Уоррен Мерфи - Опасные игры
Вернее, трое. Потому что один из них уже занес было руку с ножом, но кисть его столкнулась с направленным вниз ребром ладони Чиуна, который ударил негра по запястью классическим сабельным отбивом. Нож со стуком покатился в одну сторону; кисть террориста отлетела в другую; а сам он, уставившись на свою окровавленную культю, шлепнулся задом на жесткий тротуар.
– С каким результатом ты выиграл? – через плечо окликнул Римо Чиун.
– Что? – спросил Римо. Он скользнул мимо ножа другого террориста, сделал шаг ему за спину и ударом правого локтя назад попал точно в правую почку. И тут же подхватил падающего противника под мышки.
– Ты ведь слышал мой вопрос. С каким результатом ты выиграл? – повторил Чиун.
Римо приподнял бесчувственное тело террориста и замахнулся им в третьего негра, который отбежал на безопасное расстояние.
– Вообще-то, Чиун, я не выиграл, – ответил Римо, двигаясь к третьему негру.
Чиун, который был уже рядом с Джеком Муллином, остановился. Повернувшись к Римо, он упер руки в бока и сощурил светло-карие глаза, так что они превратились в узкие щелки на пергаментно-желтом морщинистом лице.
– Объясни, что ты имеешь в виду, – потребовал он.
– Я все-таки занят, Чиун, – сказал Римо и швырнул труп в третьего негра. Под тяжестью упавшего на него тела тот рухнул на землю.
– Подумаешь, занят, – сказал Чиун. – Перестань возиться с этим убогим и ответь мне.
Римо повернулся к Чиуну. В это время террорист, сбитый с ног упавшим на него трупом товарища, высвободился и, перевернувшись на живот, нацелил пистолет в живот Римо.
– Ты проиграл, – возмущенно проговорил Чиун.
– Позволь мне все объяснить, – сказал Римо.
– Ты нарочно проиграл.
– По уважительной причине, Чиун.
– Для Мастера Синанджу, даже такого никудышного, как ты, уважительных причин для поражения не существует. Это просто бесчестье.
Лежавший на земле террорист уже давил на курок, но Римо, не оборачиваясь, выбросил левую ногу и погрузил носок туфли ему в череп, сломав переносицу. Мозг бандита перестал спать пальцу сигнал давить на курок, и человек с пистолетом упал на землю.
Джек Муллин остался один.
– Проиграть сегодня для меня было делом чести, – сказал Римо. Он смотрел на Муллина, который пятился назад, стараясь удалиться настолько, чтобы под прицелом его пистолета оказались оба врага.
– Столько моих усилий – и все потрачено зря на этого неблагодарного. На неблагодарный кусок бледного свиного уха, белый, как дохлая рыба.
– Прекрати, Чиун, – сказал Римо.
– Подходи! – вдруг рявкнул Муллин. Теперь его от них отделяло десять шагов. Дико вращая глазами, он направил пистолет сперва на Чиуна, потом на Римо. – Подходи! – заорал он снова. – Теперь вы мои! Я прикончу обоих!
– А ты помолчи, – сказал Чиун. – Мне пока некогда заниматься тобой. Сначала я разберусь с этим неблагодарным.
– Чиун, я понимаю, как много для тебя значит эта медаль. Но ты должен поверить, что я проиграл вовсе не по какой-то своей прихоти.
Чиун был возмущен до предела. Гневно воздев руки к небесам, он повернулся и двинулся прочь. Англичанин тщательно прицелился ему в спину.
На этот раз он не промахнется. Теперь этот старик от него не уйдет. «Посмотрим, будешь ли ты таким же загадочным, когда станешь трупом», – сказал про себя Муллин.
Про Римо он забыл, и, когда его палец на спусковом крючке уже начал сгибаться, пистолет вздут вылетел у него из рук и закувыркался по асфальту.
– А-а-а-а-а! – завопил Муллин срывающимся от ярости голосом.
– Где вы заложили взрывчатку? – спросил Римо.
– Сам найди! – огрызнулся Муллин.
Римо вложил руку Муллину в бок, и англичанин взвыл от боли.
– Где взрывчатка? – повторил Римо.
– В общежитии американцев, – ответил Муллин.
– Будь здоров, твердолобый, – сказал Римо и медленно вытащил руку из левого бока Муллина.
Муллин почувствовал холод в левом боку и понял, что у него вспорот живот и обнажены внутренние органы, но, не успев удивиться, как Римо сделал это, не имея ножа, замертво рухнул на землю.
Римо вытер руку о рубашку Муллина. Чиун, решительным шагом уходивший прочь, был от него уже шагах в сорока.
– Я спас тебе жизнь! – заорал Римо вдогонку. – Учти это! Он целился в тебя, а я тебя спас!
И тут до него донесся голос Чиуна.
– Не ори так, глотку надорвешь! – крикнул Мастер Синанджу.
Глава шестнадцатая
Настал предпоследний день соревнований. Найденные в общежитии американских спортсменов бомбы были обезврежены. Служба безопасности русских сообщила, что террористы задержаны, но отказались дать разъяснения по поводу своего заявления о том, что «реакционные силы империализма и расизма в очередной раз не устояли против интеллектуального и морального превосходства социалистической системы».
С Джози Литтлфизер Римо не встречался с того дня, когда выбыл из соревнований после неудачного забега.
Тем не менее он пришел посмотреть ее выступление в предпоследний день соревнований. Сидя неподалеку от скамейки для отдыха спортсменов, он смотрел, как Джози продолжает потрясать публику упражнениями на бревне, за которые она неизменно получала десять баллов. Вырвавшись по результатам в этом виде далеко вперед, она, не имея до этого почти никаких шансов на серебряную медаль в общем зачете, была теперь к ней очень близка.
Римо наблюдал, как она, натерев ладони канифолью, идет к снаряду. Затем последовал четкий заскок и великолепная комбинация, и Римо по ее уверенным движениям догадался, что она в своем воображении видит широкую доску с красной полосой посередине.
Соскок был выполнен блестяще. Соответствующими были и оценки. Одни десятки. Для борьбы за золото оставался всего один день.
Только она сошла с помоста, как ее тотчас окружили репортеры, желающие взять интервью. Кто-то, оттесняя репортеров, пытался освободить вокруг нее пространство. Увидев этого человека, Римо почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Это был Винсент Джозефс, спортивный антрепренер, который предлагал Римо контракт и свои услуги для развития спортивной карьеры.
Джозефс направился к выходу из зала, возле которого находилось помещение для представительной прессы. Джози Литтлфизер пошла за ним, не обращая внимания на вопросы толкущихся рядом репортеров.
Римо двинулся следом. Ему хотелось услышать, как она будет говорить о том, что золотая медаль, которую она завоюет, станет предметом гордости для ее индейского племени Черная Рука.
Войдя в пресс-центр, Римо чуть не натолкнулся на Винсента Джозефса, который оглядывал собравшихся, желая убедиться, все ли представители основных массовых изданий на месте.
– Отойди-ка в сторону, парень, и не мешай, – сказал он, обращаясь к Римо. – Сюда приглашают только победителей.
– Она пока еще не победила, – заметил Римо.
– Пустяки, – сказал Винсент Джозефс. – Завтра все пройдет как по маслу.
Джози увидала в дальнем конце помещения Римо и, встретив его взгляд, поспешно отвернулась. Винсент Джозефс стал рядом с ней, и она начала давать ответы на вопросы журналистов хорошо заученными фразами.
Ее трико от Леди Баунтифул, оно сидит идеально и совершенно не стесняет движений при выступлении.
Спортивную форму ей помогают поддерживать кукурузные хлопья «Крисп-энд-Лайт», которые она каждый день ест с самого детства.
Своей устойчивостью на бревне она обязана канифоли «Шур-Файер», без которой не станешь чемпионом, а в часы досуга она любит прохаживаться по своему вигваму в идеально удобных теплых тапочках «Хотси-Тотси», производитель Беннингам Миллз, сделанных из новой чудесной кожи «Морон».
О Римо она не упомянула ни словом, но это нисколько не задело его чувств. Не упомянула она и о том, что ее золотая медаль нужна индейцам племени Черная Рука, – а вот это его уже задело.
Римо стоял у пресс-центра и ждал, когда Джози будет выходить. Репортеры просили ее выйти наружу и сделать пару раз стойку на руках и «колесо», чтобы они могли поместить в газетах фотографии. Ведь она будет первой в истории Америки женщиной, завоевавшей золотую медаль в спортивной гимнастике. Проиграть завтра она могла, разве что только упав со снаряда и потеряв способность продолжать борьбу.
Когда Джози приблизилась к выходу, Римо преградил ей путь.
– Поздравляю, – сказал он. – Не сомневаюсь, что все твои соплеменники в резервации будут гордиться тобой, хотя ты забыла о них упомянуть.
Отбросив назад длинные чернью волосы, Джози уставилась на него, словно он был каким-нибудь охотником за автографами, вломившийся к ней в раздевалку.
– Ты был прав, когда говорил, что если я могу вырваться из резервации, то это могут сделать и они, – сказала Джози. – И теперь у меня, с помощью мистера Джозефса, появилась возможность стать известной.
– И заработать много денег, – добавил Римо.
