Арсений Ахтырцев - Сабля Чингизидов
— А чего мы за ней погнались-то? — удивленно спросил сухощавый преследователь своего более плотного товарища. Его напарник стоял в согнутой позе, тяжело отдуваясь и уперев руки в колени.
— Ты меня спрашиваешь, хрен моржовый? Это же ты за ней понесся.
— Ну да, я думал, ее надо Беку сдать, а она как рванет, сучка.
— Ты что, Беку нанялся телок отлавливать?
— Да нет, в гробу я видал его телок, пусть сам их ловит. Пошли, нам девок еще отвозить от Тариэла.
Между тем машина повернула в сторону автовокзала, и ее водитель, миловидная блондинка средних лет, обратилась к пассажирке:
— Тебе, собственно, куда?
— Не знаю, — честно призналась Эмилия. — А мы где? То есть в каком городе?
— Ну ты даешь, подруга. Тебя где держали-то?
— На яхте.
— А на яхту где садилась?
— Я не помню ничего. Меня чем-то опоили.
— Чего это они на тебя польстились? — с сомнением посмотрела на пассажирку водительша. — Что тут, молодых девок мало?
— Меня похитили не с целью сексуального насилия.
Женщина-водитель уважительно посмотрела на Эмилию.
— А ты из интеллигенток, — скорее утвердительно, чем вопросительно заключила она. — Ну, давай знакомиться. Я Катя, а тебя как кличут?
— Меня зовут Эмилия.
— Эмилия? — удивилась Катя. — А фамилия как?
— Фамилия? Ройбах. Баронесса фон Ройбах, — представилась Эмилия.
— Баронесса! — присвистнула Катя. — А мы простые труженики торговли. Ну ладно, с этим разберемся. Ты, баронесса, в Ялте. Слыхала про такой город?
— В Ялте? Это в Тавриде? — догадалась пассажирка.
Катя удивленно посмотрела на попутчицу:
— В Тавриде, в Тавриде. Тебя, видать, крепко по голове шарахнули, баронесса. Ну ничего, подлечим, очухаешься. Сейчас съездим в пару мест, мне надо проверить, как там идут дела, а потом поедем ко мне домой. Покормлю тебя, найду что-нибудь из одежки, и решим, что с тобой делать.
— Я боюсь, Катя, вдруг они номер машины заметили?
Катерина снова удивленно посмотрела на пассажирку:
— Что, так серьезно? Ничего, не дрейфь. У меня в Крыму связи железные. Что у бандюков, что у ментов. Так что не боись, подруга баронесса, прорвемся. — И Катерина заразительно засмеялась.
«Так это, значит, Крым», — подумала Эмилия. От Катиного смеха ей сразу стало спокойнее, и она доверилась новой подруге и судьбе.
Катя Сидоренко — так звали спасительницу Эмилии — жила со своими родителями в городе-герое Севастополе с раннего детства. Катиного отца, флотского специалиста по ремонту и обслуживанию военных кораблей, перевели в Севастополь, когда Кате было четыре года. Катя училась хорошо. После школы поступила на биофак Симферопольского университета. Окончив университет, получила престижное распределение в Институт биологии южных морей.
В это время перестройка уже набирала обороты, и Катина одноклассница Таня Сухарева, окончившая торговый институт, предложила открыть кооператив, кофейню на Южном берегу. У Тани отец работал в управлении общепита и совсем не собирался менять налаженный советский бизнес на призрачные капиталистические дали. Татьяну ждало хорошее место в его управлении с вполне прогнозируемым, а главное, надежным доходом. Он отговаривал девочек как мог, но их уже захлестнула романтика свободного рынка, и отговорить упрямых подружек никак не получалось.
Поддавшись на слезные просьбы новорусских капиталисток, он позвонил своему старому товарищу в Ялте в городское управление торговли и попросил помочь оформить бумаги. Бумаги были готовы за неделю. Осталось найти помещение и завизировать бумаги в горкоме партии. За горком товарищ отца не брался.
— Здесь ничем помочь не могу. Здесь давайте сами. На личном обаянии. — И двусмысленно подмигнул подружкам.
Они присмотрели пустующее помещение на окраине Ялты и пошли в горком. Лицо начальника отдела торговли горкома лоснилось от преданности партии. Девочки приуныли. Но после просмотра бумаг лик идеолога торговли просветлел, он стал приветливым и даже веселым. У партийного торговца были неприятности с выдачей лицензий. Кто-то упорно распространял о начальнике партийной торговли грязные сплетни. Как будто он за взятки раздает разрешения представителям местной кавказской колонии. И чуть ли не сросся с их мафией. Даже его непосредственные начальники из Симферопольского обкома, с которыми он регулярно делился чем бог послал, начали его слегка журить:
— Ну ты, Анатольич, того, поскромнее. А то жалуются на тебя. Только о тебе и слышно. Знаешь же, какое время сейчас. Ты, кстати, там ничего не привез, а то у моей младшенькой свадьба на носу? Расходы просто кошмарные.
Партийно-торговому начальнику для отчетности как раз до зарезу нужны были кооператоры со славянским разрезом глаз и фамилией.
— Так папа у нас на флоте служит? — уточнял Анатольич у Кати. — Офицер?
— Да, капитан второго ранга.
— Очень хорошо. Наш, севастопольский.
Офицер для отчетности подходил идеально. Никому в голову не придет, что дочь советского офицера может дать взятку. При офицерском-то жалованье.
Партторговец представил, как председатель партийной комиссии, адмирал в отставке, находит в списке кооператоров дочку своего сослуживца, и решительно подписал бумаги.
— Вот что. Мы вас, девчата, поддержим. Нам нужны честные кооператоры, а не эти усатые спекулянты. Вот вам разрешение. Если будут проблемы, приходите прямо ко мне без стеснений.
Девчонки покинули горком окрыленные. Уже через месяц кофейня принимала первых посетителей.
А еще через несколько дней в кофейню явилась живописная группа из трех небритых, неприветливых брюнетов. Мужчины подошли к девочкам.
— Кто хазаын? — с сильным акцентом спросил мужчина, по-видимому, старший в группе.
— Мы хозяйки, я и вот Татьяна.
Старшой хмуро посмотрел на румяную Таню и пояснил вопрос:
— Хозяин, на кого работаете?
— А мы работаем на себя, — радостно сообщила Таня.
Мужчина подумал и сделал свои выводы:
— Нэ сказал, говорит, себя. Хорошо, ми сами найдем. — Группа развернулась и вышла из кофейни.
Девчонки весело прыснули. Полные энтузиазма хозяйки сами пекли вкусные пирожные, для которых сами же находили рецепты. Маленькая уютная кофейня с симпатичными, приветливыми кондитершами быстро приобрела популярность. Кофейня никогда не пустовала, даже если они оставались работать за полночь.
В конце месяца выручка составила огромную сумму. Девочки были просто счастливы. Они испекли два громадных торта и отнесли их своим кураторам из горкома и исполкома. В начале второго месяца перед закрытием к ним опять зашли те же трое и с ними высокий, статный, интеллигентного вида мужчина в костюме. Мужчина говорил практически без акцента:
— Молодцы, девчонки. Дело поставили образцово. Хвалю. А вот что без хозяина работаете, это плохо.
— А зачем нам хозяин? — засмеялась Катя. — Мы сами себе хозяева.
— Не перебивай, когда старшие говорят, — строгим тоном сделал замечание мужчина. — Вот вы от кого сейчас деньги получаете?
— От выручки. Сами зарабатываем, сами получаем, — удивилась Катя.
Мужчина неодобрительно покачал головой:
— Не девушек это дело, деньги считать. Со следующего месяца все деньги будете приносить мне. Вот, через Артура. — Мужчина показал на одного из небритых спутников. — Я деньги считаю и вам даю, сколько вы заработали. Не бойтесь, не обижу. А остальное — налоги, инспекции — это не ваша забота. И вам хорошо, и мне. Меня зовут дядя Арчи.
— А нас зовут Катя и Таня, — представилась вежливая Катерина.
Девочки затравленно смотрели на дядю Арчи.
— Так это что же, вы у нас бизнес отбираете? — испуганно пискнула Татьяна.
— Ну почему отбираю? Я вам помочь хочу, защитить. Я в нашем районе всех защищаю, и никто не жалуется.
— А нам защитники не нужны. У нас есть защитники, — неожиданно твердым голосом заявила Катя.
— Ты не поняла, девочка. Здесь только я защищаю, дядя Арчи.
— А нас другие будут защищать. Так что вы можете не беспокоиться, дядя.
Дядя Арчи помолчал, разглядывая свои модельные штиблеты.
— У меня у самого две дочки. Потому и цацкаюсь тут с вами. В воскресенье ровно в девять утра пусть те, кто вас защищает, сюда придут. Познакомимся. Это вам последний срок. Я беспризорщины на своей территории не потерплю.
Девчонки сразу побежали к другу Таниного отца в управление торговли. Узнав о проблеме, тот очень заскучал.
— Ну, это вам в милицию. Я тут ничем помочь не смогу.
Девчонки пошли в милицию. Их принял сам начальник, пригласив одного из своих оперов, красивого капитана-армянина. Девочки все рассказали.
— Составишь словесный портрет этого дяди, — дал начальник распоряжение оперу.
— Кого, Арчила? — не понял тот.
