Ярослав Питерский - Дорожный реквием
— А, что это ты по карте то взглядом лазишь?
— Да, вот. Смотрю — кое, что?
— И что же?
— Да вот сверяю все происшествия.
— Какие происшествия?
— Да, маньяка этого. Вот анализирую.
— Да, что тут анализировать. Маньяк пойман — хоть и мертвый. Дело закрывать надо. — Степанов сказал это с сарказмом.
Разин, покосился на него и, скручивая карту — пробормотал:
— Вы, тоже так считаете?
— Да, а, что ты так не считаешь?
Разин ответил не сразу. Он, опустил глаза и, встав из — за стола — подошел к шкафу. Положил на него свернутую в трубку карту. Не поворачиваясь к Степанову, он тихо сказал:
— Тут, многое мне кажется — немного не совпадает?
— Да?! И что же? Вы же все вроде с шефом раскрыли? — поддел его Степанов.
— Извините. Вы Алексей Иванович, так, говорите. Как будто — тоже не верите, всему этому?
Разин присел на рядом стоящий стул. Степанов посмотрел ему в глаза и тихо ответил:
— Да, я Андрюша с самого начало — говорил, что это все чушь собачья! Какой Метелкин? В лучшем случае — он соучастник! В лучшем случае — он просто сбывал все эти вещи — украшения золотые! А настоящий злодей не он!
Разин потупил глаза в пол. Он тяжело вздохнул и пробубнил:
— А, как же тогда факты? Как же тогда все?
— Какие на хрен факты? Ты, что Андрей — первый день в уголовке работаешь? Если все как по маслу идет — в лучшем случае задуматься надо! Кто — то, значит — ведет тебя по ложному следу! Это же один из постулатов работы нашей оперской! А вы тут распустили слюни! Рапортовать начали!
— Да, это Петрович, я то… — попытался оправдаться Разин.
— Да и ты виноват! Этому Петровичу твоему — со всей своей молодой энергией — ты идейки то подбрасывал? А он, старый пес — потерявший нюх! Понятно! Он мужик не плохой, но нюха у него нашего уже нет! Ему на пенсию пора! Ты, что это не видишь? Ему кур искать — а не маньяков!
— Зря вы так… — попытался заступиться за начальника Разин.
— Ничего не зря! У нас как у хирургов! Или — правда, или ошибка! А наши ошибки — порой выливаются в горе и страданье ни в чем не повинных людей! Загубленные судьбы и жизни на нашей с тобой совести! И не хрен мне тут — сопли разводить!
Разин тяжело засопел. Он молчал. Аргументов — у молодого опера, не было. Степанов посмотрел на него и, похлопав по плечу — миролюбиво сказал:
— Ладно, не обижайся. Лучше давай, пока тут твоего шефа нет, и нам никто не мешает, поговорим о деле и о реальном злодее!
Разин поднял глаза и с надеждой посмотрел на Алексея.
— А, что мы решать будем?
— А вот, что ты там, на карте смотрел, может у тебя тоже какие мысли есть, давай ты мне свои, я потом тебе свои! Это называется — мозговой штурм!
Разин, с готовностью вскочил и, схватив карту со шкафа — развернул ее на столе:
— Тогда — вот смотрите, Алексей Иванович! — Разин тыкал пальцем в красные точки на листе. — Видите. Это все преступления. Верее, где обнаружили трупы убитых женщин!
Степанов покосился на карту и спросил:
— Ну и что? Вижу. Что за мысль.
— А, то! Все одиннадцать жертв разбросаны в двух частях!
— И, что?
— А. То, некоторые в глухих местах он выбрасывал. А некоторые у дорог — такое впечатление, что торопился! И кидал жертвы недалеко от дороги — словно на виду! И когда я начал анализировать их с датами и жертвами, то получается. Что каждая вторая далеко, а каждая следующая у дороги! У него какой то странный рецидив получался! Причем, как только находили первую — он убивал вторую. Потом затаивался. Вот.
— И, что это, по — твоему, значит? — задумался Степанов.
— Хм, ну пока не знаю! Но, это тоже может стать частью разгадки! Он словно вызов бросал — нам. Мол — не боюсь. Вы нашли в лесу там скрытую, а я вам следующую буквально на вид кладу!
Степанов посмотрел на карту и почесал макушку:
— Хм, интересно. Значит, ты хочешь сказать. Что он не боится охоты?
— Ну не знаю, может и не боится. А может — просто больной.
— Да, в твоей логике вроде как еще одна загадка!
— Ну, загадка или нет — а факт есть факт! — обиделся Разин.
— Да ты — не обижайся! Это так. Все правильно. Но теперь нам надо ответ искать? Значит — ставить под сомнение — каждый, домысел — наш! Это работа мальчик! Работа! — Степанов, подвинул к себе карту и, вглядываясь в точки, и полоски — задумался.
— И еще. Алексей Иванович. Метелкин — точно не мог это делать.
— Почему?
— Да потому, как машина то его — Нива, что нашли в гараже. Не ездит уже год. Он ее отремонтировал несколько недель назад. Правда, откуда деньги на ремонт взял — не понятно. Нот вот, то, что она не ездила в то время — когда этих женщин находили — факт.
— А откуда ты знаешь?
— Мне его мать сказала. Она мне говорила, что он, мол, провалялся на печи — хотя мог бы на машине подрабатывать. Я ее — мол, спросил. А что, не ездил. А она говорит, что как отец умер. Так машина колом и встала. Там что — то серьезное с двигателем было.
— Вот — это уже теплее. А как ты вообще с ней поговорить смог?
— Да уж, смог. Кое — как. Она мне кое, что рассказала.
— Ну, давай. Давай.
— И те вроде как побрякушки под подушкой у него вовсе — не могли быть. Она говорит, что сын спал вообще — без подушки!
— Вот тебе раз и как это?
— Да так. Он когда спать ложился — если пьяный был. То просто в угол швырял ее. А если трезвый убирал. Он с детства не мог спать на подушке. Она уверена, что золото ему подкинули!
— Ну а ты?
— Хм, и я теперь…
— Вот! Не слушали опера.
— А если нам с матерью поговорить? Как думаешь — пойдет на разговор.
— Ну не знаю. Сегодня кстати — похороны.
— Надо попробовать. Надо на похороны съездить. — Степанов посмотрел на часы. — Во сколько?
— В час вроде.
— Поедем. Обязательно поедем!
— Ну а теперь вы!
Степанов в недоумении посмотрел на Разина:
— Что я?
— Ну, вы теперь свои идеи и мысли! Мы же договаривались! Мозговой штурм как никак!
— А! Да конечно! — Алексей, почесал подбородок и, посмотрев на Андрея — спросил:
— А, вы, кстати — мое задание сделали?
— Какое?
— Ну, я перед отъездом просил Петровича — список выпускников школы номер два сделать, тех, кто живет в Рогачево.
— Ах да! Есть! Есть! Вот! — Разин вскочил, подбежав к столу Сазонова и порывшись в бумагах — протянул Степанову один из листков.
— Вот. Вот он. А что вы думаете, что среди этого списка есть потенциальный подозреваемый?
Степанов ничего не ответил. Он вглядывался в напечатанные на листке фамилии.
— Нет, так не честно! Алексей Иванович, вы думаете. Что, кто — то из них?
Степанов загадочно посмотрел на Разина и пробубнил:
— Возможно. Многовато — однако. Сто тридцать восемь человек.
— Так это за все года! — пояснил Разин.
— У тебя копия этого списка есть? — Алексей свернул листок и положил в карман.
— Ну, есть? И что?
— А, вот что Андрюша. Выдели из этих ста тридцати восьми фамилий тех. Кто имеет права и тех — кто работает водителями. Вот что. И кстати — вчера снегопад был, происшествий то нет? Никого не нашли?
— Да нет — слава Богу! Все тихо! Да и, как правило — этот козел интервал между убийствами больше делает — от двух до трех недель!
— Не зарекайся! Всякое может быть!
— Не понял?
— Ну, вот по поселку то слух пустили — что это Метелкин убийца?
— А, что его пускать! Я не знаю — как вот похороны пройдут! Боюсь — родственники убитых — учинят на кладбище вандализм! Уже слышал — мол, могилы Метелкина — быть не должно!
— И что делать будите? — насторожился Степанов.
— А, что делать. Пришлось в тайне вот могилу в другой деревне на другом кладбище капать. За тридцать километров отсюда. Вознесенка. Там вроде — как и похоронят. Но мы на всякий случай — туда наряд милиции послали! Мало ли чего!
— Во сколько говоришь похороны?
— В час!
— Так нам надо ехать! Собирайся, и поехали! Пока доедем! Пока то се!
— Я Алексей Иванович. Так весь район скоро тут знать буду! — ворчал Попов по дороге в Вознесенку. — Ни минуты покоя. Попов туда. Попов сюда. Что на этот раз?!
Степанов, покосился на водителя и, подмигнув иронично ответил:
— Ты, Вова, еще деревенских похорон не видел.
— Чего?! Каких еще похорон? — недоверчиво переспросил Попов — глядя на дорогу.
— Простых. Похорон. На кладбище едим. Вот. Посмотришь.
— Нужны они мне ваши похороны. Лучше решите вопрос — где мы с вами тут на ночлег остановимся? — ворчал Попов.
Степанов, посмотрел на Разина и, кивнув ему головой — махнул рукой в сторону водителя.
— Эту Вознесенку — у нас пьяной деревней зовут. — сказал Разин вглядываясь в проплывающий мимо окна пейзаж.
— Почему пьяной? — спросил Степанов.
