Джереми Лэйн - Когти
Позади бандита остались ограбленные фигурантки и укрощенная им тигрица. Теперь он был ее возлюбленным. Чтобы защитить его, она встала на дыбы, угрожая фигуранткам смертоносными лапами, и вдруг замахнулась на своего избранника, собираясь в свою очередь ограбить его.
Изящными движениями она демонстрировала свою силу и ловкость, и в этот момент музыка стала зловещей, создавала напряженность. Тигрица, извиваясь, приблизилась к своему возлюбленному и неожиданно нанесла ему когтями жестокий удар в затылок. Музыка зазвучала фальцетом, а потом раздался грохот.
Тигрица поднялась еще выше, угрожающе размахивая лапами. Когда разбойник упал ничком на эстраду, она сделала огромный скачок к лежащему, а оркестр усилил громкость рыдающей музыки. Мелодия достигла своего апогея, а обессиленный зверь замер.
Электрик перевернул пластинку Стентона и наступила пауза отдыха, на этот раз для публики. Полилась спокойная умиротворяющая музыка, это была вторая часть Опуса восемьдесят один. Сейчас тигрица танцевала, выражая движениями грусть, отчаянье и безнадежность. Она кружилась возле тела разбойника, потом вдруг снова попыталась напасть на него, но резко остановилась. Музыка затрепетала, лишь иногда раздавались пронзительные звуки скрипок.
Рита приблизилась к человеку с разбитой головой и сделала несколько едва заметных движений, выражающих глубокую печаль. Наконец она, с огромной нежностью, положила лапы на лицо умершего и затихла.
Музыка и свет прекратились, и в темноте насту пила тишина. Раздались аплодисменты, но такого взрыва, как прошлой ночью, не было. Звучали сдержанные хлопки, вокруг ощущалась напряженность и тревога.
— На что вы рассчитывали? — сурово спросил инспектор Вайта.
— Пойдем, увидимся с ее матерью, — ответил доктор, поднимаясь, в то время как свет снова зажегся.
Рита и Гарри Карпентер за кулисами слышали монотонный шум, так аудитория реагировала на выступление.
— Я говорил тебе, что делать этот номер — сумасшествие, — ворчал Гарри.
— Да, я это от тебя уже слышала, — отрезала девушка. — Мне кажется, что нам нечему радоваться.
— Пойдем, если ты не знаешь, что делать, — ответил Гарри. — Что с тобой? Ты чего-нибудь боишься?
Он взял ее за руку и они вышли к рампе. В зале раздались аплодисменты.
— Мы нагнали на них страху, — пробормотал Гарри, когда они низко кланялись публике.
Рита вошла в свою комнату и закрыла дверь. Она еще не успела снять свою шапочку, как раздался звонок в дверь.
— Чего я боюсь? — спросила она сама себя, после чего сказала: — Войдите.
В дверях стоял посыльный с большой корзиной цветов. Он вошел в уборную, вручил Рите корзину и задержался, ожидая чаевых. Она дала ему монетку и мальчик, насвистывая, направился к двери.
— Сейчас же прекрати, — закричала Рита. — Разве ты не знаешь, что свистеть в комнате — плохая примета?
— Девочка, ты влюблена, — ответил посыльный и ушел.
«Кто выдумал это несчастное суеверие? — подумала расстроенная девушка. — И что только заставляет меня танцевать? Это злой рок! Убийство все запутало!»
Она развязала ленту на корзине с цветами и увидела записку.
"Скажи, когда... Том Лонг", — прочитала она.
Ее пальцы выронили бумагу, как будто она взяла змею. Ее лицо, отраженное в зеркале, выражало искреннее отвращение.
Франсуазу Бриджеман не надо было долго искать. Она, улыбающаяся и грациозная, приблизилась к столику и остановилась возле него, белые лучи света осветили ее изящную фигуру. За столиком сидел Стентон Коннерли, и управляющая, приблизив к губам портативный микрофон, объявила:
— Леди и джентльмены! Автор этой выдающейся и модной музыки, которую вам довелось услышать, осчастливил нас этой ночью своим присутствием... Мистер Стентон Коннерли!
Она улыбнулась смущенному композитору и мягко, но настойчиво подняла его, взяв под руку. Луч света делал еще светлее его шевелюру. Франсуаза продолжала взволнованно говорить в микрофон:
— Возможно сегодня, о чем мы потом с гордостью будем рассказывать своим потомкам, мы имели счастье услышать премьеру новой музыки. Она озаглавлена Опус восемьдесят один, запомните? Восемьдесят один. Расскажите о вашем произведении, мистер Коннерли.
— Я, а, да... спасибо, — прокаркал Стентон, отшатнувшись от микрофона, как будто тот мог повредить ему. — Это серьезная музыка, понимаете? Она так прекрасна, потому что я весь вдохновлен ею.
Франсуаза, смеясь, быстро взяла микрофон и продолжала:
— Мы очень вам благодарны, мистер Коннерли, за необычную премьеру. Поздравляем и огромное вам спасибо.
Франсуаза зааплодировала.
Инспектор Хопп тоже ударил в ладоши и заорал прямо в ухо Ватни Вайту:
— Какая неожиданность! Ведь эта девочка танцевала под музыку брата убитого. Да, кто теперь захочет быть убитым таким образом?.. Ты можешь, Вайт, во всем этом толком разобраться?
— Нет, не могу.
— Какая женщина! — воскликнул Хопп. — И в то же время...
— Мы уйдем во время последнего выступления, — сказал Арди Легрелл, встретив Франсуазу одну в коридоре около кухни.
— Ничего не выйдет, — ответила она. — Я хотела бы поужинать вместе с доктором Вайтом и Ритой.
— Вы знаете, кто сидит рядом с ним? — процедил сквозь зубы метрдотель. — Это переодетый полицейский агент.
— Да, я знаю. Они старые друзья, — сказала Франсуаза. — О чем вы хотели со мной поговорить?
— Вы уже зна... — начал Легрелл взволнованно. — Вы уже знаете, что я с ума схожу, по вас. И вам также известно, что здесь для вас, так же как и для меня, очень неудачное место. В один прекрасный момент или агенты шерифа, или полицейские в штатском, которые находятся на представлении, схватят вас. И когда это случится, это еще не все, что может произойти. Кроме этого, имеется много всяких фактов против вас. Этих людей, может быть, позвали случайно, но... они же находятся здесь! И фараоны придут сюда, вы это знаете. Не теряйте рассудка, Франсуаза! Меня не волнует, что ваш муж в сумасшедшем доме, потому что я люблю вас. Мне сказал Том Лонг, что об этом никто никому ничего не расскажет. У меня готова машина и есть все необходимое... кроме вас. Я хочу, чтобы вы были готовы: когда начнется последний номер — мы уедем.
Резкий голос Джорджа Кивера раздался у них за спиной:
— Ты этого не сделаешь! — Владелец «Голубого Джека» подошел и встал перед метрдотелем и управляющей. — Не пытайся сбежать. Ты не сможешь далеко уйти. Агенты охраняют твою машину днем и ночью. Они отлично знают, что ты собрался смыться, и считают каждую минуту с того времени, как ты начал поиски своей дубинки. Ты никого не обманешь! Оставь в покое Франсуазу. А сейчас возвращайся на свое место!
В ушах Арди Легрелла зазвенело от громкого голоса его хозяина. Он знал, что воля Кивера непреклонна, тот говорил, чувствуя свою власть.
Метрдотель повернулся, машинально передернул плечами, чтобы поправить пиджак, и неуверенными шагами направился в бар.
Флетчер Дэвис почувствовал, что настал подходящий момент, и решил использовать его в полную силу. Он хотел поговорить с доктором Вайтом и в то же время пригласить выпить инспектора Хоппа из следственной бригады.
— Что вы хотите, Дэвис? — весело спросил Байт и представил ему Хоппа.
— Я хочу, — горячо ответил Флетчер, — чтобы вы вдвоем обсудили те события, которые произошли со мной.
Хопп посмотрел на Вайта, приподняв брови, но доктор спросил:
— А это еще зачем?
— Потому что мне все это очень не нравится, — сказал сыщик. — Я много работал в своем агентстве, сталкиваясь с различными случаями, но это были не убийства, а сейчас именно о таком преступлении идет речь. Меня все время преследует одно чрезвычайно неприятное ощущение, что кто-то следит за мной.
— Да, это тягостно, — сказал доктор Вайт. — Конечно, расследование убийства сильно отличается от поисков доказательства супружеской неверности, чтобы добиться развода.
— А вы, джентльмены, принимаете участие в расследовании этого происшествия?
— Инспектор Хопп уполномочен вести следствие, — ответил доктор Вайт.
— Правда? Тогда извините, Я хотел только сказать...
— Хорошо, хорошо, — успокоил его Хопп. — Мы всячески приветствуем вашу помощь. Но мне кажется, что вы совсем не спали эти две ночи. Почему бы вам не пойти отдохнуть? У вас ведь здесь есть номер.
— Да, конечно, — отвечал смущенный Дэвис. — Но, джентльмены, разрешите мне вам еще кое-что сказать. Только пойдемте туда, где нас не смогут услышать.
Байт с инспектором прошли вместе с Дэвисом в конец коридора возле кухни.
— Мой номер находится с другой стороны здания, — взволнованно сказал Дэвис. — Ночью кто-то оставил глубокие следы и повредил оконную раму.
Его собеседники внимательно слушали. Флетчер продолжил скороговоркой:
— Я вижу, что вы об этом знаете, а сейчас и убедитесь, что кто-то находился на крыше. Речь идет не о тигре, конечно. Эта танцовщица своим номером показывает всем, что здесь был один из преступников, который пришел с намерением обокрасть, а кончил тем, что убил мистера Коннерли. Но такая версия только отвлекает внимание от настоящих виновников. Возможно, что мистер Кивер решил окончательно покорить Франсуазу, я не знаю. Реально то, что здесь в доме скрывается убийца. Я уверен, об этом говорит логика, что во время представления он находился в баре! Я не знаю, куда он ушел, возможно, ваши агенты идут по его следам. У вас хорошая организация, между тем как я работаю в одиночестве. Мне еще мешает то, что человек, пригласивший меня сюда, возможно, сам замешан в этом деле. Я еще не говорил с окружным шерифом, так как он, а это всем известно, бессовестный и ненадежный человек. Кроме того, он под пятой у Кивера. О том, что убийца рядом, «подсказал» мне тот, кто ночью находился у окна. Это — «тигр», вы, конечно, понимаете, что я хочу сказать. Он приходил ночью, замышляя что-то против меня, и мое счастье, что он произвел такой шум, что был вынужден сам убежать, пока я спускался вниз к окну. Он знает, что я его подозреваю, и не будет чувствовать себя в безопасности, пока я здесь. Это настоящий преступник — я твердо это знаю!
