Дэвид Бальдаччи - Коллекционеры
— Ты, кажется, неплохо знаешь эту проблему.
— Все наши сотрудники имели возможность подробно ознакомиться с этой системой, когда ее только установили. А я еще кое-что о ней почитал.
— Зачем?
— Затем, что я много времени провожу в хранилище и не желаю погибнуть страшной смертью от удушья! — выпалил в ответ Калеб. — Сам ведь знаешь, какой я трус!
Стоун осмотрел наконечник.
— А где хранится газ?
— Где-то в подвальном этаже здания. Сюда он поступает по трубопроводу.
— Так, говоришь, он хранится в жидком состоянии, а сюда поступает как газ?
— Да. При той скорости, с какой выходит из распылителя, он сразу превращается в газ.
— Должно быть, он очень холодный.
— Если встать напротив распылителя, можно даже обморозиться.
— Еще что?
— Ну, если оставаться в помещении достаточно долго, надо думать, можно задохнуться. Тут все просто: если недостаточно кислорода для огня, его недостаточно и для поддержания жизни.
— А может этот газ вызвать сердечный приступ?
— Не знаю. Но это не имеет значения. Система ни разу не включалась. Сигнал тревоги слышен по всему зданию. Джонатан просто не мог бы не услышать его, разве что он уже был мертв.
— А что, если сигнал был отключен?
— Да кто бы стал это делать? — скептически спросил Калеб.
— Ну не знаю.
Пока они разговаривали, Стоун смотрел на большую решетку, вмонтированную в одну из колонн, к которым крепились книжные полки.
— Это решетка системы вентиляции и кондиционирования воздуха? — спросил он. Калеб кивнул. — Что-то, видимо, на нее упало, — добавил Стоун, указывая на две погнутые секции решетки.
— Такое бывает, когда кто-то возит книги на тележке.
— Я попрошу Милтона заняться этими халоновыми системами, — сказал Стоун. — Может, он что-то выяснит. А у Робина есть кое-какие приятели в уголовном отделе полиции округа Колумбия и в ФБР — еще с тех времен, когда он служил в военной разведке. Я уже просил его связаться с ними и выяснить, не выплыло ли там что-нибудь интересное при расследовании.
— У нас нынче вечером встреча с Винсентом Перлом в доме Джонатана. В свете всех этих событий, может быть, лучше ее отменить?
Стоун покачал головой:
— Нет. Эти люди могут нас найти повсюду, где бы мы ни были. Если мы в опасности, я бы скорее хотел выяснить, что за всем этим кроется, чем сидеть и ждать, пока нам что-нибудь свалится на голову например.
Когда они выходили из хранилища, Калеб пробормотал:
— И почему это я просто не вступил в обычный, скучный клуб книголюбов?!
ГЛАВА 22
В тот вечер они все поехали в дом де Хейвна на «нове» Калеба. До этого Милтон выяснил многое насчет систем пожаротушения. Он сообщил, что «Халон-1301» — это газ без цвета и запаха, который гасит огонь, подавляя процесс горения, в частности понижая содержание кислорода в воздухе. Он быстро испаряется, не оставляя никаких следов. Как только система введена в действие, она выбрасывает в помещение весь запас газа приблизительно за десять секунд.
— Смертельным он может оказаться? — спросил Стоун.
— Если торчать поблизости достаточно долго, в зависимости от концентрации газа, то можно почувствовать удушье. Это также может вызвать сердечный приступ.
Стоун с торжествующим видом посмотрел на Калеба.
— Однако, согласно результатам вскрытия, он умер от сердечно-легочной недостаточности, — напомнил Милтон. — Если бы у него был сердечный приступ, причиной смерти был бы назван инфаркт миокарда. Сердечный приступ, или инфаркт, оставляет четкие физиологические следы. Эксперт-патологоанатом такое не может не увидеть.
Стоун кивнул:
— Хорошо. Но приступ удушья все же мог случиться, как ты сказал.
— Я, право же, так не думаю, — вздохнул Милтон. — Во всяком случае, после разговора с Калебом.
— Я еще раз осмотрел халоновую систему в библиотеке, — пояснил Калеб. — Она полностью соответствует стандартам. В инструкции указано, что она не имеет «негативного воздействия на человека». Это норма, принятая для всех систем пожаротушения. Имеется в виду уровень чувствительности сердечно-сосудистой системы по отношению к количеству противопожарного реагента, необходимого для тушения пожара. При нижних значениях этой нормы у вас есть время, чтобы покинуть опасную зону до того, как почувствуете удушье. И даже если сигнал тревоги был по какой-то причине отключен, а газ начал поступать из распылителя, Джонатан почувствовал бы его. Это просто невозможно, чтобы газ успел так быстро его обездвижить!
— Хорошо получается, моя версия не проходит, — признал Стоун. Он смотрел вперед — они как раз свернули на Гуд-Феллоу-стрит. — Это Винсент Перл? — спросил он.
Калеб кивнул и раздраженно заметил:
— Раненько он приехал — видимо, ему очень хочется доказать, что ваш покорный слуга ошибся насчет «Книги псалмов».
Робин хмыкнул:
— Халат свой он все же оставил дома.
— Держите ушки на макушке, — предупредил Стоун, когда они вылезали из машины. — За нами следят.
И действительно, тот же самый бинокль из окна в доме через улицу уже был направлен на всю группу, когда они поздоровались с Перлом и направились в дом. У наблюдателя имелся также и фотоаппарат, он даже успел сделать несколько снимков.
Когда все вошли в дом, Стоун предложил книготорговцу проследовать с Калебом прямо в подвальное хранилище.
— Там маловато места, а только вы двое эксперты в этой области, — объяснил он. — А мы здесь вас подождем.
Калеб недовольно посмотрел на Стоуна, не слишком радуясь предстоящему пребыванию один на один с Перлом. Перл секунду смотрел на Стоуна подозрительно, но потом пожал плечами:
— Сомневаюсь, что у меня уйдет много времени на то, чтобы доказать, что это не первое издание «Книги псалмов».
— Вы там не торопитесь, — сказал Стоун им вслед, когда они вошли в лифт.
— И не позволяйте книжным жучкам вас кусать, — добавил Робин.
Как только дверь лифта закрылась, Стоун приказал:
— О'кей, а теперь давайте быстро все здесь обыщем.
— А почему не подождать, когда Перл уедет? — спросил Милтон. — Тогда нам и спешить не придется, да и Калеб поможет с осмотром.
— Перл меня не волнует. Я не хочу, чтобы Калеб знал об этом, потому что он непременно станет возражать.
Они разделились и в течение следующих тридцати минут осмотрели и обыскали все, что успели. Потом Стоун разочарованно заявил:
— Ничего. Ни дневника, ни писем.
— Я вот что нашел на полке в стенном шкафу его спальни, — сказал Робин, демонстрируя фотографию мужчины и женщины, вставленную в небольшую рамку. — Это де Хейвн с какой-то женщиной. Я его узнал по портрету в газете.
Стоун посмотрел на фото, потом перевернул его.
— Ни имен, ни даты. Но, судя по внешнему виду де Хейвна, снимок сделан много лет назад.
— Калеб говорил, что де Хейвн был когда-то женат, — заметил Милтон. — Может, это и есть его жена?
— Если это она, ему здорово повезло, — прокомментировал свои впечатления Робин. — Они тут выглядят счастливыми, что означает раннюю стадию брака. Со временем все меняется, можете мне поверить.
Стоун сунул фото в карман.
— Что ж, пока удовлетворимся этим. — Тут он вдруг остановился и посмотрел вверх. — А ведь в этом доме высокая и крутая крыша!
— И что? — спросил Робин.
— А то, что под такой крышей в подобном древнем здании наверняка имеется чердак.
— Я ничего похожего там не видел, — сообщил Милтон.
— И немудрено, если люк скрытый, — ответил Стоун.
Робин посмотрел на часы:
— И чего эти книжные черви там застряли? Может, подрались?
— Трудно вообразить, что эти двое швыряются друг в друга первыми изданиями, — сказал Милтон.
— Чтобы они там ни делали, будем надеяться, побудут там еще некоторое время, — сказал Стоун. — Милтон, оставайся здесь и смотри в оба. Если услышишь лифт, предупреди нас.
Это заняло несколько минут, но Стоун все же обнаружил люк на чердак позади вешалки в стенном шкафу де Хейвна. Люк был заперт, но у Стоуна были с собой отмычки, так что с замком он справился быстро.
— Этот шкаф, должно быть, пристроили позже, — заметил Робин.
Стоун кивнул:
— Стенные шкафы не были популярны в девятнадцатом столетии.
Они пошли вверх по лестнице. По пути Стоун обнаружил выключатель и включил свет; лампочка лишь чуть-чуть осветила им дорогу. Они поднялись наверх и осмотрели довольно просторный чердак. Ничего особенного — несколько коробок и старых чемоданов. Беглый осмотр показал, что они пусты или забиты старым барахлом.
Робин первым заметил телескоп, установленный перед полукруглым окошком со свинцовым переплетом.
— Интересно, а это тут зачем? — спросил он.
— Ну не устанавливать же его в подвале, не так ли?
