Эл Ригби - #Тени приходят с моря
Отшельник, оставшийся стоять, только хмыкнул:
– Тебе вряд ли это помешает.
Роним не обернулся. Маленький доги смотрел в упор, исподлобья. Без злости, но с любопытством. Роним улыбнулся. Звереныш приподнял верхнюю губу, обнажая мелкие клыки. Передразнивал его?
– Они умнее обычных волков, правда? Как ты его назовешь, если все получится?
Детектив недолго думал.
– Бино, – медленно произнес он.
Одиночка.
Волчонок неожиданно подскочил на месте, натянув веревку, и тут же опять улегся. Затем он свернулся в клубок, пряча морду за пушистым хвостом. Откуда-то слева послышался нарастающий рокот. У звереныша вздыбилась шерсть на спине. Роним вздрогнул – так сильно давил этот звук на уши. Паолино остался спокоен:
– Людей забирают с завода. Пойдем.
Волчонок, уже успокоившись, высунул кончик носа из-под хвоста. Паолино повернулся к выходу, и Роним последовал за ним.
Ветер усилился и разносил по округе рокотание мотора. Зеленоватый самолет распластал крылья на широкой полосе, как большая сбитая птица. По трапу один за другим поднимались люди. За вереницей заходящих в салон наблюдали солдаты. Роним посчитал их – шесть с каждой стороны – и отметил наличие алых повязок. Ему также бросились в глаза едва заметные росчерки и алые отвороты отлично подогнанных мундиров. Это была младшая стража, которой еще не положены погоны, но уже положены длинные винтовки.
Роним поднял голову.
Этот участок побережья будто специально закрывали от Крова высокие старые деревья. Из окон дети могли видеть территории завода и конструкторского бюро, но не то место, где люди садились в самолет, и не солдат, следивших за этим. Паолино, точно прочтя его мысли, произнес:
– Несколько детей все же заметили. Я сказал им, что это охрана. От доги.
– Они поверили?
– Трудно сказать… – взгляд голубых глаз все не отрывался от формы ближайшего солдата, – они такие же дикие, как тот звереныш. Их трудно приручить. Я не знаю, что творится в головах большинства из них, да и не хочу знать.
Роним кивнул. Его взгляд вдруг зацепился за одного человека в толпе. Он остолбенел и почти до боли напряг зрение.
Высокая красивая женщина. Темные волосы, пухлые губы, прямая спина. Шарф вишневого цвета на шее – единственное яркое пятно в добротно, но идентично одетой толпе. Паолино тоже глядел на нее. Она смотрела только перед собой.
– Она, правильно? Изменилась. Но она все еще очень молода.
– Дети тогда только родились, помнишь?
– Я не о том. У нее молодые глаза, несмотря на то, что…
В тот миг у него в голове мелькнула странная догадка, и он знал, что она повлияет на ход расследования. И не только на него. Вот только Тавенгабару он этого точно не скажет. Паолино пристально посмотрел ему в глаза:
– Что?
Почему Паолино так легко согласился принять сыщиков в своих владениях? После всего, что произошло? И после всего, что могло…
– …Несмотря на то, что его с ней больше нет.
– Не только с ней, – коротко поправил Отшельник. – Ты же знаешь, я ничего не смог забыть. Ведь знаешь? Впрочем, не отвечай.
Они замолчали. Женщина с легким шарфом на шее давно скрылась, вереница безликих людей становилась все короче. Последними по трапу поднялись солдаты. Самолет зарычал громче, и маленький волчонок откликнулся из загончика воем, каким-то чудом перебивая мотор.
710-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра СбораКап успел обогнать его и открыл дверь, звякнув колокольчиком. Изнутри повеяло теплом и ароматами разной еды. Запах тушеного в капусте кролика смешивался с запахами рыбы и курицы, чувствовались резкие ноты орехов и пряностей Малого мира. Совсем слабо пахло ягодным трэмом и крепким бодрящим черножаром – напитком из мелких молотых зерен. Бино оживился, иллиций на его лбу опять начал разгораться, и Роним, не желая привлекать внимание посетителей, мягко накрыл фонарик ладонью. На ощупь желтый шар света был привычно теплым и скорее напоминал не лампочку, а яблоко, только-только начавшее подгнивать. Бино это не причинило особого неудобства. Он уже приветливо тянул морду навстречу спешившей к детективам женщине – черноволосой, с крупной родинкой на открытом лбу.
– Мальчики! – замурлыкала она, поводя острым ухом. – Рада вас видеть. Что будете?
Ла Бонна Лорецца, хозяйка «Причала», была единственной знакомой Рониму полукровкой шпринг, которая не боялась воды. Ла Лорецца любила и воду, и моряков, и последних, пожалуй, даже больше. Бино радостно лизнул ее руку, виляя хвостом. Как и всегда, он не выказал ни малейшего желания разорвать шпринг в клочья. Она ответила ему нежной улыбкой.
– Две говяжьи отбивные с тушеными желудями. Кусок жареного сыра, хороший, с корочкой. – Выбрав свободный стол, ками уже уселся за него. – И что-нибудь выпить, за что меня не оштрафуют на работе.
– То есть воду или сладкий трэм, – уточнила шпринг и, получив ответ, повернулась к Рониму: – А вам, мой дорогой?
– Ему – что-нибудь, что у тебя осталось от обеда, а если ничего нет, то ему тоже отбивную. А мне черножар. Крепкий. И всё.
Роним будто со стороны слышал свой голос – отстраненный, усталый. Желтые глаза шпринг не отрываясь смотрели на него. Когтистая рука бесцеремонно опустилась на лоб.
– Что это с тобой, котик? Не замечала за тобой плохого аппетита. Может, хотя бы пару лапитапьих ножек? С твоим любимым кислым ягодным соусом? Или свеженький торт с симириткой? Хотя бы кусочек? Я же знаю, ты любишь сладкое, и…
– Бонна, – он невольно улыбнулся, – эти зайцы в соседнем корпусе используются как ищейки. Я точно не буду их есть. И сладкого тоже не хочу.
– А рыбу? Мне доставили четыре вида свеженькой… Есть красный скат, и…
– Бонна, я хочу мои отбивные, – напомнил Пагсли. – Хватит обхаживать этого красавчика, неси ему черножар, а его псине потроха.
– Как знаешь, – вздохнула шпринг и удалилась. – Вечно ты…
Пару раз она обернулась. Ее глаза тревожно мерцали. Даже юбки будто бы выдавали возмущение хозяйки своим колыханием.
Роним подтолкнул Бино вперед, и тот послушно влез под стол – так, чтобы свечение иллиция не мешало посетителям. Как и всегда, еду волк получил первым – прошло совсем немного времени, и огромная миска, которую притащил кто-то из маленьких помощников ла Лореццы, оказалась на полу. Судя по раздавшемуся характерному хрусту, Бонна не пожалела хороших мозговых костей.
– Ты как-то неважно выглядишь, приятель, – отметил Капрам, рассеянно постукивая широким пальцем по левому клыку. – И без обеда тухло работать дальше. Закажи-ка у этой кошечки что-то еще. Хотя бы соленых гренков с помидорами. Или, может, ты на мели? Так я угощу, ты-то за меня всегда…
– Не хочу, – коротко отозвался Роним. – Нет, деньги есть. Не надо.
– Значит, тебя так взвинтил тот ублюдок, которого мы закрыли? – ками приподнял брови. – Брось. Его вздернут, будет плясать на веревке, как пить дать. Очень скоро. Можем сходить посмотреть, если это будет в Аджавелле. Помашем ему ручкой.
Кулаки Ронима невольно сжались, ногти впились в ладони.
– Я не люблю казни.
– А я люблю. Именно глядя на них, я понимаю, что работаю не зря.
Роним промолчал, обращая взгляд к закопченному окну. Ясный и ветреный день отсюда казался серо-хмурым. Даже разноцветный дым курительных трубок лишь делал помещение еще более мрачным. Под этой крышей все казалось тусклым.
Там дни были другими, и ему хватило прожитых недель, чтобы это понять. На острове Четырех Ветров Зуллур светил ярко, кроме утренних часов, когда по берегу стелился мокрый туман. А океан был светлым и насыщенным, совсем не похожим на серое покрывало, расстилающееся до самого горизонта. Огромным. Почти бескрайним. Стоять на камнях и любоваться им можно было бесконечно, хотя в распоряжении Ронима для этого был лишь маленький кусочек вахты.
– Роним! – Кап ощутимо толкнул его в плечо. – Ну что тебя гложет? Я же не смогу есть, глядя на твое унылое рыло!
Конечно, Пагсли преувеличивал. Он мог есть при любых обстоятельствах. Он ел, когда нервничал. Ел, когда получал взбучку от Вышестоящих или конфликтовал с алопогонными. Ел, только выйдя из хранилища мертвецов. И вряд ли кислое лицо Ронима могло испортить ему аппетит. Не успел он законить свою фразу, как перед ним поставили большую тарелку, с которой буквально свешивались шматки жирного обжаренного мяса. И Капрам сразу же удовлетворенно облизнулся. Роним придвинул к себе чашку с черножаром. Бонна разбавила его молоком, как он любил, и все же положила на блюдце пару шоколадных печений.
– Ну, – ками взял длинную вилку с тремя зубчиками, – давай.
– Я хочу повидать Отшельника, – произнес Роним. – И детей.
К его удивлению, Пагсли не возразил. Вообще, он явно ждал именно чего-то подобного. Капрам прожевал кусок мяса и резонно заметил:
– Для этого тебе надо тащиться в его глушь. На тот остров… как его там…
