Дэвид Балдаччи - Абсолютная власть
– Полиция ведет тщательное расследование всех обстоятельств, – продолжал Кирксен, – и все же дело пока не продвигается вперед. – Кирксен сделал паузу, снова взглянул на Лорда и затем продолжил: – Вы понимаете, что Уолтер потрясен до глубины души. Чтобы в этот трудный для него период оказать ему наибольшую поддержку, мы просим всех адвокатов уделять особое внимание любым делам, связанным с Салливаном, и, желательно, предотвращать появление каких бы то ни было проблем. Далее, хотя мы считаем, что это не что иное, как обычная кража со взломом с очень печальным исходом, ни в коей мере не связанная с деловой активностью Уолтера, мы просим всех вас обращать внимание на любые необычные детали в делах, к решению которых вы привлечены от лица Уолтера. Информация о подозрительных действиях должна немедленно сообщаться либо мне, либо Сэнди.
Несколько голов повернулись к Лорду, который по своему обыкновению смотрел в потолок. В пепельнице перед ним лежали три сигаретных окурка, рядом стоял бокал с недопитым коктейлем “Кровавая Мэри”.
Слово взял Рон Дэй из международного юридического отдела. Его аккуратно постриженные бакенбарды обрамляли овальное, как у совы, лицо, частично скрытое очками.
– Это не террористический акт, не так ли? Я занимался координацией работы средневосточных совместных предприятий для фирмы Салливана в Кувейте, и эти люди играют по своим собственным правилам, уверяю вас. Как по-вашему, стоит мне опасаться за мою личную безопасность? Сегодня вечером я улетаю в Эр-Рияд.
Лорд медленно повернул голову, пока его взгляд не упал на Дэя. Его иногда поражало, насколько близорукими, если не сказать абсолютно тупыми, были многие из его компаньонов. Дэй был рядовым компаньоном, главным и, по мнению Лорда, единственным достоинством которого было умение разговаривать на семи языках и угождать правителям Саудовской Аравии.
– Я бы на твоем месте не волновался, Рон. Если это международный заговор, то ты не настолько важная персона, чтобы охотиться за тобой, а если ты действительно им нужен, то и опомниться не успеешь, как станешь покойником.
Дэй потеребил свой галстук; за столом раздались сдержанные смешки.
– Спасибо за объяснение, Сэнди.
– На здоровье, Рон.
Кирксен кашлянул.
– Будьте уверены, принимаются все усилия, чтобы раскрыть это чудовищное преступление. Говорят даже, что сам президент собирается назначить специальную комиссию, которая займется расследованием дела. Как вы знаете, Уолтер Салливан занимал различные посты в нескольких министерствах, и он один из ближайших друзей президента. Полагаю, мы можем надеяться, что преступники вскоре предстанут перед судом.
Кирксен сел.
Лорд осмотрел собравшихся, приподнял брови и потушил свою последнюю сигарету. Вскоре стол опустел.
* * *Сет Фрэнк повернулся на стуле. Его кабинет занимал место площадью шесть на шесть футов; кабинет шерифа был единственной просторной комнатой в маленьком здании местного полицейского управления. На его столе лежал отчет медицинского эксперта. Часы показывали только половину восьмого утра, но Фрэнк уже трижды внимательно прочел отчет.
Он присутствовал на вскрытии. Следователям приходится это делать по многим причинам. Хотя Фрэнк наблюдал уже несколько сотен вскрытии, он никак не мог привыкнуть к зрелищу трупов, с которыми обращаются так же, как студенты-биологи с останками животных. И хотя его уже не тошнило от этого зрелища, после него ему обычно требовалось бесцельно поездить на автомобиле часа два-три, прежде чем попытаться вернуться к работе.
Отчет был объемистым и аккуратно отпечатанным. Смерть Кристины Салливан наступила не менее семидесяти двух часов назад. Степень распухания ее тела и насыщенность его микробами и газами с хорошей точностью указывала эту цифру. Однако в комнате было очень жарко, что ускорило разложение трупа. Этот факт делал точное определение времени смерти более сложной задачей. Но оно составляло, по твердому убеждению медицинского эксперта, не менее трех дней. Фрэнк также располагал дополнительной информацией, дававшей основание полагать, что Кристина Салливан скончалась в понедельник ночью, что ограничивало время смерти периодом от трех до четырех суток.
Фрэнк почувствовал, что хмурится. Минимум трехдневный период означал, что следы уже давно остыли. За три-четыре дня преступники могли исчезнуть из страны. Вдобавок к тому, что Кристина Салливан была убита довольно давно, расследование еще ни на шаг не продвинулось вперед. Он не мог припомнить другого такого дела, где следы преступления были бы столь же ничтожными.
Пока что ему было ясно, что никаких свидетелей происшедшего, кроме тех, кто ее убил, в имении Салливана не было. В газетах, банках, торговых центрах были помещены обращения. Никто не откликнулся.
Они переговорили с владельцами всех домов в радиусе трех миль. Каждый был потрясен, разгневан и испуган этим известием. Фрэнк обнаружил страх по едва уловимым признакам: у одного задергалась бровь, второй передернул плечами, третий нервно потер ладони. Меры безопасности в этом маленьком округе станут еще более строгими. Однако все эти эмоции не несли в себе никакой полезной информации. Они так же тщательно допросили прислугу во всех соседних имениях. Безрезультатно. Прислуга Салливана, сопровождавшая его в поездке на Барбадос, была опрошена по телефону, и тоже ничего полезного. Кроме того, каждый из них имел железное алиби. Но не безупречное. Фрэнк решил не забывать об этом.
У них также не было ясного представления о том, как Кристина Салливан провела последний день своей жизни. Она была убита в своем доме, предположительно поздней ночью. Но если она действительно погибла в понедельник ночью, то что она делала днем? Фрэнк чувствовал, что эта информация обязательно выведет их на какой-то след.
В половине десятого утра в тот понедельник Кристину Салливан видели в деловой части города, в шикарном салоне красоты, визит в который жены Фрэнка стоил бы ему двухнедельного заработка. Фрэнку предстояло выяснить, чистила ли она перышки перед каким-то ночным развлечением, либо это посещение было очередным. После того как она покинула салон около двенадцати дня, ее след полностью терялся. Она ни возвращалась в свою городскую квартиру, ни брала такси, которое они смогли бы найти.
Чтобы остаться в городе, когда все остальные уезжают на солнечный юг, нужна была веская причина, заключил он. Если она ту ночь провела не одна, то с этим человеком Фрэнку очень хотелось бы побеседовать и, возможно, надеть на него наручники.
Как ни странно, убийство при совершении кражи со взломом в Вирджинии не предполагает исключительной меры наказания, в отличие от убийства при ограблении. Убийца-грабитель приговаривается к смерти. Убийца-вор в худшем случае получит пожизненное заключение, что, однако, не является такой уж привлекательной альтернативой, учитывая ужасные условия содержания в большинстве тюрем страны. Но Кристина Салливан носила на себе много драгоценностей. Во всех докладах, полученных Фрэнком, отмечалось, что она была большой любительницей бриллиантов, изумрудов, сапфиров и тому подобного. На теле драгоценностей не было, хотя легко различались следы от колец на пальцах. Салливан подтвердил, что бриллиантовое ожерелье его жены пропало. Хозяин салона красоты тоже вспомнил, что видел его на ней в понедельник.
Хороший обвинитель, по мнению Фрэнка, вполне мог построить на этих фактах дело об ограблении. Преступники выбрали подходящий момент, все продумав заранее. С какой стати добропорядочным гражданам штата Вирджиния платить тысячи долларов в год, чтобы одевать, кормить и обеспечивать кровом хладнокровных убийц? Кража со взломом? Ограбление? Какая, к черту, разница? Женщина мертва. Убита какой-то сволочью. Фрэнка не интересовали юридические детали такого рода. Подобно многим другим блюстителям закона, он считал, что система уголовного судопроизводства слишком акцентирует внимание на правах обвиняемого. Ему часто казалось, что за чрезмерно раздутым громоздким уголовным процессом с его тонкостями, ловушками, зацепками, хитрыми адвокатами теряется сам факт нарушения закона – кто-то ранен, изнасилован или убит. Он считал это чудовищно несправедливым. Фрэнк был не в силах изменить систему, но он мог найти в ней лазейки.
Он придвинул отчет ближе к себе, вертя в руках очки для чтения, и отпил крепкого черного кофе. Причина смерти – горизонтальные огнестрельные ранения в голову, нанесенные одним или несколькими видами огнестрельного оружия, из которого были выпущены одна деформировавшаяся пуля, застрявшая в голове, и одна пуля неизвестного происхождения из неустановленного оружия, прошедшая навылет. На нормальном языке это означало: какая-то крупнокалиберная пуля вышибла ей мозги. В докладе также утверждалось, что причиной смерти стало убийство, и это было единственным здравым заключением, которое Фрэнк смог усмотреть во всем этом документе. Он отметил, что не ошибся насчет дистанции, с которой были произведены выстрелы. В ранах не обнаружили следов пороха. Стреляли с расстояния больше двух футов; Фрэнк подозревал, что оно ближе к шести футам, но это была только догадка. Возможность самоубийства никоим образом не допускалась. Но наемные убийцы, как правило, стреляют в упор. Это сводит вероятность промаха к минимуму.
