. На правой ступне, между пальцами, обнаружилась глубокая рана. Офицер Ковальски узнала в ней жительницу Острова желтых собак. Когда ее попросили повторить свое имя, девушка сказала, что „на самом деле ее зовут София“.
Она находилась в состоянии сильного возбуждения. На ногах у нее были царапины, на голове ссадина, хотя все эти повреждения оказались давними. Когда ее стали расспрашивать, София сказала, что получила травмы примерно неделю назад, когда пыталась „вытащить из воды свою сестру, Линдли Бойнтон“.
Когда ее спросили о причине прихода, девушка заявила, что пришла, чтобы сдаться. Она сказала, что только что убила Кэла Бойнтона. При дальнейшем допросе относительно места и способа убийства мистера Бойнтона она заявила, что „его разорвали собаки на острове“.
В 22.16 патрульный катер отправился на Остров желтых собак. Офицер Ковальски настояла, чтобы салемский врач осмотрел девушку. Повреждения обработали, и в 23.00 Cофия была признана здоровой. Она отказалась от швов и противостолбнячной инъекции, хотя ей порекомендовали то и другое. Девушке предложили смену одежды (спортивный костюм), одеяло и горячий чай. Хотя специальной экспертизы проведено не было, медики сделали вывод, что София не находится под воздействием алкоголя или иных отравляющих веществ. У нее не обнаружили ни признаков сотрясения мозга, ни других травм, кроме вышеупомянутой ссадины.
Полицейский катер прибыл на Остров желтых собак в 23.32. Старшим в группе был Пол Краули, начальник порта. Офицер Краули заявил, что, когда они прибыли на остров, стапеля были опущены. Дом Бойнтонов стоял заколоченным, а в доме Уитни горел свет, но никого не было. Все входы были заперты, за исключением одного окна.
Офицер Ковальски оставалась с Софией. При дальнейшем допросе девушка сообщила, что Кэл Бойнтон высадился на Бэк-Бич и „направился по скалам к дому“. София сказала, что мистер Бойнтон „искал свою дочь“. Она призналась, что ее это смутило, поскольку дом Бойнтонов стоял заколоченным вот уже два года. Она сказала, что дочь мистера Бойнтона „погибла неделю назад — случайно утонула“. Насколько ей было известно, мистеру Бойнтону уже сообщили о смерти дочери. София предположила, что он не поверил и приехал сюда из Калифорнии, чтобы разыскать дочь.
