Робин Кук - Зараза
— Здравствуйте, Бет — это я!
Джек обернулся и оказался лицом к лицу с улыбающейся двадцатипятилетней красавицей, буквально излучающей заразительную жизнерадостность. Накрученные жесткие волосы торчали в разные стороны, словно заряженные изрядной толикой статического электричества. Из этой густой шапки выглядывало озорное личико.
Джек представился и сразу был очарован естественным поведением и сердечностью Бет. Такой дружелюбной женщины он еще не встречал ни разу в жизни.
— Я прекрасно понимаю, что вы пришли сюда не из простого любопытства. — Бет сразу взяла быка за рога. — Вам, естественно, нужен окрашенный по Граму мазок Сьюзен Хард. Пойдемте, сейчас я его вам покажу.
Схватив Джека за рукав, Бет буквально потащила его в свой бокс. Под объективом ее микроскопа уже лежало стеклышко Сьюзен Хард.
— Присаживайтесь сюда. — Бет показала на вертящийся стул перед микроскопом. — Вам удобно?
— Просто отлично, — Джек. Он приник к окуляру и несколько мгновений адаптировался к освещенному кружку перед глазами. Привыкнув, Степлтон разглядел светлое поле, усеянное окрашенными в красноватый цвет палочками.
— Посмотрите, насколько полиморфны микробы, — раздался рядом мужской голос.
Джек оторвался от окуляров и поднял голову. В боксе незаметно появился Ричард — он стоял слева, почти касаясь Джека.
— Я не хотел вам мешать, — начал оправдываться Джек.
— Вы ничуть нам не мешаете, — остановил его Ричард. — Наоборот, меня очень интересует ваше мнение. Мы все еще не выставили диагноз по этому случаю. В культурах ничего не выросло, а тест на чуму, как вы уже наверняка знаете, оказался отрицательным.
— Да, об этом я слышал, — сказал Джек. Он снова наклонился к микроскопу. — Не думаю, что мое мнение может что-то значить, я не слишком силен в микробиологии, — признался Степлтон.
— Но полиморфизм вы видите? — настаивал Ричард.
— Кажется, да, — ответил Джек. — Вижу мелкие палочки, некоторые из них кажутся почти сферическими, но может быть, я вижу их с торца?
— Нет, именно такие они и есть, — подтвердил Ричард. — При чуме такого полиморфизма не бывает. Вот почему мы с Бет усомнились, что это чума. Естественно, уверенности у нас не было до тех пор, пока мы не получили результат антительного теста, который, как я уже сказал, оказался отрицательным.
Джек снова оторвался от микроскопа.
— Но если это не чума, то, как вы думаете, что это может быть?
Ричард смущенно рассмеялся.
— Я не знаю.
Джек перевел взгляд на Бет.
— А вы? Может, попытаетесь погадать?
Та отрицательно покачала головой.
— Я не буду, если не хочет Ричард, — дипломатично ответила девушка.
— Неужели никто не хочет рискнуть? — подзадорил микробиологов Джек.
На этот раз отказался Ричард.
— Я не стану — всегда ошибаюсь, когда гадаю, — пояснил он.
— Но вы же не ошиблись насчет чумы, — напомнил Ричарду Степлтон.
— Тогда мне просто повезло, — покраснел молодой человек.
— Что здесь происходит? — послышался голос, в котором прозвучало плохо скрытое раздражение.
Джек повернул голову направо. За спиной Бет стоял шеф лаборатории Мартин Шево — ноги широко расставлены, руки уперты в бока, усы топорщатся от гнева. Кроме Мартина, в бокс втиснулись доктор Мэри Циммерман и Чарлз Келли.
Джек встал, лаборанты как-то стушевались — атмосфера стала напряженной и удушливой. Завлаб был явно не в духе.
— Вы находитесь здесь по официальной надобности? — поинтересовался Мартин у Джека. — Если да, то почему вы не зашли сначала в мой кабинет, а сразу проникли сюда, словно вор? Надо соблюдать приличия, доктор Степлтон. У нас крупные неприятности, лаборатория является средоточием назревающего скандала, и я не потерплю вмешательства извне ни от кого, в том числе и от вас.
— Ну что вы, ей-богу, — примирительно проговорил Джек, — успокойтесь. — Степлтон явно не ожидал такого взрыва от Мартина, который накануне встретил его так дружелюбно.
— Нечего меня успокаивать, — огрызнулся Мартин. — Говорите, какого черта вам тут надо?
— Я делаю свою работу — выясняю причины смерти Катрин Мюллер и Сьюзен Хард, — не смутившись, ответил Джек. — Я не думал вам мешать, наоборот, у меня и в мыслях не было болтать о том, что происходит.
— Что именно вы хотите найти в моей лаборатории? — настаивал на своем Мартин.
— Вместе с вашими, надо сказать, очень толковыми сотрудниками я рассматриваю грам-отрицательные бактерии, — ответил Джек.
— Ваша официальная обязанность — определение причины и механизма смерти. С этой задачей вы справились, — произнесла Мэри Циммерман, протиснувшись вперед.
— Не совсем, — поправил ее Джек. — Мы не смогли поставить диагноз Сьюзен Хард.
Джек вперил в лицо главного инфекциониста госпиталя решительный взгляд — на докторе Циммерман сегодня не было маски, и стали видны тонкие, плотно сжатые губы — взгляд дамы не предвещал ничего хорошего.
— Вы не поставили этиологического диагноза, — в свою очередь поправила Джека Мэри, — но причину смерти вы определили верно — тяжелое инфекционное заболевание. Я считаю, что это вполне адекватно.
— В медицине моей целью никогда не была адекватность, — отрезал Джек.
— Моей тоже, — не осталась в долгу Мэри Циммерман. — Адекватность сама по себе не является самоцелью ни для Центра контроля инфекционных заболеваний, ни для Городского управления здравоохранения, которые в настоящее время расследуют этот печальный инцидент. Ваши действия подрывают наши усилия.
— Вам не кажется, что всем этим уважаемым учреждениям следует помочь? — Джек даже не потрудился скрыть сарказм.
— Это не подрыв наших усилий, — вмешался в разговор Келли, — это попытка злонамеренной клеветы — доктор Степлтон пытается нас попросту опорочить. Дело кончится тем, что вам придется объясняться с нашими адвокатами.
— Ну-ну, — задиристо произнес Джек, встав в боксерскую стойку. — Я еще понимаю обвинение в подрыве усилий, но клевета... Это же смешно.
— На мой взгляд, это совсем не смешно, — зло возразил Келли. — Старшая сестра отдела снабжения сообщила мне, что вы убеждали ее в том, что Катрин Мюллер заразилась на работе.
— А это еще не установлено, — добавила Мэри Циммерман.
— Такие беспочвенные заявления порочат честь учреждения и наносят вред его репутации! — прорычал Келли.
— И снижают цены на его акции, — подлил масла в огонь Джек.
— И это тоже, — согласился Келли.
— Здесь маленькая неувязка, — произнес Джек. — Я вовсе не утверждал, что Катрин Мюллер заразилась на работе, а лишь высказал такое предположение, что совсем не одно и то же.
— — Миссис Дзарелли сказала нам, что вы преподнесли ей это утверждение как неоспоримый факт, — заартачился Келли.
— Я сказал ей: «Таковы факты», а это относилось к возможности, — настаивал Джек. — Но послушайте, мы уклоняемся от сути вопроса. Главный факт заключается в том, что ваши люди все воспринимают в штыки. Это заставляет меня думать, что у вас что-то неблагополучно с нозокомиальной инфекцией. В чем заключается это неблагополучие?
Келли побагровел от гнева. Прикинув разницу в весовых категориях, Джек на всякий случай сделал шаг назад.
— Наша госпитальная инфекция вас не касается! — заорал Келли, теряя самообладание.
— Вот в этом я теперь сомневаюсь, — заявил Джек. — Но поиски я отложу до следующего раза. Был счастлив увидеться с вами, пока.
Покидая лабораторию, Степлтон поежился, услышав сзади какое-то движение — Джеку показалось, что сейчас в него запустят мензуркой или колбой. Однако все обошлось без происшествий, и он благополучно вышел на улицу, оседлал свой велосипед и поехал на работу.
Лавируя среди машин, Степлтон обдумывал сегодняшнее столкновение с «Америкэр». Больше всего озадачивало поведение рядовых сотрудников, замешанных в деле. Даже гостеприимный и дружелюбный Мартин вел себя сегодня так, словно Джек был его заклятым врагом. Что они прячут? И почему они прячут это от Джека?
Джек понятия не имел, кто из сотрудников госпиталя оповестил администрацию о его появлении в вотчине «Америкэр», но он прекрасно знал, кто оповестит об этом Бингхэма. Наверняка Келли уже нажаловался его начальству.
Действительность не разочаровала Джека — едва он въехал на стоянку управления, как его остановил охранник.
— Вам приказано немедленно подняться в кабинет шефа — мне на проходную звонил доктор Вашингтон.
Запирая замки на цепях, Джек лихорадочно думал, что сказать Бингхэму, но ничего путного не приходило на ум.
В лифте Степлтон решил, что лучшая защита — это нападение. Он все еще обдумывал слова, которые скажет шефу, когда совершенно неожиданно для себя обнаружил, что уже находится перед столом миссис Сэнфорд.
— Идите прямо в кабинет, вас ждут, — произнесла секретарша, не отрывая взгляда от своих бумаг.
