Юрис Юрьевикс - Ледяной ад
— Как тот жилой дом в Гонконге, где нашли атипичную пневмонию, и госпитали в Пекине? Нас отрежут от внешнего мира?
Поднялся Верно:
— Скажу вам со всей прямотой, друзья: возвращение станет невозможным, если Оттава введет санитарный барьер. Намучившись с атипичной пневмонией, чиновники вряд ли пожелают рисковать снова. Канадское правительство будет требовать жесточайшей медицинской фильтрации. О перелете коммерческим рейсом не может идти и речи. И даже если вы удовлетворите запросы наших властей, ваши собственные правительства поместят вас по прибытии в карантин. И уж конечно, вам, англичанам, дорога прямиком в Коппетс-вуд.[18]
Люди принялись бурно обсуждать услышанное.
— Доктор Хэнли — наш единственный шанс всего этого избежать, — закончил Верно.
— Спокойствие, прошу вас! — Маккензи постучал по столешнице образцом камня.
Поднялась какая-то блондинка:
— Джесси, приветствую вас как соотечественница. Вы допускаете отравление ядом. Скажите, он мог содержаться в наших продовольственных запасах? В еде? Или в воде?
Хэнли ответила:
— Безусловно, я проверю и то и другое, исследую образцы ваших продуктов, проведу с персоналом столовой беседу о необходимости разумных мер предосторожности.
— Если это вирус, откуда он мог взяться?
— От представителя другого биологического вида. У нас это называется пассирование. Чем большее количество живых организмов перепробует вирус, тем легче он адаптируется в новой обстановке, тем становится сильнее… и смертоноснее. В какой-то момент мутированный вирус атакует человека. Вирус гриппа мы подхватили от свиней, корь — от собак, сибирскую язву и оспу — от крупного рогатого скота, проказу — от азиатского буйвола, энцефалит Западного Нила — от комаров. Новые вирусы часто возникают при первом контакте разных живых организмов. Массовое сожжение фруктовых деревьев в Малайзии способствовало тому, что плодоядные летучие мыши — крыланы — переселились ближе к человеческому жилью. Вирус Нипа передался от них домашним свиньям, а потом людям. Он убил сорок процентов инфицированных.
— Так вот почему врачи — специалисты по атипичной пневмонии прочесывали животноводческие рынки Гуандуна?
— Именно. Было логично искать вирус именно там — большинство первых жертв оказались работниками ресторанов. И разумеется, обнаружили сибирскую язву у циветты и некоторых других диких животных, вывезенных в клетках на юг Китая. Потому-то я и не исключаю возможность заражения при работе с любыми животными, рыбами или насекомыми.
Собравшиеся озабоченно переглянулись.
— Я не говорю, что вам следует немедленно передушить подопытных мышей. Я лишь призываю вас быть осторожными и предусмотрительными. Не пользуйтесь латексными перчатками, надевайте другие, попрочнее. Руководствуйтесь в своих действиях здравым смыслом.
Хэнли замолчала и обвела оценивающим взглядом слушателей.
— Как я поняла, природные условия здесь кардинальным образом меняются. Ледяная масса тает, а некоторые ее слои насчитывают сотни лет. Температура воздуха растет. Меняется схема движения перелетных птиц. Какой-то переносимый ими микроб мог впервые оказаться поблизости от человека. Если так, мне понадобится ваша помощь, чтобы установить, где и когда произошел подобный контакт. — Хэнли заколебалась, понимая: то, что она сейчас скажет, может вызвать неловкость. — Нужны добровольцы, которые будут помогать мне в лаборатории.
Произнося эти слова, она победоносно воззрилась на Саймона Кинга. Хэнли отлично знала, что такие болтуны и задиры, как он, последними идут на риск.
Вверх взметнулась рука Ди Стинсма.
— Я уже подверглась опасности заражения — и пока чувствую себя нормально. Я готова помочь.
Хэнли благодарно ей улыбнулась. Теперь, когда вызвалась Ди, за ней, конечно, последуют другие. Поднял руку ангелоподобный немец Ули Хехт — медтехник:
— Я тоже контактировал с погибшими. И очень хочу быть вам полезным.
— Спасибо.
Следующей подняла руку Кийоми Таку — очаровательная и усердная молоденькая японка, биохимик.
Наконец вызвался Джек Нимит:
— Может быть, вам понадобится инженер, чтобы наладить аппаратуру?
Хэнли кивнула:
— Назначаю первый сбор на утро. Если еще кто-нибудь захочет присоединиться ко мне, милости прошу, я с радостью воспользуюсь любой помощью. — Она снова бросила взгляд на Саймона Кинга.
Маккензи заерзал на стуле.
— Джентльмены, — сказал он, — и леди. Полагаю, мы все должны выразить признательность нашим коллегам, пожелавшим отложить собственную важную работу, чтобы помочь доктору Хэнли.
Он зааплодировал, его поддержали остальные.
— Хорошо. Думаю, на сегодня достаточно. Давайте передохнем и поспим; потом мы все продолжим свою работу, и пусть доктор Хэнли с командой приступит к своей.
Маккензи поднялся, подавая пример присутствующим. Непринужденно беседуя, люди потянулись на выход. Когда комната опустела, Верно подошел к Хэнли и Маккензи.
— Опять Саймон Кинг! — заметил он, качая головой. — Чертов пустозвон. Терпеть не могу, когда этот придурок начинает выступать!
Маккензи тут же вступился:
— Ты чересчур суров к Саймону. Многие канадцы разделяют его взгляды, даже если не одобряют поведение. За что, доктор Хэнли, мне хотелось бы извиниться.
— О, не стоит, — возразила Хэнли. — В небольших дозах антиамериканская риторика не смертельна. Что вы можете рассказать мне о трех жертвах? Скажем, об Анни Баскомб?
Маккензи заметно опечалился.
— Анни… Неординарная личность. Была самым популярным человеком на станции. И уж конечно, самым прямолинейным.
— А геофизик и русский гляциолог?
— Да, Огата. Сведущий, легкий в общении. Думаю, он лучше всех приспособился к жизни на «Трюдо». Огата получал удовольствие от работы. И Минское тоже. — Он пристально посмотрел на Хэнли. — А о чем вы не сказали на собрании? Какова ваша догадка?
— Я ничего не утаиваю, доктор Маккензи. Просто еще слишком рано. Я буду проводить бесконечные тесты, пока однажды не повезет…
— Именно так вас и описали в Оттаве: удачливая. Молю за вас Бога, Джесси Хэнли. Сами видите, как растеряны и напуганы сотрудники. О! — Маккензи протянул руку подошедшему. — Доктор Хэнли, познакомьтесь: Джек Нимит, он руководил строительством станции «Трюдо».
Маккензи приобнял младшего товарища.
— Спасибо вам, — произнесла Хэнли, с огромным трудом заставляя себя не таращиться на Нимита во все глаза, — за помощь там, снаружи.
— Приземлились вы черт знает как. Еще чуть-чуть — и унесло бы к той штуковине. Жаль, что наш штатный оракул так скоро за вас принялся.
— Прошу вас, довольно, — остановил его Маккензи, — Саймон Кинг уже достаточно истощил сегодня наши силы. Джесси, есть ли что-то, в чем вы нуждаетесь прежде всего?
Хэнли на миг задумалась.
— Да. Как только свяжетесь с русской исследовательницей, которая уплыла на подлодке, сообщите мне. Я должна с ней поговорить. Как свидетель всего, что происходило с людьми в течение последних часов перед смертью, она окажет мне неоценимую помощь. А пока я бы хотела взглянуть на все вещи, принесенные с места полевых работ.
— Что-нибудь еще?
Хэнли заговорила тише:
— Найдется ли на станции полностью изолированное помещение на случай, если выявятся инфицированные?
Маккензи посерьезнел:
— Да, рядом с комнатой, в который мы положили тела. Что еще?
— Мне нужно знать, каков ваш план действий на случай вынужденной эвакуации «Трюдо».
ГЛАВА 17
Хэнли обошла кругом каталку, затянутую прозрачной пленкой. Черты лица покойного были искажены. Человек умер мучительно, в припадке, тело выгнулось так, словно позвоночник сломался посередине.
Верно нервно мялся у двери.
— Бедолага. Он выглядит стариком!
— Такова смерть, — сказала Хэнли, накрыла рот и нос хирургической маской и закрепила ее под толстыми защитными очками. — Она может невероятно состарить.
Хэнли поежилась от холода, читая заламинированное удостоверение личности.
— Сколько лет было Минскову?
— Пятьдесят один год, — ответил Верно.
Чтобы лучше видеть сквозь пленку, Хэнли нагибалась ниже и ниже над пепельно-серым лицом умершего. Глазницы… ужасали.
— Первый раз вижу такую бледность, — заметила Ди.
— Действительно, — подтвердил Верно. — Наверное, из-за потери эритроцитов.
— Почему Москва запретила его вскрытие? — поинтересовалась Хэнли.
Верно пожала плечами:
— Понятия не имею. Вообще-то русские на любой запрос норовят первым делом сказать «нет». Но когда я разговаривал с ними, мне показалось, что они… напуганы.
— Почему лицо мокрое? — удивилась Хэнли.
