Лев Пучков - Террорист
– Вы от Володина, да?
– Да, от него, – кивнул я. – А вы от…
– …Псякревского, – подтвердил тип и подчеркнуто демократично поздоровался: – Привет, коллеги. Будем сражаться.
– Привет.
– Где-то я вас видел. – Тип внимательно посмотрел на Федю и слегка приободрился: ага, не совсем с задворок парни, где-то мелькали.
Точно, Федя у нас колоритный, неплохо запоминается. Это я – так себе, этакий серенький гаденыш, а он – гад вполне харизматичный.
– А! – озарился тип. – Вы из Администрации?
– Эээ… – Федя сделал морду валенком и подпустил туману: – Ну, можно сказать и так…
– А откуда конкретно? – заинтриговался тип.
– Эээ… – Федя озабоченно наморщил мозг. – Ну-уу…
Да, вот это уже тяжелый вопрос.
– Из подотдела очистки, – приторно улыбнулся я.
Тип состроил козью морду и недоуменно пожал плечами, но больше вопросов задавать не стал и вернулся к своему напарнику.
Правильно, не стоит торчать рядом с нами. Мы заразные. Очень легко можно подхватить фатальное невезение и выбрасывание из жизни – причем из всех ее разделов, без права восстановления.
Через какое-то время появился наш парень – Володин и его оппонент, они так и шли вместе по коридору, как два приятеля, которым совершенно нечего делить.
С Володиным был шустрый молодой человек, которого мы видели первый раз в жизни, он же вел себя так, словно был нашим близким другом. Бодро поручкавшись с нами, шустрый представил нас Володину:
– Федор. Дмитрий. Смотрите, какие орлы!
– Да, неплохо, неплохо…
Володин заметно нервничал. Высокий, поджарый, элегантный – он сейчас был похож на гончую на последнем этапе: след есть, жертва близко, но очень уж опасная жертва, поскольку это крупный и безжалостный хищник, способный порвать в клочья.
Очень интересный тип. Володин – молодой, но уже известный политик. Однако для меня он интересен вовсе не этим – мало ли их, молодых политиков всяких мастей?
Володин сейчас готовится к акту публичного самопожертвования. После этой передачи он будет знаменитым и, вполне возможно… безработным. Ибо его могут выкинуть со всех постов, обязательно выгонят из Партии и, вполне возможно, привлекут к уголовной ответственности. Седой постарался все обставить так, чтобы у парня была лазейка – «отмазка», но надеяться, что это сработает, можно лишь с большой натяжкой.
Вот меня и интересует вопрос: зачем Володин это делает? Кусочек электората поднять? Вряд ли. После такого ему электорат не понадобится – по крайней мере при нынешнем руководстве.
Так что же им движет? Может, это принципиально новый тип политиков-камикадзе, которые настолько верят в РПК, что готовы даже на такие самоубийственные шаги? Очень интересно…
Володин рассеянно посмотрел на нас, печально вздохнул и попросил:
– Ребята, я все знаю, но… прошу вас, если можно – без глупостей.
– Не волнуйтесь, – успокоил я. – Задачу насчет глупостей не ставили, так что их и не будет.
– Хорошо, – вымученно улыбнулся Володин. – Надеюсь, все пройдет по плану…
Тут все повалили в студию, и мы – тоже. Получился небольшой бордельеро: публика толпилась, многие садились как придется, а какие-то девчата с бирками пытались рассаживать людей по рядам, в соответствии со списком – и этим только усугубляли сумятицу.
Нас с Федей усадили на специально отведенные места для «представителей защиты». Ленка и Олег угодили в первый ряд. Наверное, не спонтанно угодили, а наш стрингер в список продвинул, причем в разные сектора, так что снимать будут с двух ракурсов.
Ленка, пока была суматоха, показала на одного из операторов: рыжий, широкий, с бородкой клинышком.
– Рыжий, – сказал я рассеянному Феде.
– Какой рыжий?
– Ленка показывает – вон тот оператор.
– Вижу. Рыжий. И что?
– Когда пойдем, постарайся быть у него в фокусе. Федя, не дури – соберись!
– Да-да, я понял… Быть у него в фокусе.
Вскоре всех с грехом пополам рассадили, явился знаменитый провокатор и циник Владимир Луциниевский, и передача началась.
Поначалу я беспокоился, что Володин не справится и сядет в лужу задолго до нашего выхода. Наш оппонент имеет репутацию записного спорщика, он настоящий мастер по части скандальных дискуссий и умеет вывести противника из себя.
Володин, впрочем, тоже ничего себе соловей, но он значительно моложе и не имеет такого большого опыта. Кроме того, он сейчас изрядно нервничает, а это большой минус, в таком состоянии непросто сосредоточиться на сути спора и вести конструктивную полемику.
Опасения мои были напрасны: да, поначалу Володин мялся и ловил плюхи – разок даже промазал совсем мимо темы, вызвав гомерический смех публики, но вскоре пришел в тонус, освоился и попер как по писаному.
Оппонент сражался легко и играючи, Луциниевский мастерски вел передачу, вовремя подливая масла в огонь: в общем, все быстро вошло в русло, и возникло такое ощущение, что это прямой эфир или даже что мы сейчас смотрим телевизор. Вот он, профессионализм.
Из всех присутствующих, кстати, наибольшую симпатию у меня вызывал ведущий. Я даже его пожалел: понятно, что после наших чудачеств передача будет запорота и не выйдет, но это еще не все – товарищу Луциниевскому за этакое безобразие запросто могут выписать по самое не балуйся или даже вообще закрыть. Однако как-то повлиять на ситуацию я был не в силах, от нас здесь ничего не зависит, все давно расписано, утверждено и корректировке не подлежит.
Вскоре я привык к обстановке, успокоился и даже стал подремывать, обращая внимание только на наиболее живые и яркие фрагменты беседы.
Федя не дремал, но наблюдал за происходящим несколько отвлеченно – угрюмо и рассеянно, душой он был сейчас с юнгами. Интересно – читалось в его плавающем взоре, – чем они там сейчас занимаются…
Публика, антураж, атмосфера – как-то мне ничего особо не запомнилось на этой передаче, не произвело особого впечатления. Может быть, потому, что все было обыденно, окружающие вели себя просто и естественно, и на нас никто не обращал внимания, поскольку в фокусе были двое у коновязи и ведущий.
Это наш второй опыт работы с массмедиа – мы уже разок давали интервью и там как раз были в фокусе. После того интервью, кстати, в стране была нездоровая реакция: Федя – тугодум – выступил с явно неосторожным призывом, после чего многие неуравновешенные молодые люди стали бросаться на начальников, чиновников, иноземцев и вообще на всех, кто в их представлении ассоциируется с тиранией и вселенским злом. В общем, была волна.
Седой на инструктаже напомнил нам об этом, сказал, что впредь следует следить за речью, а то у нас в стране в последнее время развелось немало впечатлительных бледных юношей. В общем-то, правильно сказал: во время того интервью мы были не особо «раскручены» и «пропиарены», а так себе – только начинали обретать популярность. Так что очень может быть, что после сегодняшнего нашего показательного выступления следует ожидать еще одну волну нелепых повторов и ситуативного копирования в местечковых интерпретациях.
Впрочем, лично меня это совершенно не беспокоит. Пусть будет хоть насильственное свержение власти на местах – мне как-то без разницы…
Между тем, пока мы праздно созерцали действо и сторонне размышляли на отвлеченные темы, наша «съемочная бригада» втихаря работала. Ленка сидела ближе к нам – так вот, если внимательно приглядеться, можно было рассмотреть, что из лежавшей у нее на коленях сумки торчит объектив камеры. У Олега, сидевшего с противоположной стороны, на коленях ничего не лежало, ниоткуда ничего не торчало, так что вообще непонятно, как он умудрялся снимать. Сидел он, правда, повернувшись к фокусной группе – причем не только лицом, но и всем телом, а руки держал сложенными на груди. Профи, короче.
Теперь перейдем к предмету полемики, чтобы было понятно, зачем вообще пришли.
Вячеслав Псякревский, как я уже вам рассказывал, – один из троих саботажников по проекту «Возвращение». Суть проекта: за «бугром» проживают порядка тридцати миллионов наших соотечественников, из них минимум две трети хотели бы вернуться – при наличии благоприятных условий для жизни. На возмущение общественности: зачем нам гастарбайтеры, когда можно вернуть своих, был создан этот проект. Грубо говоря, для «отмазки».
Полагаю, что уже при создании была дана команда: развалить все как можно быстрее и чтоб никому не пришло в голову, что у нас это может работать. В самом деле, сначала соотечественники потянулись довольно бодро, но очень скоро оказалось, что там кругом дубль пусто: деньги традиционно разворованы, никаких условий нет (про льготы вообще даже и не вспоминаю), и в итоге все соотечественники оказались в равных условиях с любыми иноземцем из стран СНГ.
Итог: проект классически сдох.
Впрочем, это для вас наверняка не новость, и любой здравомыслящий человек прекрасно понимает: проект «Возвращение» был обречен изначально. Что такое даже половина вернувшихся – пусть будет пятнадцать миллионов славян? Это явное и непропорциональное усиление Народа. Возвращаются жизнеспособные, грамотные и предприимчивые люди, готовые в поте лица трудиться на благо Родины и стойко бороться за свои права. Клану добытчиков, руководящему страной, это нужно меньше всего: для него гораздо более предпочтителен в массе пьющий, глупеющий с каждым годом неграмотный народ, разбавленный теми же пятнадцатью миллионами, но покорных гастарбайтеров, готовых вкалывать за нищенскую зарплату.
