Ричард Сэпир - Убить время
На что Халаффа презрительно махнул рукой.
– Бизнесмен. – Он самодовольно ухмыльнулся. – Пусть сидит со своими графиками и схемами. Я хочу уничтожить могущественных людей США, а не канцелярскую крысу, у которой вместо головы задница.
Халаффа напугал Фокса. Это был здоровенный детина нечеловеческой силы, которая, казалось, волнами исходила из его безумных глаз.
– Вы ведь сделаете это для меня? – спросил Халаффа, но его слова прозвучали словно приказ.
– Хорошо, – ответил Фокс. – Это все?
Халаффа расхохотался. Он так заразительно хохотал, что Фокс тоже захихикал, но Халаффа вдруг резко оборвал смех. Лицо его выражало ярость.
– Дурак! Это только начало. Настоящее убийство состоится только тогда, когда будут устранены первые три фигуры.
– А что значит настоящее убийство? – поинтересовался Фокс.
– Президент. Вы убьете президента США. А потом, поскольку эта жалкая нация уже не в состоянии постоять за себя, приду я, очищу страну от отбросов и покажу всем, что значит крепкая рука.
Фокс вздрогнул. Позднее, когда он пересказывал все Райли, он вздрогнул опять.
– Глаза, – вновь и вновь повторял Фокс. – У него безумные глаза.
– Вот и все, – закончил Райли свой рассказ. – Сейчас он находится на пути в Заднию. В Бостоне он пересядет на рейсовый самолет и к вечеру уже будет на месте. – В вершинах сосен свистел ветер, и Римо впервые ощутил, что на улице мороз. – А теперь можно мы заберем эликсир?
– Вы что, с ума сошли? Неужели вы собираетесь проводить операцию после того, как рассказали мне обо всем?
– Мы уже не сможем ничего предпринять, – спокойно ответил Райли. – Фокс сбежал, не снабдив нас новой порцией лекарства. Не только морские свинки умирают без иньекций.
Римо оглядел строй солдат: они дрожали от холода; глаза ввалились и вокруг них залегли темные круги. Пока Райли говорил, кто-то упал в обморок. Римо подумал о Пози, оставшейся в Шангри-ла.
– Вы хотите сказать, что обречены на смерть?
Райли пожал плечами.
– Может, и нет. Может, Фокс еще вернется.
– Тогда с моей стороны будет просто безумием оставить вас в живых!
Один из солдат подавился собственной слюной, двое других с выкатившимися глазами упали на землю.
– Вы дали слово, – сказал Райли.
Римо повернулся к Чиуну.
– Присмотри за ящиком, – попросил он.
Зачем подошел к солдатам и уничтожил все оружие, какое только смог найти. Затем обыскал каждого и сломал припрятанные пистолеты и ножи. Хотя была не исключена возможность существования тайного оружейного склада где-то под землей.
– На сколько вам хватит запаса в ящике? – спросил он.
– Дней на пять.
– А потом?
– Не знаю. Может, существуют какие-то методы лечения. – Райли грустно усмехнулся. – Хотя скорее всего мы умрем. Но если существует такая возможность, я лучше умру через пять дней. – Римо изучающе смотрел на него. – Вы дали слово, – напомнил ему солдат. – Я свое сдержал.
Все еще колеблясь. Римо протянул ему ящик.
– А теперь поднимайтесь на этот холм. – И он указал на гору, вершина которой уходила в небеса. – И не останавливайтесь на привал. Идите и все.
– Слушаюсь, сэр.
Райли взял ящик.
Римо видел, что колени у него дрожат. Поддерживая более слабых, солдаты, шатаясь, побрели прочь.
– Ты вполне мог их убить, – заметил Чиун.
– Я знаю.
Римо сжал губы.
– Тебе следовало их убить.
Римо кивнул.
– Неужели твое слово так много для тебя значит? – с отвращением произнес Чиун.
– Да, – ответил Римо после минутной паузы.
Молча они пошли по глубокому снегу. Римо чувствовал, что это может обернуться самой большой ошибкой его жизни. Если он сейчас же не отыщет Фокса, за его ошибку придется расплачиваться президенту США.
Глава шестнадцатая
Харолд Смит прибыл в Шангри-ла на вертолете ВВС. Пилот посадил машину на площадке возле особняка. Огромные лопасти все еще продолжали вращаться, а Смит уже входил в дом.
Едва он переступил порог, как ему в нос ударил резкий запах. Он с трудом подавил приступ рвоты и смахнул невольно навернувшиеся на глаза слезы. Зажав нос и рот носовым платком, он настежь распахнул дверь и шагнул в темный дом.
Там царила полная тишина, нарушаемая лишь шумом вертолетного винта. Комнаты были пусты, шторы на окнах опущены. Наверное, чтобы сохранить тепло, подумал Смит, глядя на кучи пепла в камине. Из рта у него шел пар. Но несмотря на холод, в здании стоял нестерпимый запах, который становился все сильнее по мере приближения к банкетному залу.
Слава Богу, что сейчас зима, подумал Смит. Этот запах запомнился ему по Корее, когда коммунисты вырезали все население и даже скот на территории протяженностью пять миль, чтобы «очистить» ее от ненавистных янки. Смит, тогда еще сотрудник ЦРУ, проходил там с частями регулярной армии США, направляясь в Пхеньян, где должен был получить от своих агентов срочные донесения, которые они не могли переправить по обычным каналам. Когда американцы пришли в деревню, трупы пролежали под палящим солнцем больше трех дней. Запах смерти указывал путь к деревне лучше, чем любой дорожный знак.
Посереди деревни стояло приземистое глинобитное строение. Это была единственная постройка среди разбросанных повсюду камней и соломы. Пнув ногой дверь из бамбука и тростника, Смит остановился. Его взору предстали две дюжины трупов, в глазницах которых копошились черви; языки вывалились изо рта и выделялись на распухших лицах черными пятнами – их облепили мухи, и создавалось впечатление, что языки шевелятся.
Вонь, царившая в Шангри-ла, до такой степени напомнила Смиту ту глинобитную хижину, что у него задрожали руки. Неужели и Римо здесь? И Чиун?
Делай свое дело, приказал он себе, останавливаясь на пороге банкетного зала. Он знал это здесь. Именно отсюда исходил запах. Он мысленно собрался, хотя понимал, что никогда не сможет морально подготовиться к зрелищу, которое должно было предстать его глазам.
Зал походил на мавзолей. Тридцать трупов немыслимого возраста расположились на роскошных диванах и креслах, словно гости, собравшиеся на какой-то жуткий праздник смерти. Их одежда отражала целый спектр различных исторических эпох. Девушка в платье по моде двадцатых годов со сморщившимся и помертвевшим под цветастой шляпкой лицом застенчиво прильнула к майору в полной парадной форме времен Первой мировой войны – вместо носа у него зияла черная впадина. Какой-то одетый во фрак мужчина с глазами, напоминавшими сморщенные изюмины, сжимал в руке рюмку шартреза. Рядом в камине догорали последние поленья.
Как в склепе, подумал Смит, оглядывая зал. Для тех, кто уже при жизни был мертв. Если бы не запах смерти, сочившийся из каждой щели, можно было бы подумать, что они умерли несколько десятилетий назад. Они были мертвы задолго до того, как их настигла физическая смерть.
В самом углу зала за роялем сидела женщина в вечернем платье из белой парчи. Плечи ее были укутаны в горностаевый палантин, белокурые волосы упали на крышку рояля, пальцы так и остались на клавиатуре.
Она кажется такой молодой, подумал Смит, подходя ближе. Может, хоть она уцелела. Если бы эта девушка смогла припомнить…
Он поднял ее за плечи. Ее голова резко откинулась назад – перед ним было высохшее лицо мумии. Тяжело вздохнув, Смит отпустил ее. Рука женщины вновь опустилась на клавиши. Резкий, протяжный звук казалось, навеки повис в воздухе.
В страхе Смит подхватил свой «дипломат» и поспешно ретировался в соседнюю комнату. Она была пуста. На кухне тоже не было ни души, как и в спальне наверху. Он был благодарен судьбе за это: ему сполна хватило того шока, который он испытал в гостиной.
Поставив чемоданчик на кровать, Смит вытер платком липкие от пота ладони. Вдруг в чемоданчике зазвонил телефон, и от неожиданности носовой платок выпал у него из рук. Он облизнул пересохшие губы и принялся возиться с застежками «дипломата»
– Слушаю, – произнес он в трубку, чувствуя, как хрипло звучит его голос.
– Это Римо. Я на ранчо где-то в районе Бэдленда в Южной Дакоте. – Затем он кратко изложил историю, рассказанную сержантом Райли, не упомянув лишь о том, что дал членам Команды безнаказанно уйти. Смит никогда бы не смог этого понять. – К вечеру Фокс будет в Заднии, и я немедленно должен вылететь туда.
– Можете дать мне ваши точные координаты?
– Да.
Римо продиктовал нужные цифры.
– Оставайтесь там. Я пришлю за вами самолет.
– Только поживей. Пока вы там спите, я всю задницу себе отморозил в этих горах.
– Я в Шангри-ла, – сказал Смит.
– Да? – В голосе Римо прозвучало наигранное безразличие. – И как там публика?
– Все мертвы, – после минутного молчания ответил Смит.
В трубке воцарилось молчание.
– Все? – заговорил наконец Римо. Голос его звучал очень тихо. – И блондинка?..
– Все, – повторил Смит. – Мы позже об этом поговорим. А пока оставайтесь на месте.
