Уоррен Мерфи - Жизнь или смерть
Но это же его и радовало, так как означало, что люди Картрайта начали шевелиться. Медленно, да, пока еще очень медленно, но они уже пытались выйти на Римо.
Его мысли прервал голос Чиуна. Римо обернулся. Чиун тихонько напевал:
"Свет солнца приятней.
Цветы нам милей".
Глава 20
– Видели нашу рекламу? – Уиллард Фарджер выглядел огорченным. Он сидел за столом в главной комнате штаба и смотрел на трех своих цыпочек, которые, казалось, были заняты лишь тем, что отращивали себе ногти.
– Да, – ответил Римо. – И как вам?
– Это ужасно, – проговорил Фарджер. – Кто станет голосовать за человека, голова которого выглядывает из подсолнуха?
– История полна примеров, когда избиратели голосовали за людей с головой, торчащей из задницы. Об этом не беспокойтесь. Тут все продумано и просчитано на Мэдисон-авеню. Они ведь не станут нас обманывать?
Они с Фарджером оба знали ответ на этот вопрос, и потому Римо заговорил о другом:
– Конечно, не мне вас учить, но вам не кажется, что в штабе должны быть и другие люди, кроме вас и вашего гарема? Я хочу сказать, тут должны толпиться избиратели, готовые умереть или убить кого-нибудь за своего кандидата.
Фарджер пожал плечами.
– Конечно, должны. Только где я их возьму?
– Я считал, что они сами придут, как только мы получим подписи Меолы, Грабника н Ника Баззани.
– Этого недостаточно. Люди придут только тогда, когда мы докажем, что наш кандидат может победить. Это наподобие земледелия: нужны семена, прежде чем получить урожай. Семена – это первые, кто нас поддержит. Их просто необходимо иметь, чтобы пришли настоящие активисты.
– Семена? – переспросил Римо.
– Точно, – ответил Фарджер.
– Интересно. А как заполучить этих первых людей? Эти семена?
– Обычно их приводит сам кандидат. Его друзья, домочадцы. С них начинается вся кампания. А у нашего даже этого нет. Что он собирается делать: посадить в штабе своих зубаток?
– Ерунда какая-то получается, – произнес Римо. – Мы не сможем победить, пока не заручимся поддержкой людей. Но мы не можем получить их поддержку, пока не докажем, что можем победить. Какой-то порочный круг. А как насчет рекламы – она может помочь?
Фарджер покачал головой.
– Такая – нет.
– А статьи и реклама в газетах?
– Может – отчасти. Но на таких крохах кампании не построишь.
– Ладно, – подытожил Римо. – Мне все ясно.
– Что?
– Люди. Нам нужны люди, и мы их наймем.
– Наймете? Где вы собираетесь нанять людей для кампании?
– Не знаю. Надо подумать. Но это единственный выход – нанять.
– Гм, – задумался Фарджер и наконец произнес:
– Пожалуй, не так глупо.
Не так глупо.
Он замолчал, потому что из своего кабинета вышла Тери Уокер. Увидев Римо, она, улыбаясь, направилась к ним.
– Видели рекламу? – спросила она.
– Конечно.
– Ну и?..
– Настолько впечатляет, что глава избирателей одного из районов, поддерживающих Картрайта, так и подпрыгнул на месте. Никогда не видел, чтобы реклама обладала такой силой воздействия.
– Вы просто читаете мои мысли, – сказала Тери. – В следующие два дня весь город узнает Мака Полани.
– А что думает по этому поводу ваша матушка? – поинтересовался Римо.
– Я бы с удовольствием приписала все заслуги себе, но, честно говоря, это она подала мне идею. Насчет подсолнуха.
– А песенка?
– Это наш кандидат. Он сам ее сочинил. Такой милый, он действительно верит в то, о чем поет.
– Я тоже, – согласился Римо. – Свет солнца приятней. Кстати, мы тут обсуждали проблемы рабочей силы. Думаем нанять персонал для ведения предвыборной агитации.
– Похоже, неплохая идея, – заметила Тери.
А Фарджер произнес:
– Самой большой проблемой для нас будет дежурство на избирательных участках в день выборов. Если мы не поставим наших людей на всех избирательных участках, Картрайт нас побьет. Он просто подтасует результаты.
Римо глубокомысленно кивнул, хотя и не понимал, как можно подтасовать результаты в век машин для подсчета голосов.
– А сколько народу вам потребуется? – спросил он.
– Не меньше двухсот человек.
– Двести человек по три сотни в неделю – шестьдесят тысяч, – подсчитал Римо.
– Да, понадобится много капусты.
– Деньги есть, на этот счет можете не беспокоиться. Единственная трудность – найти столько людей в такие сжатые сроки.
Оставив Фарджера решать эту проблему, Римо уединился с Тери в ее кабинете, где она показала ему наброски газетной рекламы, которая должна была пойти со следующего дня. Она изображала голову Мака Полани в центре подсолнуха и короткую подпись:
"Свет солнца приятней.
Голосуйте за Полани".
– А как насчет предвыборных обещаний? Налоги, преступность, загрязнение окружающей среды?
Она покачала головой, встряхнув длинными белокурыми волосами.
– Это не годится.
– Почему?
– А вы знаете, за что он выступает? Взять хотя бы парковку. Я специально спрашивала его на этот счет. Он сказал, что все очень просто. Надо ликвидировать все счетчики оплачиваемого времени и установить вместо них пункты проката роликовых коньков. Это, видите ли, прекратит кражу денег из счетчиков, акты вандализма по отношению к ним, а также решит транспортную проблему, потому что, вылезая из машины, люди смогут сразу вставать на роликовые коньки. А насчет загрязнения атмосферы знаете что он сказал?
– Что? – без особого интереса спросил Римо.
– Надо дышать по системе дзэн. Загрязнение атмосферы, заявил он, – это всего лишь проблема дыхания. А если дышать по системе дзэн, то можно значительно сократить количество вдохов в минуту, вполовину, например. Таким образом проблема загрязнения атмосферы будет наполовину решена без каких-либо затрат со стороны налогоплательщиков. И еще он высказался по поводу преступности. Хотите узнать его взгляды на законность и порядок?
– Честно говоря, нет. Оставьте «Свет солнца приятней».
– Мне это посоветовала мама. И дедушка тоже. Уж они-то знают, что делают.
Сделав вид, что не заметил оскорбления, Римо с приятной улыбкой кивнул и вышел, но в лифте к нему вернулось плохое настроение. Впрочем, оно быстро улетучилось, когда он услышал, как лифтер мурлычет себе под нос мотив песенки «Свет солнца приятней».
Чиун сразу почувствовал, что Римо обеспокоен.
– Что тебя тревожит? – спросил он.
– Для проведения избирательной кампании мне нужно двести человек.
– И у тебя нет столько знакомых?
– Нет.
– И ты не знаешь, где найти такое количество незнакомых людей?
– Да.
– А нельзя ли дать маленькое объявление в этих ваших газетах?
– Фарджер говорит, что нельзя, иначе всем станет ясно, что у нас нет активистов для ведения кампании.
– Это действительно проблема.
– Да, – согласился Римо.
– Но ты все равно не станешь звонить доктору Смиту?
– Нет. Я все сделаю сам. Этой победой он будет полностью обязан мне.
Чиун отвернулся, качая головой.
На следующий день проблема приобрела новый аспект.
На первой полосе «Майами-Бич диспэтч» мэр Картрайт обрушивался на таинственные силы, стоящие за спиной оппозиции, с обвинениями в том, что его политические противники собираются прибегнуть к помощи «наемных убийц, чтобы дестабилизировать жизнь в городе».
Римо скомкал газету и в гневе отбросил ее. Вот еще одно доказательство утечки информации из лагеря Полани в лагерь Картрайта. Но на этот раз Римо знал, откуда она идет.
Фарджер так и не смог вести честную игру, у него не хватило мужества навсегда порвать со своими прежними покровителями, и он стал двойным агентом, получая деньги от Римо и информируя Картрайта о всех действиях Полани.
Довольно, подумал Римо. Фарджер заплатит за все.
Но волею судеб Фарджеру удалось избежать мести Римо.
Глава 21
Доктор Харолд В. Смит в сотый раз за это утро посмотрел на телефон, затем встал и вышел из кабинета.
Не обращая внимания на личного секретаря, на помощника по административным вопросам и целую кучу всяческих референтов, он миновал их кабинеты, затем прошел через большой зал со столами, разделенными перегородками, и через боковую дверь вышел из главного здания. Многие сотрудники провожали его фигуру удивленными взглядами. Они никогда не видели директора вне стен кабинета, разве что за обедом. Когда они утром приходили на работу, он уже сидел за своим столом; там он чаще всего и обедал, а потом засиживался на работе заполночь. К этому времени все сотрудники Гражданской службы, которые проводили исследования в области медицины и образования, служившие крышей для Фолкрофта, расходились по домам. Некоторые даже считали, что доктор Смит проводит на работе круглые сутки.
Поэтому его уход произвел ошеломляющее впечатление на многих.
Смит действительно редко покидал кабинет, и на то были две веские причины. Во-первых, он был старательный работник. Работа была для него всем – женой, любовницей, увлечением. Работа была для него жизнью. Во-вторых, он не любил находиться вдали от телефона, потому что по телефону узнавал, какие проблемы возникают перед КЮРЕ, и по тому же самому телефону мог привести в движение весь огромный аппарат, который организация создала за десять лет существования.
