Ирина Голунцова - Жженые карты (СИ)
Третий этаж существенно отличался от второго. Тамара сразу же обратила внимание на закрытые брезентом окна, оттесненную к углам мебель, но куда сильнее ее испугала темнота. Вероятно, все дыры в стенах были заколочены или прикрыты, не давая свету пробиться внутрь. По правую руку, вдоль коридора, тянулись ряды дверей, по левую – открытые офисные площадки, заполненные коробками и ящиками. Медленно продвигаясь вперед, Тамара обратила внимание на хорошую сохранность местного интерьера.
Девушка продолжала по ходу заглядывать в каждую дверь, сталкиваясь с довольно обустроенными комнатами. Сомнений уже не оставалось, здесь точно кто-то жил. И когда Тамара заглянула в очередной кабинет, наткнулась на то, что можно назвать явным свидетельством чьего-то пребывания здесь.
– Это ты сейчас на третьем этаже?
Голос Николая прозвучал далеко и неприметно, показавшись лишь искоркой, проскочившей на фоне яркого пламени.
С Тамарой случилось то, что она привыкла называть синдромом оглушенного солдата, когда машина для убийств не просто вспоминает, но и осознает, что она является человеком, способным чувствовать и переживать. Необъяснимое волнение захватило девушку, когда она увидела детские игрушки: пыльный заяц с некогда светло-желтой шерсткой и безлапый тигр. Парочка жалась друг к другу на тумбочке, окруженная безделушками ручной работы: браслет из пуговиц, вырезанная деревянная фигурка волка и еще пара вещиц, – большинство сделано детской рукой. Тамара понимала, что не стоит задерживаться, но любопытство подстрекнуло ее открыть выдвижные ящики, в одном из которых она нашла полиэтиленовый файл. В нем лежали фотографии, такие же старые и потертые, как и это здание, но едва бросив взгляд на одну из них, девушка содрогнулась.
– Тамара, прошу, не играй в молчанку, ты меня пугаешь.
– Что? – На этот раз Николаю удалось вырвать ее из тумана мыслей. – Нет, все в порядке, я пока…
Звук. Монотонно повторяющийся звук.
– Ты точно никого не видишь? – Отложив фотографии, Тамара перехватила автомат и осторожными шагами направилась к выходу. Отворив стволом оружия дверь, она переместилась во тьму коридора.
– Точно… – Вот только по голосу нельзя сказать, что парня наполняла уверенность. – Ты кого-то заметила?
– Пока сама не знаю.
Разговоры она оставила на потом. Девушка надеялась, что ей всего лишь померещилось, и нависшая тишина ободряюще подтверждала это, пока ее вновь не нарушил глухой звук. Бум – пауза – бум. Словно кто-то бил палкой по висящей простыне.
Отовсюду сочилась темнота, дневной свет, пробивающийся сквозь щели в брезенте, с трудом давал возможность оценить обстановку. Тамара уже не волновалась, а боялась того, что могла встретить в том конце коридора. Подсознательно она догадывалась, что кто-то заманивал ее, но ничего поделать она не могла. Ее до сих пор пробирала дрожь от вида фотографии, хотя, по сути, ничего пугающего на ней не запечатлилось – только смуглокожая девочка в джинсовом комбинезоне лет десяти. Очаровательная улыбка, пушистые кудряшки и шоколадная конфета на палочке в правой руке.
В конце коридора лежал пустующий зал. Потолки подпирались бетонными колоннами, серый свет пробивался сквозь пыльные окна, позволяя увидеть отпрыгивающий от дальней стены небольшой мяч. Тамара пару долгих секунд стояла в дверном проеме, крепко прижимая автомат к груди. Она старалась дышать медленно и тихо, пытаясь замедлить течение крови в венах. Ей не хотелось идти дальше, куда логичнее развернуться и помчаться прочь, но ее роль еще не сыграна.
Не спеша продвигаясь вперед, Тамара обошла стороной незнакомца, что открыто выдавал свое местоположение.
– В детстве Азиза любила играть с мячом и прыгать по всяким камням. – Тяжелый и в то же время успокаивающий мужской голос вынудил Тамару замереть на месте, как раз в тот момент, когда она увидела говорящего. – А вот с куклами были проблемы, – поймав одной рукой резиновый мячик, незнакомец обернулся к незваной гостье, – она им всегда головы отрывала.
Сказать, что девушка растеряна, значило промолчать и удалиться. Она помнила лишь смутный силуэт человека, который одной рукой оттолкнул ее от раненной Азизы. Не запомнив ни внешнего обличия, ни голоса, она с необъяснимой уверенностью признала в спасители своей бывшей противницы этого мужчину.
– У тебя должно быть много вопросов.
В тени черты лица выражались не четко. Однако внешность собеседника не столь волновала Тамару, ей и так было страшно, отчего голос прорезался не сразу:
– Даже не знаю с чего начать. – Интересно, чего было больше в ее фразе: утверждения или сарказма, проступившего на почве волнения.
– Например, с того, почему я тебя не убил?
– Например.
– Хм.
Тамара старалась говорить не вызывающе, чтобы не спровоцировать собеседника к непредсказуемым действиям. Поэтому ухмылка с его стороны вызвала у нее недоверие.
– Вечно одни вопросы, – отозвался мужчина. – Но ты хотя бы задаешь их сначала, а не жмешь на курок.
– Могу исправить это. – Напомнив себе, что роль жертвы ей не подходит, девушка собралась с силами и соответственным жестом показала, что у нее есть оружие. – Кто вы такие? Зачем напали на четырнадцатый отряд и что сделали с моим братом?!
Изначально Тамаре показалось, что незнакомец одарил ее удивленным взглядом, но затем в его глазах показалось пренебрежение.
– На все эти вопросы ответы следует искать не у меня…
– Я не в том настроении, чтобы загадки разгадывать, уж поверь!
– Мне жаль твоего друга.
А вот это удар ниже пояса. Вспоминать о Виталии девушке не хотелось, но яркие картины пронеслись у нее перед глазами столь быстро и стремительно, что от вида крови и пустых глаз напарника ей стало дурно. Злость ошпарила ее изнутри, к тому же мужчина говорил с необычайной убедительностью, и это вдвойне ранило Тамару.
– Именно поэтому я не убил тебя, хотя мог. – Поднявшись с деревянного ящика, незнакомец запустил со всей силы мяч к стене: тот отлетел прочь. – Вы сами начали эту игру, так что не жалуйтесь.
– Не жаловаться? – Собеседник начал злиться, по крайней мере любезность покинула каждое его слово, но Тамара уже не настроена отступать. Этот человек заговорил о ее погибшем товарище с таким видом, словно не он виноват в его смерти. Хотя технически это действительно так. – Вы одурманили чем-то ребят из четырнадцатого и моего брата, едва не убили мою мать, но все же разделались с людьми из сто третьего… и лишили жизни моего напарника у меня на глазах. Если ты действительно не виновен, то уйди с дороги.
Пауза длилась неприлично долго.
– Если я уйду с дороги, от вас мокрого места не останется. Лучше вам уходить, пока есть такая возможность.
Тамара все еще контролировала злость, поэтому ей удалось немного остудить пыл, чтобы заметить очевидность – мужчина, в самом деле, не стремился вступить в бой. И это подтолкнуло ее к очередному предположению:
– Она твоя дочь? – Девушка не услышала ответа, но выразительный взгляд со стороны незнакомца говорил сам за себя. – Как вы вообще здесь оказались?
– Я скажу лишь то, что и сказал – уходите отсюда.
Что ж, теперь пришло время запутаться в собственных мыслях. Мужчина не угрожал, как бы Тамара не пыталась проникнуться к нему антипатией, она осознавала, что он только предостерегал ее. Боялся ли он чего-то? Кого-то. Неужели Азизу? Но если вспомнить, во что та превращалась, его опасения обретали существенное обоснование.
Однако Тамара рассчитывала на другой исход. Что бы она ни услышала или не придумала, у ее команды имелся план, а изначально – задание. Поэтому отступать уже некуда.
– Боюсь, что уже поздно. Твоя дочь сделала такое, чего нельзя простить. – Для убедительности перехватив автомат, девушка с серьезным настроем добавила: – Так что лучше тебе уйти и не вмешиваться.
– Плохая идея, – как ни в чем небывало отозвался мужчина. – Я – единственное, что сдерживает ее от полного безумия. Ведь ты видела ее, этот взгляд и улыбку, полные ненормальной радости и дикости. Она видит в этом игру, хоть и прикрывается тем, что пытается спасти нас от злых солдат. Если бы я вовремя не вмешался, то та женщина… как я понял, твоя мать, была бы мертва.
– Герой. – Не удержалась Тамара. – Но ты ее не остановил от того, чтобы превратить моего брата в… я даже не знаю, кто он теперь.
– Я не в большем восторге.
А вот теперь начинало пахнуть жаренным, и речь шла не только о терпении мужчины, которое сходило на «нет». Если взять за основу вышесказанные слова, Азиза действовала самостоятельно, и это явно не вызывало радости у папочки. Она привлекла внимание, а они, судя по всему, здесь прятались.
– Тогда повторюсь, уйди с дороги! Не стой у нас на пути, и мы тебя не тронем.
В ответ прозвучал смех, словно означающий, что все усилия отряда спецназа будут напрасными, а их попытки совладать с ситуацией – тщетными.
