Ричард Лаймон - Поведай нам, тьма
— Может быть, это заставит вас передумать.
Дорис побледнела и широко открыла рот.
— Эй! — воскликнул Говард, уставившись на оружие.
— Вы двое можете бежать, если желаете, — промолвила Лана. — Но я не за тем сюда пришла, чтобы убегать от какого-то там чертова психа. Пусть только покажется — сразу поймает пару пуль.
— Девчонка в моем вкусе, — с улыбкой произнес Кит. — И откуда пушка, если не секрет?
— Я всегда беру ее на природу. На всякий пожарный.
— Ну вот и замечательно.
— Вот те на! — промолвил Глен, поглядывая на Дорис. — Это все меняет.
— Чудесно, — пробормотала Дорис. — Теперь, надо полагать, ты уже не идешь со мной.
— Эй, послушай, — сказал он. — Я знаю, ты потрясена. Но нам теперь нечего бояться этого придурка. Бессмысленно уходить отсюда. У нас теперь есть пистолет.
— Подумаешь. Огнестрельное оружие — не панацея от всех бед.
— Мне этого вполне достаточно, — возразил Глен.
Дорис пристально посмотрела на него с печалью и укоризной. Затем заглянула в лицо каждому:
— Значит, никто не пойдет со мной?
— Мы останемся и помашем тебе вслед ручкой, — ответил Кит.
— Заткни хлебало! — рявкнул на него Глен, а Дорис сказала: — Я пойду с тобой, если ты твердо решила уйти. Но, понимаешь, у нас не будет пистолета, а тот козел может оказаться где угодно.
— Это верно, — подхватил Кит. — Он вполне может напасть на вас по пути назад.
— И если мы доберемся до машины, нам придется ждать там. По меньшей мере пару дней.
— А может, и дольше, — добавила Лана. — Думаю, я могла бы дать вам ключи, чтобы вы могли запираться на ночь.
— Нет, погоди, — запротестовал Кит. — А если они уедут?
— Не уедут.
— Да? Это кто сказал?
— Я сказал, — ответил ему Глен.
— Ах да, как же.
— Ладно, — угрюмо проронила Дорис.
Все обернулись на нее. Склонив голову, она стянула лямки с плеч и сбросила рюкзак.
— Забудьте об этом, — пробормотала она. — Я остаюсь. Ваша взяла. Довольны? Вы победили, вашу мать! — Она отвернулась, пнула ногой рюкзак и, обогнув его, зашагала к берегу.
Глен побежал за ней, застегивая на бегу ремень. Он не пытался ее окликнуть, а когда поравнялся с ней, просто положил руку ей на плечо. Резко повернувшись к нему, Дорис выпалила:
— Оставь меня в покое. — Затем бросилась на него, уткнулась лицом ему в шею, обвила руками и крепко прижалась.
— Давайте одеваться, — тихо сказала Лана остальным. — Пора разбивать лагерь.
Глава 14
«Интересно, куда подевались дети?» — изумилась Кори. Всего минуту назад сидели вокруг стола, склонившись и положив пальцы на пластмассовую стрелку в форме сердца. Но сейчас их там не было.
«Должно быть, разошлись по домам», — подумала она.
Вот и славно. Мне все одно не хотелось, чтобы они играли в эту штуку.
Кори потянулась за стрелкой, но та шмыгнула в сторону.
— Этого дерьма мне еще не хватало, — промолвила она.
Как только стрелка замедлила движение, Кори еще раз попыталась схватить ее. Но стрелка снова отскочила в сторону, и пальцы глухо стукнули по картону. Стол вздрогнул.
— Прекрати, черт возьми!
Стрелка медленно скользнула по окружности и остановилась возле середины планшетки.
«Хочет, чтобы я посмотрела, — подумала Кори. — У нее для меня какое-то сообщение».
Сообщение, которое начинается с буквы «т».
— Ладно, «т», — произнесла она. — Продолжай.
Но стрелка не двигалась.
— Ты ведь хочешь сообщить мне что-то, не так ли?
Стрелка не шевелилась, и Кори нагнулась, чтобы посмотреть поближе. Она стала пристально всматриваться в прозрачное пластиковое окошечко, и на ее глазах буква «т» замерцала, стала разбухать и синеть, и вдруг это уже была не буква. Это был Джейк. Джейк в полицейской форме, со сдвинутыми ногами и вытянутыми в стороны руками, с окровавленным отверстием над левым глазом. Таким он, должно быть, выглядел после того, как получил пулю в лоб. Мертвый Джейк.
Ахнув, Кори попыталась сгрести стрелку в охапку. Но та подпрыгнула вверх, рука проскочила под ней и ударила Джейка. Кори вскрикнула. От удара его миниатюрное тело кувырком полетело по планшетке, хлопая руками и ногами.
А стрелка опустилась на тыльную сторону ее руки и вцепилась в кожу. Как так могло получиться? Кори дернула руку к лицу и увидела. Фетровые подушечки на концах трех пластиковых ножек стрелки исчезли — вместо них появились крохотные человеческие ручки. Их загнутые крючком пальцы впились в кожу и начинали влажно краснеть.
Тыльной стороной другой руки Кори хлестнула по стрелке. От удара та полетела в сторону, потянув за собой тоненькие полоски окровавленной кожи, зажатые в стиснутых кулачках.
Кори подумала, что избавилась от этой ужасной штуковины.
Но стрелка приземлилась на ее колено.
«Это невозможно! — мелькнуло в голове Кори. — Я ведь стою».
Стояла. Но не теперь. Кори совершенно не помнила, когда она могла сесть, но сейчас сидела в кресле, а стрелка прилипла к ее колену.
Маленькие коготки впились в кожу, заставив Кори вздрогнуть от боли. И стрелка полезла вверх.
— Проклятье! — Кори попыталась смахнуть ее, но, к величайшему удивлению, обнаружила, что ее руки за спиной, в наручниках.
Нет!
Кто надел наручники?
Джейк? Невозможно. Он мертв.
Стрелка вползла на бедро. Двигалась неторопливо, с каждым шагом вонзая острые, словно иголки, коготки глубоко в кожу, все ближе пододвигаясь к подолу красной ночной рубашки, прикрывавшей лоно.
Я в ночной рубашке!
Нет! Этого не может быть!
Кори начала извиваться, изламываться и резко сводить ноги, но сбросить пластмассовое сердечко никак не удавалось.
Его тупой конец медленно накренился, коснулся кожи и стал проталкиваться под край ночнушки. Кори обмерла, сердце бешено застучало, и дыхание участилось.
Крохотные ручонки нащупывали дорогу и терзали ее когтями. Остальная часть стрелки скрылась из виду. Чертова пластмасска свернула в сторону и поползла вниз по внутренней поверхности бедра.
Кори плотно стиснула ее ногами.
Колени хлопнули, и она проснулась…
В первое мгновение Кори с досадой пожалела о пробуждении: хотелось знать, раздавлена ли стрелка. Затем поняла, что это не имело никакого значения — сон кончился, и стрелка уже не могла причинить ей вреда.
Теперь она сидела рядом с Чедом в своем автомобиле. Сидела прямо, широко раздвинув ноги, с силой сжимая их руками.
«Не совсем приличествующая леди поза», — подумала она.
На ней была не ночная рубашка из сна, а красные шорты с широкими, мешковатыми штанинами, прикрывавшими половину бедра.
По подбородку стекала тонкая струйка. С правой стороны, так что Чед мог и не заметить. Пригнув слегка голову, Кори вытерла слюну плечом блузки.
Затем подняла руки с бедер. Должно быть, она сильно сжимала их, потому что на коже остались красные отпечатки пальцев, а от ногтей крохотные серповидные вмятины.
Она посмотрела на Чеда, и их взгляды встретились.
— С возвращением, — промолвил он.
— Господи, я так рада пробуждению. — Приподняв подол блузки, она смахнула капельки слез.
— Небось, приснилось что-то?
— Да. Спасибо за то, что разбудил, — с горькой иронией произнесла Кори.
— Я думал, что сон пойдет тебе на пользу. Кроме того, сны приносят облегчение.
— Неужели, — буркнула она.
— «Сны, что штопают обветшалый чулок жизни».
— Этот только сильнее распустил его.
— Прости. Наверное, мне следовало тебя разбудить.
— Была бы очень признательна.
— В следующий раз.
— Спасибо. Надеюсь, он никогда не представится. — Она начала растирать ладонями следы от ногтей. — На сколько я отключилась?
— На пару часов.
Кори кивнула. Хотя ей казалось, что спала она всего несколько минут, положение солнца указывало на то, что надвигался вечер. Оно низко висело над западными холмами, купая леса в золотистой мгле: Склоны и долины кутались в темные тени. Машина впереди отбрасывала тень, перекрывавшую всю встречную полосу.
Кори посмотрела на часы.
— Четверть восьмого, — пробормотала она себе под нос. — Батюшки, не слабо я прикемарила.
— Что тебе снилось?
Она покачала головой.
— Трудно сказать точно. Что-то связанное с планшеткой для спиритических сеансов. — От воспоминания Кори содрогнулась. Стараясь не привлекать к себе внимания, она медленно сдвинула колени и закинула ногу на ногу. — На меня нападала стрелка. У нее были маленькие ручки, и она ползла по мне.
— Нетрудно догадаться, почему тебе пригрезилось подобное.
— Неужто?
— Чтобы на тебя нападала твоя планшетка?
— Если я когда-нибудь отберу ее у этих крысят, сразу же сожгу эту чертову штуковину. Надо было сделать это давным-давно. Поверишь, их продают как салонные игры? И люди ими играют. Словно это игрушки.
— Все дело в нашей культуре, — заметил Чед. — Мы, в сущности, довольно фривольно обращаемся со сверхъестественным. Во всем виноват Томас Эдисон.
