Роберт Тайн - Красная жара
— Скажи своей ненасытной сестрёнке, чтоб она перестала меня донимать, — произнёс Пэт вместо приветствия.
Ридзик облокотился на прилавок, словно собираясь заказать выпивку:
— Хочу дать тебе один дружеский совет: плати эти паршивые алименты. А я здесь по рабочим делам. Пэт перевёл взгляд с Ридзика на Данко:
— А это что ещё за начальник?
— Мой партнёр. Нам нужно…
— Слушай, хватит брехать, — Нунн сразу мог распознать финансового инспектора, а Данко весьма походил на одного из них. — Я на той неделе послал ей чек, а вчера она звонит и заявляет, что отправит меня под суд. Вот я и думаю, что этот парень в классном костюмчике — либо фининспектор, либо судебный исполнитель.
— Это полицейские дела, Пэт, мы разыскиваем ключ.
— Правда?
— Да, правда.
— И никаких повесток?
— Нет.
Пэт Нунн, казалось, приободрился:
— Там справочники в алфавитном порядке. Алфавит по названиям производителей.
Данко подошёл к ряду книг и стал изучать их заглавия. Он снял с полки пару томов и перелистал, чтоб ознакомиться.
— Только ставьте их на место. Не перепутайте, ладно?
Данко достал из кармана салфетку с написанным на ней номером и посмотрел на название изготовителя. «Йейл». Он взял справочник фирмы «Йейл Локс» и раскрыл на той букве, с которой начинался серийный номер ключа, — «Г».
Ни Ридзик, ни Пэт Нунн не обращали на него внимания. Бывшие зять с шурином продолжали доставать друг Друга.
— Так что же случилось, Арт? Опять захлопнул очередную подружку в полицейской машине? Честно тебе скажу: я спать по ночам спокойно не могу, вспоминая, что ты фараон.
Ридзик проигнорировал оскорбление:
— А я слыхал, что тебя избрали почётным засранцем. Всегда был уверен, что у тебя к этому настоящий талант. Поздравляю. Кандидатур туда полно, а избирают немногих.
— Все ваше семейство хочет мне поднасрать, Ридзик. Вот только не знаю, кто больше — ты или твоя сестра.
— Я? А какого черта я тебе сделал?
— Она сказала, что отправить меня под суд было твоей идеей.
Ридзик пожал плечами:
— Я полисмен. Поэтому считаю, что и суд для чего-то нужен.
Данко обнаружил строчку, на которую обратил внимание. «Ключи серии „Г“ под номером от 1050 до 4950 — смотри „КАМЕРЫ ХРАНЕНИЯ“. Когда Ридзик впервые увидел ключ, он сказал, что, вероятно, он от какого-нибудь шкафчика.
— Если хочет, пусть отправляет меня под суд, только у меня больше нет денег. Мы же договорились о сумме — так чего же она не может прожить на неё?
Раздел, относящийся к камерам хранения, изобиловал превеликим множеством изображений ключей всевозможных форм и размеров. Данко проследил по списку номера, пока не нашёл нужный. Под ним стояла надпись: «Смотри дополнение Б».
— Ну, как дела? — спросил Ридзик, глянув на Данко.
— Отлично, — ответил тот.
— Откуда он? — спросил озадаченный Пэт.
— Канадский француз, — не моргнув глазом, ответил Ридзик.
Данко достал дополнение и снова стал изучать цифры, то и дело заглядывая в свою салфетку. Цифры постепенно вставали на своё место.
Тон Пэта Нунна немного изменился. Он решил поговорить с Ридзиком, как мужчина с мужчиной, стараясь заручиться его поддержкой:
— Ладно, Арт, дай мне передохнуть. Поговори с ней. Она тебя послушает.
— Не знаю, Пэт. Я же предупреждал её в своё время, что ты пройдоха. Тогда она меня не послушала.
Данко нашёл то, что искал. Его ключ, серийный номер Г-3291 Йейл, подходил к замку камеры хранения автобусной компании «Американ Либерти». Но была там и одна неприятная информация: имеет отделения по всей стране. Оставалось уповать на то, что искомый замок расположен в чикагском филиале.
— А знаешь, — говорил Ридзик любезным тоном, — я ведь даже предлагал заплатить ей за то, чтобы она не выходила за тебя.
Нунн выпрямился:
— Не хочу я слушать такую чушь. Знаете что, ребята, уматывайте-ка вы отсюда.
Данко спрятал салфетку в карман.
— Да ладно, Пэт, погоди, пока парень закончит.
— А я закончил.
— Вот и хорошо, — сказал Нунн, — так что уматывайте.
Они залезли обратно в автомобиль.
— Что-нибудь отыскали? Данко покачал головой:
— Нет.
— И что теперь?
Данко пожал плечами.
Когда они бесцельно кружили по городу, размышляя, что же делать дальше, Ридзик заметил, что за ними следует патрульная полицейская машина. Оба сидящих в ней были белыми, из чего он сделал вывод, что это не очередные выходки Бритоголовых. За Ридзиком плёлся хвост из его же собственного учреждения — и делал это настолько плохо, что казалось, что те даже хотят, чтобы он заметил этот хвост.
Когда они приблизились к перекрёстку, свет как раз переключался с зеленого на красный. Черт с ним, подумал Ридзик и надавил на акселератор, собираясь проскочить вперёд и оставить преследователей торчать у светофора. Но не успел он разогнаться, как прозвучала сирена, машина полиции выскользнула из своего ряда и заставила Ридзика затормозить.
Полисмен на правом сиденье опустил окно и улыбнулся:
— Эй, сержант Ридзик, командир Доннелли страшно хотел бы вас видеть.
Но полиция проводила их не в управление, а в Главную больницу графства Кук — и через въезд они попали к отделу медицинского обследования и моргу. Ридзик почувствовал холодок. Кого на этот раз пришил Виктор?
Небольшая группа полицейских стояла у металлического столика на колёсах. Бесформенный чёрный мешок скрывал тело. Работник лаборатории потянул за молнию, раскрывая этот саван.
Взору собравшихся предстало лицо Кэт Манзетти — необычайно бледное, с прилипшими к нему волосами. Ридзик издал невольный стон. Данко замер, ошеломлённый. Он обещал ей свободу в обмен на помощь. За это Виктор поплатится тоже.
— Её выловили из реки час назад, — сухим голосом произнёс Стоббз, словно читая лекцию отряду новобранцев. — Предварительный осмотр обнаружил перелом шейных позвонков. Смерть произошла от удушья.
— Отвезите на вскрытие, — приказал Доннелли. В ушах у Данко звучали слова, произнесённые Виктором во тьме подземного гаража: «Она мне пригодилась. Украсила часть моей жизни в этом городе. А в остальном она — ничто».
— Это сделал Виктор, — сказал он. Доннелли резко посмотрел на него:
— Подержите язык за зубами, капитан. И вы тоже, Ридзик. — Доннелли оттащил Стоббза в сторону и зашипел ему на ухо:
— Если я стану разговаривать сейчас с одним из них, то наверно, схвачу инфаркт.
— Командир…
— Я вам точно говорю. Заткните их, Стоббз. Им конец. С Данко я хочу поговорить у себя в кабинете. Мне нужен от него какой-нибудь доклад, — он медленно покачал головой. — Знаете, я очень ошибался, когда решил, что мы ничего больше не потеряем.
Он двинулся прочь, но тут к нему подбежал Ридзик. Арту пришла в голову совершенно замечательная мысль.
Но Доннелли не проронил даже и слова. Одного взгляда на лицо командира было достаточно, чтобы понять, что никакие коврижки не убедят этого человека в том, что Ридзик заслуживает предоставления ему ещё хотя бы одного-единственного шанса.
Данко не сводил глаз с лица Кэт. Он чувствовал свою вину за происшедшее — а кто же ещё почувствует? Уж, во всяком случае, не Виктор.
— Она — его жена, — заметил Стоббз.
— Да, — ответил Ридзик, — жена. Сукин сын. А его-то сестричка считает, что ей тяжко пришлось с Пэтом Нунном.
— Вы, ребята, по уши в дерьме, — сказал Стоббз.
— Глубокая мысль, — ответил Ридзик.
Санитары покатили столик с телом. Данко проводил его взглядом, как провожают уходящий поезд. Он не поворачивался, пока не захлопнулась бесшумно стальная дверь.
— У неё не было выбора.
— И у вас тоже, — сказал Стоббз. — Ридзик, вы переводитесь на работу в канцелярию. С сего момента.
Что ж, Ридзик так и предполагал.
— Данко, вы отправляетесь домой. Туда, где вам и следует быть.
Данко не пошевелил и мускулом. «Нет уж», — подумал он.
* * *Доннелли решил, что если ему удастся выдержать переговоры сперва с парой русских дипломатов, а потом ещё и с Данко, то он сможет поздравить себя с тем, что сумел сохранить свою сердечно-сосудистую систему ещё на один день.
Хваткий дипломат Муссорский изо всех сил старался быть мил; Степанович действовал в своём привычном подкупающем репертуаре. Оба дипломата время от времени поглядывали сквозь заслон из растений и аквариумов на комнату дежурных, где Ридзик, сидя за своим столом, с необычайной медлительностью стучал на машинке. Рядом с его столом сидел Данко, отсутствующим взглядом уставившись в пространство. Глядели русские туда, чтоб убедиться, что Данко все ещё на месте — невозможно было допустить, чтобы он снова скрылся. Им вовсе не хотелось приносить себя в жертву из-за товарища капитана Ивана Данко.
