Александр Ходырев - Удар ниже пояса
Взяв висевший на гвозде рядом с дверью ключ от пустовавшей комнаты, он прошёл туда и, найдя в записной книжке номер, набрал его.
— Добрый день. Это фирма «Роман Родионов»?
— Да, — ответил приятный женский голос. — Слушаю вас.
— Я хотел бы узнать некоторые условия строительства коттеджа.
— А какие у вас вопросы? Пожалуйста, я постараюсь ответить.
— Да, видите ли, я уже встречался с одним из ваших сотрудников. Я с ним и хотел бы пообщаться. Но я куда-то дел его визитку. Такой спортивный, круглолицый и широкоплечий блондин, зовут его Николай Николаевич.
— О, так это помощник нашего директора.
— Напомните мне, пожалуйста, его фамилию.
— Друзин. Вы хотите с ним поговорить?
— Да, я хотел бы переговорить с ним, но не по телефону. Не сейчас, попозже. Я перезвоню. Мне тут надо сориентироваться по времени. Спасибо.
Вернувшись, он обратился к Болыиову:
— Владимир Сергеевич, вы материалы совета смотрели?
— Очень бегло, — пожал плечами Большое. — Вы же там непосредственно, так сказать, участвуете. Я поэтому не слишком уж влезал в тонкости. Но, в общем, проблематику я представляю.
— Хорошо. Это очень хорошо. Вы тогда просмотрите эти материалы повнимательнее. И исходите из того, что, может быть, сегодня вам придется туда поехать. Я Коновалову позвоню и предупрежу. Мне сейчас надо будет уехать, я не знаю, надолго или нет. Так что будьте готовы.
— Хорошо, — без особого энтузиазма кивнул Большов. — А на совещание? Которое в пять?
— Соответственно, — ответил Ходунов. И, поймав недоумённый взгляд Большова, пояснил: — Если меня не будет в это время, идите вместо меня. Если спросят — я по делам, связанным с Шутиковым.
— А-а, — протянул Большов. — Теперь все понял. Хорошо, в крайнем случае уйду в глухую оборону.
— Ну, совсем-то уж в глухую не надо. А то вы и не услышите ничего. Да, ещё вот что. Я сейчас отойду. Я здесь, в министерстве. Но на месте буду часа через полтора. До этого буду в разных управлениях.
* * *Поговорив с Элеонорой Сергеевной и оставив у неё заявление на отпуск, Ходунов спустился на первый этаж. Здесь, в отделанном мрамором и когда-то роскошном вестибюле, сейчас все выглядело обветшалым и не слишком чистым. Рядом с высокой и тяжеленной входной дверью приткнулась нелепая будочка, где сидела старушка-вахтерша. Вверх с изгибом уходила широкая лестница с массивными перилами и выщербленными ступенями. Справа размещался не функционирующий летом гардероб с торчащими над вешалками деревянными кругляками для шляп и шапок. Слева начинался коридор, ведущий в столовую. Ходунов постоял немного, как будто ожидая кого-то. Убедившись, что никого незнакомого в вестибюле нет, Ходунов обогнул лестницу и прошел в небольшой закуток, наполовину закрытый лестничным маршем. Это было тихое, скрытое от посторонних глаз место. Здесь останавливались выкурить сигарету сотрудники, выходившие из столовой, на маленькой лавочке болтали шоферы и хозяйственники. Но здесь было и ещё одно, о чем мало кто в министерстве знал. Здесь была маленькая, незаметная дверь во внутренний двор дома.
Когда Ходунов только пришел работать в министерство, его заинтересовало это старинное, помпезное здание. И он не поленился вместе с хозяйственником обойти все здание и грандиозные пустовавшие подвалы. Теперь это знание топологии здания пригодилось. Дом в плане представлял собой «восьмерку», с двумя внутренними дворами-колодцами. Министерство занимало только половину этой «восьмерки». Принадлежавший ему внутренний двор можно было бы использовать для хозяйственных нужд. Но въехать туда можно было только через соседний внутренний двор, принадлежавший другой организации. Поэтому хозяйственники предпочитали пользоваться центральным входом с улицы. И о существовании внутреннего двора и тем более этой двери вряд ли знал кто-нибудь из посторонних.
Ходунов нажал на дверь, и она открылась.
«Повезло, — подумал он. — Не надо никого просить и что-то придумывать».
Он быстро пересек совершенно пустынный и захламленный внутренний двор. Через узкую арку, глядя на которую можно было только удивляться тому, как сюда вообще может проехать машина, он прошел в соседний двор, заставленный какими-то ящиками и контейнерами. Двое здоровенных мужиков курили у двери, ведущей в здание. Они с недоумением посмотрели на проходившего по двору с деловым видом Ходунова, но ничего не сказали. Ходунов, не останавливаясь, миновал такую же узкую арку и вышел в переулок, параллельный тому, в котором был центральный вход в министерство. Не оглядываясь, спокойной походкой он пошел прочь от министерства и через пять минут уже спустился в метро. А ещё через двадцать минут он был уже рядом со зданием той самой фирмы, которая, как оказалось, называлась «Роман Родионов».
Ходунов устроился на лавочке в небольшом дворике. Отсюда хорошо был виден вход в здание. Посидев несколько минут для того, чтобы настроиться на разговор, он подошел к телефону-автомату и набрал номер. Ответил тот же женский голос.
— Добрый день еще раз, — сказал Ходунов. — Я уже звонил вам недавно. А могу я переговорить с Друзиным Николаем Николаевичем?
— Как вас представить?
— Ходунов Александр Петрович.
— Вы от какой-то фирмы?
— Нет. Я сам по себе. Думаю, он меня знает.
— Одну минуточку.
В телефоне зазвучала мелодия Первого концерта Чайковского для фортепьяно с оркестром. Этим бессмертным творением, сильно испорченным электронным исполнением, Ходунов мог наслаждаться минуты две. Наконец в трубке щелкнуло, и Ходунов услышал спокойный голос:
— Алло, я вас слушаю.
— Добрый день, Николай Николаевич. Моя фамилия, как вам уже сказали, Ходунов. Мне бы хотелось переговорить с вами. Я звоню из автомата напротив вашего здания. Так что, если у вас найдется для меня несколько минут, я бы зашел прямо сейчас.
На противоположном конце провода это бестактное предложение Ходунова энтузиазма не вызвало. Друзин молчал, видимо, обдумывая ситуацию.
«Это хорошо, — подумал Ходунов. — На это и был расчет. Всегда лучше хоть в чем-то перехватить инициативу».
— Видите ли, — наконец ответил Друзин, — мне не совсем это удобно. Я сейчас очень занят. Может быть, ближе к концу дня…
— Очень жаль. Боюсь, это будет невозможно для меня. Что ж, извините. Значит, встреча не получится. Да, кстати. Люди, которые за мной так пристально наблюдают, думают, что я сейчас нахожусь у себя в министерстве. Это важное обстоятельство, его стоило бы учесть.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. О каких людях идёт речь?
— О, это совершенно не важно. Не обращайте внимания. Так, к слову пришлось. Так что же, может быть, вы выкроите для меня несколько минут?
— Ну, хорошо, — ответил Друзин после нескольких секунд молчания. — Я, пожалуй, смогу ненадолго отодвинуть дела. Хорошо, заходите, я вас жду. Охранник вам объяснит, как пройти. Я ему позвоню.
На входе охранник потребовал у Ходунова паспорт и внимательно его изучил. Пока он смотрел паспорт, Ходунов успел хорошо его рассмотреть. Это был высокий, выше среднего роста, поджарый спортивный мужчина лет пятидесяти. Внушительный нос совсем не портил его довольно интересное, несомненно, интеллигентное лицо. Взгляд у него был внимательный и доброжелательный.
— Пожалуйста, Александр Петрович, второй этаж, направо, вторая дверь слева. Номер восемь. Николай Николаевич ждёт вас. — Охранник улыбнулся. — Надеюсь, не заблудитесь.
— Постараюсь, — улыбнулся в ответ Ходунов.
* * *Постучав в дверь с номером восемь, Ходунов открыл её и, войдя, сразу же встретился глазами с глазами светловолосого Николая Николаевича, стол которого стоял напротив двери. И то, что он уловил в этих глазах — еле заметное напряжение и удивление, — прибавило ему уверенности.
В скромно обставленном кабинете, кроме Друзина, были ещё двое мужчин лет по тридцать. Один из них, очень толстый, с громадным животом, был одет в потертые джинсы и темную мятую ковбойку. Другой, в противоположность очень худой, был одет в белоснежный легкий костюм. Оба они повернулись и с нескрываемым недовольством смотрели на вошедшего Ходунова. По тому, что все трое стояли, и по их напряженным лицам Ходунов понял, что тут, видимо, шел оживленный и непростой разговор.
— Добрый день, — улыбаясь, четким голосом поздоровался Ходунов, не обращая внимания на явную холодность приема и обведя глазами всех. — Добрый день, Николай Николаевич, — обращаясь уже персонально к Друзину, добавил он.
— Добрый, — коротко ответил тот и посмотрел на своих собеседников, которые никак не отреагировали на активное приветствие Ходунова. — Мы продолжим позже, скорее всего — завтра. А пока надо делать всё в строгом соответствии с договором. Прошу вас, — обратился он уже к Ходунову, указывая рукой на кресло напротив стола и сам усаживаясь в свое кресло.
