Александр Днепров - Настоящий покойник
— У того же дома, где и машина Валентины, только с другой стороны дома.
— Вот и ладненько, — буркнул я и исчез в темноте.
Валюта сидела в машине и нервно курила.
— Привет, — наклонился я к ее открытому окошку. — Заждалась?
— Да ну тебя! — Вздох облегчения вырвался из ее груди. — Где можно столько шляться?! Я уже издергалась вся. Сижу одна в темноте как дура, а тут еще какие-то ублюдки прицепились. В следующий раз я столько ждать не стану.
— А следующего раза и не будет, — обнадежил я ее.
— Хочется надеяться. — Валентина посмотрела на меня с недоверием и спросила: — Ты думаешь садиться или так и будем стоять?
— Мне нужно минут на пять отлучиться… — начал я, но закончить не успел.
— Ты же сказал, что следующего раза не будет… — Валентина захлебнулась возмущением. — А это как понять?!
— Хорошо, — садясь рядом с ней, сказал я. — Не включая фар, проезжай немного дальше и сверни за этот дом. Когда скажу, остановишься.
Валентина, обиженно сопя, тронула машину и, свернув там, где я показал, остановилась.
— Я вот здесь, за углом. В случае чего свистни, и я сразу же примчусь.
— Я свистеть не умею, — пробубнила она.
— Тогда крикни. — Коснувшись губами ее приятно пахнущей щечки, я вышел из машины.
Ровно минута мне понадобилась, чтобы дойти от одной машины до другой и устроиться на заднем сиденье рядом с Куратором.
— …его отнесло метра на три, — рассказывал в это время Петр, но, увидев, что я сел в машину, замолчал.
— Потом, Петь, напишешь мемуары. Лады?
— Без проблем, — добродушно ответил он.
— Я ваш должник… получается, — тихо произнес сидевший рядом со мной Куратор.
— Получается, — ответил я и, сунув руку в карман, достал измятую бумажку. — Ваша записка. — Я протянул ее Куратору. — К счастью, не понадобилась.
— Это точно, — согласился тот. На мгновение повисла неловкая пауза. — Спрашивайте, что вас интересует?
— Давайте, Семен Семенович…
— Как в «Бриллиантовой руке», — хихикнул Петр. Но тут же осекся, поймав мой взгляд.
— Я предлагаю, Семен Семенович, пойти другим путем — вы рассказывайте, а я, если что непонятно будет, переспрошу. Договорились?
— Мне выбирать не пристало, — кивнул Куратор в знак согласия. — Курить можно?
— Сколько угодно, — ответил я и тоже достал сигареты. Обратив внимание на их состояние, он предложил мне свои, и я не отказался.
Прикурив от моей зажигалки, Куратор заговорил:
— Хочу начать с самого больного для вас… убийства вашего отца.
Я уже, как ни странно, свыкся с этой мыслью, поэтому отреагировал более или менее спокойно.
— Вашего отца мы не убивали.
— Неубедительно.
— Я попробую сделать так, чтобы вы мне поверили. — Куратор замолчал, собираясь с мыслями, затем продолжил: — Начнем хотя бы с того, что он не представлял для нас никакой опасности — собранный им материал нас не касается. — Заметив мой немой вопрос, он пояснил: — То, о чем он говорил, действительно имеет место быть, но мы к этому не причастны.
— А кто?
— Хороший вопрос. Мы и сами его все время задаем себе.
— Вы хотите сказать: все, что о вас рассказывают, — это не о вас?
— Вот именно. Мы хорошо знакомы со всеми этими слухами. Мы, чтобы вам понятней было, — это организация, объединившая в себе людей с разными способностями, коротко можно сказать так: «ум и силу». Практически вся верхушка нашего силового блока и некоторые из «умного» уничтожены. Это не мы убивали, это нас убивали, а преподнесено все так, будто во всех смертях виновны мы. На начальном этапе нашей деятельности нам удалось собрать воедино и заставить работать всю экономику города. Для этого нам пришлось разогнать всю шелупонь, отирающуюся возле каждой фирмы… Но мы не убивали. Всего удалось достичь мирным путем, максимум демонстрацией силы, дальше этого дело не зашло. Но потом… — Он тяжело вздохнул. — Потом наших коммерсов как подменили — они прекратили отстегивать долю, стали нагло себя вести. В конце концов заявили, что сменили «крышу». Мы через одного из них забили стрелку их новой «крыше». Те дали «добро», но когда на следующий день наши собрались ехать на встречу, одна из машин не завелась. Открыли капот… а там муляж бомбы и записка: мол, они люди мирные и войны не хотят, но если мы еще раз стрелку забьем, то получим войну. Тем не менее ребятки поехали. На встречу, естественно, никто не прибыл. Когда же мы возвращались назад, под одной из наших машин рвануло. Несильно, отделались легким испугом и несколькими царапинами. Началась легкая паника, а когда наших «уважаемых» стали валить… — Куратор в сердцах махнул рукой. — Что говорить. Вскоре коммерсы взвыли — их доили, как козлов поганых. Суммы с них драли колоссальные. Они стали проситься назад, а мы уже почти без рук, образно говоря. Вот такие дела, Владислав Станиславович. Правда, и мы немного в чужой крови запачкались… — Куратор замялся. — Мы вычислили нескольких человек, работавших на новоявленных конкурентов, но то ли ребята стойкие попались, то ли они и сами толком ничего не знали…
— За-аня-атно-о, — протянул я. — Ну и что дальше?
— Похоже, мы не всех убрали, иначе как бы вы узнали об общаке?
— Занятный рассказ, но что-то здесь не стыкуется. Зачем им посылать нас, если у них самих достаточно сил, чтобы не только донести общак до машины, но и разобрать вашу «курицу» по кирпичику?
— Ну-у, Владислав Станиславович. — Куратор разочарованно посмотрел на меня. — Что с вашей сообразительностью? Все очень просто — раньше они всех собак на нас вешали, а тут вы некстати появились, мало того, стали копать, пытаясь разобраться в гибели отца. Возникла опасность, что в своих расследованиях вы выйдете на них. Тогда они решили сделать из вас маньяка, а как результат — несколько убийств. Правда, со мной они просчитались. Наверное, надеялись, что из мести вы со мной расправитесь. А с вами бы разделались на выходе. Тот, кто все это придумал, правильно рассчитал: обнаружив деньги, вы обязательно возьмете их с собой. Не наживы ради, как сдуру подумал я. Вы уж извините, Владислав Станиславович. Нет, он знал, что там деньги и что вы их прихватите, чтобы обозлить нас еще больше и заставить раскрыться. Когда бы вас уложили на улице, оставили бы при вас тысяч пятьдесят, а в газетах написали бы, что вы пытались ограбить развлекательный центр, а при попытке вас задержать оказали сопротивление… Но, видно, где-то вы прокололись, и они, почувствовав, что вы ведете игру по своим правилам, решили вмешаться.
— Я вошел в «Синюю птицу» так, что они меня не видели, — пояснил я.
— У них с психикой не все в порядке — они не любят, чтобы не по их. Когда же они ворвались внутрь, там не оказалось ни вас, ни меня. Хотел бы я видеть их рожи в этот момент. — И Куратор, расслабившись, захохотал.
Некоторое время я мысленно взвешивал услышанное.
— Допустим, чисто гипотетически, — наконец изрек я, — что я вам поверил. Вам осталось ответить всего на один вопрос: как ваши ребята оказались именно в том месте и в то время, когда убили отца?
— Ну, это совсем просто — наши ребята там ходят почти каждый день. Недалеко от того места спорткомплекс, и некоторые из мальчишек увлекаются бейсболом, а в это время они всегда возвращаются с тренировки.
— Пешком? — недоверчиво спросил я.
— Некоторую часть пути — да. Им нужно пройти метров триста-четыреста через парк. Машины они оставляют на охраняемой стоянке у кафе, бросать их без присмотра, когда мы в состоянии войны, неразумно… Да, кто-то продумал все и ловко разыграл свою партию, — подвел он итог.
— Дайте мне ваши координаты, и ребята подкинут вас домой. Деньги пока останутся у нас. Если окажется, что вы действительно не при делах, я вам их верну. Я не налоговая полиция, так что ваши бабки мне без надобности. За исключением компенсации за амортизацию, конечно.
Куратор достал из нагрудного кармана пиджака визитку и протянул мне.
— Тут и рабочий, и мобильный. Звоните в любое время.
Я вылез из машины.
— Стас, — позвал я, — пойдем прогуляемся.
Мы медленно двинулись по направлению к машине Валентины.
— Вы с Петром подкиньте его к дому и проследите, чтобы он в квартиру вошел живым. Потом уезжайте в такое место, где даже я не мог бы вас найти. Усек?
Стас кивнул головой.
— Завтра, а точнее, уже сегодня утром первым делом купите мобильники. Один чтобы был у вас, а один у меня. Мне осточертело без связи, я чувствую себя как глухонемой. Потом позвони мне, говори недолго. Место, где встретимся завтра, оговорим сейчас, а завтра ты только время скажешь.
Стас предложил не задумываясь:
— Давай в Дубовой роще у «Чертового колеса» — место там хорошее, можно разбежаться в разные стороны… в случае чего.
