Том Клэнси - Долг чести
Лимузин президента Дарлинга прибыл без инцидентов. Телохранители проводили его в служебный кабинет спикера рядом с залом заседаний и он снова прочитал текст выступления. «Жасмин», миссис Дарлинг, со своей охраной поднялась на галерею для зрителей. К этому времени зал был уже наполовину полон. Здесь не принято было задерживаться – единственное место, куда конгрессмены приходили без опозданий. Они собрались небольшими группами и вошли, придерживаясь партийного членства. Места представителей двух партий разделяла невидимая, но вполне реальная граница. Все девять членов Верховного суда, все члены кабинета министров, находящиеся в данный момент в городе (двое отсутствовали) и члены Объединенного комитета начальников штабов в парадных мундирах, украшенных разноцветными наградами и знаками отличия, разместились в первом ряду. Затем места заняли руководители независимых правительственных агентств. Билл Шоу, глава ФБР. Председатель Федеральной резервной системы. Наконец подошло время приступать к делу под бдительными и беспокойными взглядами сотрудников служб безопасности.
Все семь крупнейших телевизионных компаний прекратили свои передачи. Ведущие появились на экранах и объявили, что сейчас выступит президент. Это предоставило возможность миллионам телезрителей поспешить в кухни и приготовить сандвичи, не упустив при этом ничего важного.
Мажордом Конгресса, обладатель одной из самых привлекательных синекур в стране – высокое жалованье и никаких обязанностей, – прошел до середины прохода между рядами и объявил грохочущим басом:
– Господин спикер, прибыл президент Соединенных Штатов.
Роджер Дарлинг появился в зале палаты представителей и пошел по проходу, то и дело останавливаясь, чтобы пожать руки. Под мышкой он держал красную кожаную папку с текстом своего выступления на случай, если выйдет из строя аппарат «бегущей строки» на трибуне, по которому президент будет читать речь. Раздались аплодисменты, оглушительные и искренние. Даже представители оппозиционной партии признавали, что Дарлинг сдержал данное им обещание соблюдать, ограждать и защищать Конституцию Соединенных Штатов, и хотя политика представляла собой могучую силу, в зале ощущался дух чести и патриотизма, особенно сильный в такие моменты. Дарлинг подошел к сцене, поднялся на возвышение, и в это мгновение наступила очередь спикера палаты представителей исполнить свой церемониальный долг
– Достопочтенные члены Конгресса! Имею честь представить вам президента Соединенных Штатов.
И снова разразилась буря аплодисментов. На этот раз обе партии соревновались между собой, кто сумеет хлопать и приветствовать дольше и громче.
***– А теперь не забудь, как ты должен…
– О'кей, Эл, все помню. Я вхожу в зал, председатель Верховного суда произносит слова клятвы, я повторяю их за ним и занимаю свое место. От меня требуется только одно – повторять то, что мне будут говорить. – Райан сделал пару глотков кока-колы и вытер потные ладони о брюки. Агент Секретной службы заметил его нервный жест и передал полотенце.
***– Центр управления полетами Вашингтона, говорит борт КЛМ шесть-пять-девять. У нас на борту случилось серьезное происшествие, сэр. – Голос пилота звучал отрывисто и четко, как принято во время переговоров в гражданской авиации, особенно в момент, когда речь идет о жизни и смерти.
Авиадиспетчер, который управлял воздушным движением и находился в центре контроля за полетами недалеко от Вашингтона, обратил внимание на буквенно-цифровое обозначение на своем экране, только что резко увеличившееся в размерах, и включил микрофон. На дисплее появились цифры курса, скорости и высоты. У авиадиспетчера создалось впечатление, что авиалайнер быстро теряет высоту.
– Борт шесть-пять-девять, говорит центр Вашингтона. Сообщите о своих намерениях, сэр.
– Центр, это шесть-пять-девять, произошел взрыв первого двигателя. Двигатели один и два отключены. Под угрозой прочность корпуса. Резко ухудшилась управляемость. Прошу разрешения на срочную посадку в аэропорту Балтимора.
Диспетчер обернулся и подал знак старшему смены, который тут же подошел и встал за спиной.
– Одну минуту. Кто это? – Он запросил компьютер и не нашел никаких сведений о КЛМ-659. Диспетчер включил радио.
– Шесть-пять-девять, прошу опознание. На этот раз в ответе звучала паника.
– Центр Вашингтона, говорит борт КЛМ шесть-пять-девять, 747-й, чартер, направляющийся в Орландо, скорость триста узлов, – донесся голос. – Повторяю: два двигателя вышли из строя, повреждено левое крыло и фюзеляж. Снижаюсь с высоты один-четыре тысячи футов. Прошу немедленно обеспечить радиолокационную проводку в Балтимор, прием!
– С этим нельзя шутить, – обеспокоенно произнес старший смены. – Веди его и сажай.
– Слушаюсь, сэр. 747-й шесть-пять-девять. Радиолокационный контакт установлен. Вы спускаетесь с высоты один-четыре тысячи футов, скорость триста узлов. Поворачивайте налево на курс два-девять-ноль и продолжайте спуск.
***– Борт шесть-пять-девять, продолжаю спуск, поворачиваю налево, на курс два-девять-ноль, – ответил Сато. Английский служил международным языком авиационных пассажирских перевозок, а он превосходно говорил по-английски. Итак, пока все идет хорошо. У него на борту осталось больше половины запаса топлива, а лететь оставалось, по данным Глобальной спутниковой навигационной системы на своем экране, не больше сотни миль.
***В международном аэропорту Балтимора немедленно была приведена в готовность станция пожаротушения, расположенная рядом со зданием главного терминала. Работники аэропорта, обычно выполняющие другие обязанности, бежали или ехали к станции, а тем временем авиадиспетчеры решали, какие самолеты успеют посадить, прежде чем авиалайнер, совершающий аварийное приземление, приблизится к аэродрому, и тогда остальные самолеты придется пустить на новый круг. Как во всех крупных аэропортах, у них были разработаны правила действий при нештатных ситуациях. Были оповещены полиция и другие службы, и буквально сотни людей немедленно оторвались от телевизионных экранов.
***– Я хочу рассказать вам жизненную историю американского гражданина, сына офицера полиции, бывшего лейтенанта морской пехоты, получившего тяжелую травму во время тренировочного полета, преподавателя истории, члена американского финансового сообщества, мужа и отца, патриота, государственного служащего и настоящего героя нашей страны, – донесся из телевизора голос президента. Райан поежился, услышав это, особенно когда раздались аплодисменты. Телевизионные камеры показали крупным планом лицо министра финансов Фидлера, рассказавшего группе журналистов, освещающих экономические вопросы, о роли Джека в ликвидации биржевого краха на Уолл-стрите. Хлопал даже Бретт Хансон, причем совершенно искренне.
– Я знаю, Джек, ты всегда смущаешься, когда слышишь такое о себе, – улыбнулся Трент.
– Многие из вас знакомы с ним, многие работали рядом. Сегодня я беседовал с некоторыми сенаторами. – Дарлинг сделал жест в сторону руководителей как меньшинства, так и большинства в Сенате. Оба улыбнулись и посмотрели в телевизионные камеры. – И теперь, с вашего разрешения, я хочу представить вам Джона Патрика Райана, которого выбрал для исполнения обязанностей вице-президента Соединенных Штатов. Я прошу членов Сената одобрить его кандидатуру сегодня вечером.
***– Но все это в высшей степени необычно, – заметил комментатор, когда два сенатора встали и направились к трибуне.
– Президент Дарлинг отлично подготовился, – объяснил эксперт по политическим вопросам. – Джек Райан ни у кого не может вызвать возражений, а поддержка обеих партий…
– Господин президент, господин спикер, члены Сената, наши друзья и коллеги из палаты представителей, – начал лидер большинства. – Нам с лидером меньшинства в Сенате доставляет огромное удовлетворение…
***– А вы уверены, что все это юридически правильно? – недоверчиво спросил Джек.
– В Конституции говорится, что кандидатура вице-президента должна быть одобрена Сенатом. В ней не сказано каким образом, – заметил Сэм Феллоуз.
***– Центр управления Балтимора, говорит борт шесть-пять-девять. У меня возникли новые трудности.
– 747-й шесть-пять-девять, в чем дело, сэр? – спросил авиадиспетчер аэропорта Балтимора. Он уже заметил что-то странное в поведении самолета на экране. Приближающийся авиалайнер не отреагировал на данную минуту назад команду. Диспетчер вытер вспотевшие руки и подумал, а удастся ли им вообще благополучно посадить его.
– Управление затруднено… не уверен, что смогу дотянуть… Балтимор, я вижу посадочные огни в направлении на час… я плохо знаком с этим районом… теряю мощность…
