Джеймс Паттерсон - Игра в прятки
— Начинай и не спеши.
Так Уилл Шеппард провел ночь накануне свадьбы.
Глава 58
Ровно в час дня, за три часа до «бракосочетания десятилетия», две дюжины полицейских в темно-синих мундирах и белых перчатках расположились у дверей нашего дома и вдоль Гринбрайер-роуд. Главная их задача состояла в том, чтобы не допустить на церемонию любопытных, нагрянувших в городок, дабы хоть одним глазком взглянуть на Уилла и меня в этот торжественный для нас день.
Боюсь, всех их ждало разочарование. Мы совершенно не были заинтересованы в какой-либо шумихе или рекламе.
К трем часам бедфордская полиция официально закрыла Гринбрайер-роуд. Пропускали только тех, кто предъявлял серебристые пригласительные карточки от Картье с выгравированными на них словами: «Гость на свадьбе».
Функции комнаты для переодевания выполняла одна из спален, где я также могла собраться с мыслями до начала всеобщего безумия.
Дженни, которая рассматривала мою свадьбу как величайший день в своей жизни, мой дизайнер-костюмер Оскар Эчеверрия и две его юные ассистентки суетились вокруг меня едва ли не с самого утра. Алли довольствовался ролью стороннего наблюдателя под присмотром горничной, миссис Лей. На мне было прекрасное платье из кремового атласа. Вуаль и шлейф сшили из бельгийских кружев. Из украшений я выбрала только нитку жемчуга на шею. Меня переполняло ощущение праздника. Я была красива и счастлива. Мне казалось, что свадьба знаменовала исцеление не только Уилла, но и мое собственное.
— Элегантно. Мило. Превосходно, — объявил Эчеверрия, одобрительно и с важным видом осматривая меня со всех сторон, как делал, наверное, Леонардо да Винчи, закончив «Мону Лизу».
Я с трудом удерживалась от смеха.
— Ты выглядишь просто клево, — высказала мнение Дженни.
— Дайте мне хотя бы немного побыть одной, — попросила я. — Несколько минут, чтобы привыкнуть ко всему этому.
— Конечно, — неохотно согласилась Дженни.
— Все выходим.
Эчеверрия захлопал в ладоши, будто учитель балетного танца.
Они потянулись к двери, но я удержала дочь за руку.
— Спасибо, что терпела меня последние недели. Я очень тебе благодарна. А теперь иди и займись собой. Только постарайся не выглядеть красивее невесты, ладно?
— Тебе не о чем беспокоиться. У меня бы ничего не получилось, даже если бы я захотела.
— Я люблю тебя, Дженни.
— А я тебя еще больше.
— Невозможно.
— Возможно. Поняла? Я люблю тебя еще больше.
* * *Список гостей напоминал справочник «Кто есть кто». Разумеется, в нем значился Уинни Лоуренс, менеджер и друг Уилла. Натан Бейлфорд, Барри Кан, мои друзья из Бедфорда, мои сестры с семьями, музыканты и певцы, люди из мира футбола. А также репортеры и телевидение: центральные газеты, местные каналы, журналисты из «Пипл» и «Таймс». Боже, посторонних больше, чем своих.
Одним из последних, как я узнала позже, подкатил на блестящем вишневом «мазератти» Питер О'Мэлли. Каким-то образом он тоже раздобыл приглашение.
* * *Дверь комнаты внезапно, без предупреждающего стука, распахнулась.
Это еще кто?..
— Уилл, ты не должен…
— Жениться таким молодым? — Уилл улыбнулся. В черном смокинге от Бриони он выглядел роскошно. — Ты права. Но разве мог я устоять перед соблазном полюбоваться на столь очаровательную женщину? Знаешь, как я скучал по тебе прошлой ночью? Хочешь, покажу?
Он сделал шаг ко мне.
— Нет. Не смей. Убирайся. — Я невольно рассмеялась. — Уходи. Я серьезно.
Уилл обнял меня, его рука легла мне на грудь. Я едва не задохнулась от разлившейся по телу сладкой истомы.
— М-м-м. Так и съел бы тебя глазами. И руками.
— Уилл!
— Да?
— Я очень тебя люблю. А теперь — уходи.
— Все, все. Как пожелаешь. Слушаюсь и повинуюсь. Отныне и во веки веков.
Он покорно повернулся и вышел из комнаты, насвистывая «Всегда».
Какая прекрасная прелюдия, подумала я и улыбнулась.
Глава 59
Молодой пианист опустил пальцы на клавиши, и над поляной разнеслись вступительные звуки «Свадебного марша». Как будто мурашки пробежали у меня по спине — я и сама не ожидала, что все будет так торжественно, так трогательно и так прекрасно.
Опоздавшие спешили занять свои места. В небе кружили вертолеты радио- и телекомпаний, операторы снимали, казалось, без перерыва. Десятки фотографов кружили по периметру лужайки в ожидании начала церемонии.
Пришла моя очередь.
Букет белых лилий в моей руке заметно дрожал. Вообще-то мне не привыкать к большому скоплению людей, но в тот момент я испытывала необыкновенное волнение. Скользнув взглядом по толпе, я заметила своих сестер с застывшими на лицах напряженными улыбками. Дженни, исполнявшая роль подружки невесты, торжественно стояла возле алтаря. Миссис Лей с извивающимся у нее на коленях Алли сидела в одном из последних рядов. Присутствовали и обе тети Уилла, прилетевшие из Англии, Элеонора и Вэнни: одна пожилая, располневшая, другая — поразительно красивая.
Но что это? В первый момент я даже растерялась. Вместо того чтобы стоять у алтаря, Уилл держался рядом с ними… Нет, не Уилл, а Палмер Шеппард. Младший брат походил на старшего, как вышедшая из-под копирки, слегка смазанная, не вполне отчетливая копия.
По проходу к алтарю меня вел Барри Кан. Смокинг он надевал не часто, а потому выглядел немного помятым, а цветок в петлице уже успел завянуть и склонил голову.
— Ты такая красивая сегодня, — прошептал он, прежде чем отпустить мою руку и занять место в первом ряду, — прямо сияешь.
Я подняла голову и посмотрела на белый алтарь, украшенный розовыми и белыми розами. На мой взгляд, это было уже чересчур, но все равно красиво. Уилл стоял рядом со своим шафером, Уинни Лоуренсом, и улыбался мне.
Сомнения? Страхи? Нет. У меня и мысли не возникло, что нужно повернуться и бежать со всех ног куда глаза глядят.
* * *— Объявляю вас мужем и женой, — сказал священник.
Уилл приподнял край вуали и нежно поцеловал меня в губы. Даже в этот момент я почувствовала его желание, и мне стало необыкновенно хорошо. Гости зааплодировали. По всей лужайке расцвели десятки желтых ромашек — это защелкали фотоаппараты. Над поляной зависли вертолеты. Незабываемая сцена.
Сдержанные и комично корректные официанты разбежались между собравшимися, разнося на серебряных подносах шампанское. Другие предлагали закуски: креветки и икру, канапе с крабовым мясом, сыр, фрукты, паштеты, сандвичи. Разместившийся на высокой деревянной платформе большой оркестр под управлением Гарри Конника-младшего заиграл что-то приличествующее случаю.
Может, и не свадьба десятилетия, но и не совсем заурядное событие. Я улыбнулась, вполне удовлетворенная тем, как все началось, и напомнила себе, что у меня сегодня тоже есть определенные обязанности.
Большое, примерно в пол-акра, пространство между домом и прудом прикрывал громадный полосатый навес. Между обеденными столами, застеленными бледно-желтыми льняными скатертями и украшенными плетеными корзинками с лютиками, васильками и другими полевыми цветами, носились дети.
Музыка звучала самая разная, от вальсов Штрауса до Карли Саймона и Пэтси Клайн. После официальной части и перед тем, как перейти к десерту, Барри исполнил свою знаменитую «Свет моей жизни» и заслужил настоящую овацию.
Затем слово взял мой друг Гарри Конник, голос которого перекрыл приглушенный гул многосотенной толпы.
— А сейчас невеста разрежет торт. Мэгги, оторви-ка задницу от стула и подойди сюда. Давай, девочка, не робей. Пора тебе снова попасть в центр внимания.
Официанты внесли три исполинских размеров свадебных торта. Каждый был украшен сделанной из марципана скульптурной композицией: мужчина в футбольной форме с крошечным мячом у ног и склонившаяся над пианино женщина. Мы с Уиллом изрядно измазали друг друга кремом, чем немало порадовали фоторепортеров, растиражировавших потом свои снимки через десятки журналов.
После обеда столы быстро унесли, и оркестр взялся за дело. Мы с Уиллом исполнили первый вальс под одну из моих песен, после чего к нам присоединились гости.
Я танцевала с Барри, когда какой-то мужчина взял меня за локоть и отвел в сторону.
— Ну что, счастлива наконец? — спросил Питер О'Мэлли.
Говорил он тяжело, едва ворочая языком, и от него сильно несло виски. Лицо Питера было бледно-серое, как у его отца в час смерти. Внешне он был карикатурой на Патрика: узнаваемые черты, но маленькие, точно бусинки, глаза и фунтов пятьдесят лишнего веса.
— Отпустите меня, — сказала я. — Пожалуйста, Питер.
Он сжимал мою руку так крепко, что ногти впивались в кожу.
— Ты дешевая шлюха. Ты даже не представляешь, что сделала со мной. Заполучила моего отца, прибрала к рукам его дом, его деньги, прикончила его, а теперь обзавелась новым мужем.
