Лиза Скоттолине - Убийца (в сокращении)
— Вы! Вы это сделали! — кричала Розария. Стоявшие у гроба от удивления раскрыли рты. Все головы повернулись к обезумевшей Розарии. — Вы убили моего брата!
— Ро, старушка, — пробормотал Ричи.
— Рози, ты ведешь себя неприлично, — сказал мистер По.
— Кого я должна стыдиться? Вас? — выкрикнула Розария. Ее бойфренд пытался оттащить ее, но она продолжала наступать. — Это еще почему? Вы преступники, оба! Вы недостойны даже знать моего брата! И уж тем более хоронить его!
— Заткнись! — заорал Ричи.
Мэри вскочила вместе с остальными, чтобы лучше видеть.
— Да по сравнению с Бобби вы просто ничтожества, — не унималась Розария. — Это его все любили, не вас. Вот почему вы хотели его смерти!
— Еще одно слово, и я… — процедил сквозь зубы Ричи, но между ними втиснулся низенький старичок священник.
— Пожалуйста, прекратите, — сказал он, подняв руки. — Сейчас не место и не время…
Бойфренд Розарии крепко обхватил ее и привлек к себе, она разрыдалась, обмякла и, всхлипывая у него на плече, вышла с ним из зала.
Мэри снова села. Она была в растерянности. Возможно, наиболее очевидный ответ и есть верный? Вполне вероятно, что Бобби убил другой мафиозо и что этим мафиозо был Ричи. В памяти всплыла картина в доме По. Черт подери!
В спальню проникал солнечный свет. Лежа воскресным утром в постели, в старой растянутой футболке, Мэри чувствовала, что почти пришла в себя.
По телевизору шла «Встреча с прессой». Она рассеянно смотрела, думая о том, что Тим Рассерт — прелесть, вылитый мальчик из церковного хора. Он напомнил ей об Энтони, который так и не позвонил. Что ж. Все равно она не готова к новым отношениям.
«Но если он позвонит, то я готова», — подумала она.
Вздохнув, Мэри сказала себе, что так даже лучше. Она почти вернулась к своей обычной жизни. Вчера у нее наконец дошли руки до электронной почты — и она всю ночь писала клиентам, будто все еще работала у Розато. Позвонила Амрите, чтобы узнать, как дела у Дайрена, — слава богу, лучше. Так и не решила, что делать с Бенни.
Мэри взяла газету и пробежала глазами статью «Убийство Барби — дело рук мафии». Разумеется, имелась в виду мафия Южного Филли. Мэри ненавидела стереотип «раз итальянец, значит мафиозо». Она прекрасно знала, что большинство живущих в Америке итальянцев — добропорядочные граждане, которые любезно не дают ей сидеть без работы, поскальзываясь на тротуарах и попадая в мелкие дорожные аварии.
Мэри снова посмотрела на Тима Рассерта и постаралась настроиться на благодушный лад. Она хотела зажить полной жизнью. Она так устала от того, что все плохо, что у нее нет ни работы, ни мужчины. Она устала чувствовать себя потерянной и опустошенной. Выжатой как лимон…
И она поняла, что надо делать дальше.
— Ма, я хочу есть! — крикнула Мэри, приоткрыв дверь, и замерла от удивления. Из кухни доносился странный шум…
— Дорогая! — раздался голос отца. Потом появился он сам и еще куча людей. Они направлялись в столовую.
— Пап? — Мэри была сбита с толку. — Что происходит?
— Когда все в церкви узнали, что это ты нашла Триш, то решили зайти поздравить тебя.
— Мар, ты такая молодец, — улыбнулась миссис Датуно.
— Поздравляем, Мар! — подхватили остальные. Статус Доброй-волшебницы-Южной-Филадельфии был восстановлен.
— Я горжусь тобой просто до ужаса! — с нежностью произнес отец. Он обнял дочь так крепко, что у нее чуть не затрещали кости.
— Спасибо, пап. Спасибо всем! — Мэри взмахнула рукой, словно английская королева, приветствующая подданных. Но на душе у нее было не спокойно.
— Мария! — позвала ее мать, потянувшись к ней, и Мэри нежно обняла ее. Мать указала на женщин в цветастых платьях, стоявших у нее за спиной.
— Мэри, это мои подруги, ну, ты понимаешь, из нашего прихода.
— Добрый день! — Мэри поздоровалась со всеми.
— Я так рада с тобой познакомиться! — сказала одна из них с сильным пуэрториканским акцентом. — Твоя мама сшила крестильное платьице моей малышке.
— И моей! — добавила еще одна, широко улыбаясь. — Так у нее все хорошо получилось, так красиво. Мы и друзьям показывали.
— Пойдем, Мария. — Мать взяла Мэри за руку. — Тебя дожидается один друг. Пришел к нам на обед.
— Какой друг? — спросила Мэри.
Толпа расступилась, открывая дорогу к кухне… в дверях которой стоял Энтони с вопросительной улыбкой. Его темные глаза ярко блестели. На нем была светло-коричневая куртка, черная водолазка и слаксы цвета хаки.
— Твои родители увидели меня в церкви и пригласили на обед. Ничего?
Ура!
— Это была отличная идея! — ответила Мэри, жалея, что не надела контактные линзы.
Вскоре гости разошлись, и они остались вчетвером. Во время обеда, который был выше всяких похвал, Мэри пыталась свыкнуться с тем, что на месте Майка сидит теперь другой мужчина… замечательный мужчина. Энтони перешучивался с мамой, а после обеда даже предложил помыть посуду.
— Спасибо, Антонио, — ответила мама с благодарной улыбкой. А потом поднялась и слегка коснулась руки мужа. — Пойдем, Мариано.
— Куда это? — спросил отец, удивленно глядя на жену, пока до него не дошло то, что она хотела сказать: «Давай уже оставим детей наедине».
— Как… неловко, — сказала Мэри, когда ее родители вышли.
— Наоборот, очень мило. — Энтони встал, собрал тарелки и отнес их в раковину. Он повязал себе фартук и широко улыбнулся. — Не слишком по-дурацки выгляжу?
— Нет, — с улыбкой ответила Мэри. Ей безумно нравилось, как он выглядит. Мужчина в фартуке — это так… сексуально!
— Ну… Ты не сердишься, что я напросился на приглашение?
— Нет. Я хотела извиниться за то, что не перезвонила.
— Так ты не сходила по мне с ума? О, ты разбила мне сердце!
— Ха-ха! — Мэри повернулась к столу: за вымытыми тарелками, а заодно чтобы скрыть улыбку.
— Знаю, ты была занята спасением соседей.
— Вроде того, — ответила Мэри, расставляя тарелки на сушилке.
— Ведь это и есть общество, так? Когда люди помогают другим. — Энтони споласкивал оставшуюся посуду. — И знаешь, что я сделал?
— Что? — Мэри стояла рядом с Энтони у мойки. Их руки почти соприкасались, будто они играли роль семейной пары.
— У меня есть кое-какие знакомства в школьном психологическом центре. Там я общался с руководителем программы тестирования детей. Так вот, она согласилась протестировать сына Амриты. Как только Дайрен поправится.
— Правда? — Мэри захлестнула волна благодарности. — Это так… мило с твоей стороны.
А в следующий миг он уже нежно целовал ее в губы, так, словно делал это всю жизнь. Она приподнялась на цыпочки… И когда открыла глаза, то увидела его ласковую улыбку.
— Cara mia, — тихо сказал он. — Дорогая моя.
Мэри это очень понравилось.
Мэри сидела в спальне, когда зазвонил ее мобильник.
— Мэри, это я! — Судя по голосу, Триш была в панике.
— Федералы позвонили?
— Да, они хотят встретиться со мной завтра.
О-хо-хо. Хотела бы Мэри знать побольше о том, как вести дела с агентами ФБР! А теперь она даже не может позвонить Бенни.
— Как я буду с ними говорить! Парни точно за мной следят. Если они узнают, что я собираюсь на них настучать, мне конец. Это ты меня уговорила вернуться и пойти к копам!
— Ты все сделала правильно, Триш. Где ты сейчас?
— У мамы.
Мэри посмотрела на часы. Восемь.
— Я уже выхожу.
Через полчаса Мэри стояла у крыльца дома Гамбони. Стемнело. Дождь по-прежнему моросил. Дверь открыла миссис Гамбони — в розовом спортивном костюме и полусапожках из искусственного меха. В ее руке дымилась сигарета. Она была явно напряжена.
— Мар, спасибо, что зашла. — Миссис Гамбони проводила Мэри в гостиную. — Я очень ценю твою помощь.
— Не стоит благодарности.
— Ты не можешь позволить ей идти в ФБР. Ее же убьют! — Миссис Гамбони была не накрашена, и было видно, что глаза у нее опухли от слез.
— Не волнуйтесь. Где она?
— Наверху, — указала сигаретой миссис Гамбони.
Мэри поднялась по лестнице к двери, из-под которой в темный коридор пробивалась полоска света. Мэри вошла в маленькую спальню и словно очутилась в прошлом. У стены справа стояла узкая кровать под розовым покрывалом. На кровати сидели в ряд старые плюшевые зверушки. Был в комнате и маленький письменный стол, и доска с пришпиленными к ней старыми фотографиями, в основном с портретами Бобби. Мэри оглянулась.
— Ты чего так долго? — Триш в черной футболке валялась с журналом на кровати. Увидев Мэри, она села. — Закрой дверь.
Мэри закрыла дверь.
— Как ты? — спросила она, вытащив стул из-за стола.
— А ты как думаешь? — Триш фыркнула, тряхнула головой, и темные волосы волной упали ей на плечи. — Если федералы у меня на хвосте?
