Сергей Кулаков - Всемогущий
Какое-то время они молчали, ожидая погони. Дикий гнал машину вперед, то и дело меняя направление, сворачивая без предупреждающего сигнала и делая хитрые петли по переулкам.
– Чисто, – наконец резюмировал он.
Егор перевел дыхание.
– А молодец твоя подружка, – заметил Дикий.
У Егора было иное мнение на этот счет.
– И нас не сдала, и от себя отвела подозрение, – продолжал Дикий. – Толково.
Егор покосился на него. Шутит? Нет, Дикий был серьезен.
«А может, он прав? – подумал Егор. – Может, она действительно на моей стороне?»
Но тут он вспомнил о своих видениях, в которых Жанна улыбалась Ожогину. Вспомнил, как его подвергли пытке низкочастотным звуком. Вспомнил, что ни Жанна, ни Никитин не сочли нужным повидать его. А ведь они могли хотя бы намекнуть, как он должен себя вести. Он подумал о том, что Жанна давно водит дружбу с этим Маркушиным, не просто же так у нее свой кабинет в здании на Тверской. И что она играет в какую-то странную игру, где точно не учитываются его интересы, что бы там она ни говорила. Она сказала, что вместе с Никитиным помогает ему. Но где эта помощь? В чем выражается? В том, что она не стала отвечать на его вопросы? Или в том, что она вызвала охрану? Хороша помощь! Пусть не морочит ему голову. Жанна вместе с Никитиным отдала его в руки какой-то секретной службы, которая, учитывая ее методы работы, недалеко ушла от махровой уголовщины, хотя, конечно, атрибутику имела весьма респектабельную и наверняка легальную. И как он ей после всего этого может верить? Да ни одному слову. Дикому, конечно, она понравилась: красавица, уверенная в себе, быстро соображающая, холодная, но с приступами минутной нежности – совсем как в кино. Когда-то и Егор купился на ее эффектную внешность и на еще более эффектную манеру держаться. Но теперь хватит. Он узнал ей цену и не собирался повторять свои ошибки.
– Куда теперь? – спросил Дикий, видя, что Егор не расположен к разговору.
– Надо бы где-нибудь пересидеть до утра, – сказал Егор. – Он вспомнил слова Жанны о том, что его ищут везде. – У тебя есть надежное место?
Дикий покачал головой:
– Так, чтобы рядом, нету. Если только на Белое море махнуть, к моим дружкам.
– Далеко, – сказал Егор.
– Не близко, – согласился Дикий.
Егор раздумывал недолго. Если за него взялась спецслужба, деваться ему некуда. Все его привычки и места обитания известны. И везде его будут ждать, это и без Жанны понятно. Людей у Ожогина хватает, весь штат МВД к его услугам. Так что остается один вариант.
– Давай на Малую Дмитровку, – сказал он Дикому.
– А что там? – поинтересовался тот, разворачиваясь.
– Одно тихое место.
– Оно-то нам и нужно, – кивнул Дикий. – А там кормят?
– Как на убой, – усмехнулся Егор.
Дикий покосился на него:
– Вообще-то выбирай выражения.
Егор спохватился:
– Извини. Забыл…
Он и в самом деле забыл, что его телохранитель должен погибнуть. Дикий был наполнен такой силой, такой энергией, что трудно было ассоциировать его с трупом. Скорее всех, кто попадался ему на пути, можно было считать потенциальными трупами, но только не его. Да и не выглядел он как без пяти минут мертвяк. Прогноз Егора столь же мало действовал на его самочувствие, как состояние погоды или выход луны. Вот и сейчас Дикий думал о том, как бы заморить червячка, и, судя по выражению лица, отводил этому в своих мыслях самое важное место. А погибнет – не погибнет, все это слова, не больше. Он столько раз мог погибнуть, что одним разом больше, одним меньше, не суть важно.
«Все настоящие воины философы, – подумал Егор. – Постоянная близость смерти приучает их не думать о ней, как обычный человек не думает о кровати, на которой спит. К тому же всегда есть вероятность ошибки. Вдруг я обманулся, и Дикий проживет соответственно тому запасу здоровья, который в нем хранится? Хотя… я видел это слишком явно».
– Кто там у тебя на Малой Дмитровке? – спросил Дикий.
– А что? – отозвался Егор.
– Ну, если девушка или товарищ, лучше не ехать. Их наверняка пасут.
– Я это учел, мой заботливый друг, – сказал Егор. – Не волнуйся. Там, куда мы едем, нас никто не ждет.
– Ну, смотри, я предупредил.
– Ты мой хороший.
– Не нарывайся, – покосившись на него, пробасил Дикий.
– Не буду, – пообещал Егор, глянув на руку Дикого, размерами и формой в точности напоминающую буханку хлеба.
Под сенью Господа
Через двадцать минут они подъехали к церкви, в которой служил отец Кирилл.
– Церковь? – удивился Дикий.
– Ага, – кивнул Егор. – Не подходит?
– Вообще-то ничего. Только как тут насчет поесть?
– Будет тебе поесть. Пошли.
Они оставили машину в квартале от церкви и пешком, прячась в тени тополей, вернулись к церкви.
Ночь стояла прелестная. Над деревьями серебрилась полная луна; листья от налетающих порывов ветра шелестели, срывались с веток и, тихо вращаясь, падали на землю; желтые и голубые тени под ногами делали пейзаж сказочным и волнующим. Оба путника притихли, каждый по своим причинам. Дикий изучал обстановку и подходы к церкви. Егор же думал о том, что отец Кирилл может не обрадоваться его визиту.
Но он его плохо знал.
Лицо старого священника просияло, когда он увидел, кто стучится к нему в дверь среди ночи. И даже громоздкая фигура Дикого, высившаяся за спиной Егора, не уменьшила его радости. Он тут же повел гостей к себе, не спрашивая, по какой причине явился в неурочное время Егор.
– А я знал, что ты скоро меня навестишь, – ласково говорил он, хлопоча возле чайника. – Думаю, ушел от меня с тяжелым сердцем, до конца всего не понял. Снова придет. Так и вышло.
– Ничего, что ночью? – спросил Егор.
– Мне все равно не спится, – кивнул отец Кирилл на неразобранную постель. – До утра читаю. Так что мне от вашего визита только веселей.
Он взглянул на Дикого, едва уместившегося в кресле.
– Это мой друг, – сказал Егор.
– А как зовут друга? – спросил старик.
Егор запоздало спохватился. А ведь он не знает имени своего спасителя! Какой позор. И перед отцом Кириллом неудобно: назвал человека другом, а имени не знает. Не представлять же его Диким, в самом деле. Отец Кирилл может не так понять.
– Э… – замялся он, растерянно глядя на священника.
– Андрей, – подал голос Дикий.
– Андрей! – торопливо кивнул Егор. – Мой друг.
– Понятно, – улыбнулся отец Кирилл. – Похоже, вы познакомились не очень давно?
– Не очень, – пробормотал Егор.
Он увидел, что Дикий с юмором посматривает на него, и разозлился. Еще издевается!
– Может быть, ты и твой друг хотите поесть? – спросил отец Кирилл.
– Да. Немного…
Дикий закряхтел, и отец Кирилл улыбнулся, глянув на его громадное тело и детскую головку, из которой на него смотрели жалобные глаза человека, испытывающего все муки голода.
– Сейчас принесу. Но у меня негусто, пирог и вареные яйца. Вы пироги едите, Андрей? – обратился он Дикому.
– Все едим, – кивнул тот.
– Отлично.
Отец Кирилл вышел из комнаты.
– Можно поскромнее? – спросил Егор.
– Хорошо тебе, легковесу, – возразил Дикий. – А я, если не поем, озверею.
– Надо было гамбургеров набрать.
– Не-а, – покачал головой Дикий, – я домашнее люблю.
– Неженка, – усмехнулся Егор.
– Не неженка, а разбираюсь в жизни, – поднял палец Дикий. – А гамбургерами пусть давятся недоумки и педики. Я их, сколько живу, терпеть не могу.
– Кого, педиков?
– Гамбургеры. Хотя и педиков тоже.
– Хоть в чем-то мы с тобой похожи, – резюмировал Егор.
– Вот, – заворковал, вернувшись с полными руками, отец Кирилл. – Это пирог, с грибами. Белыми.
– Класс, – выдохнул с восторгом Дикий, глядя на снедь.
Пирог был, как на выставке, пышный, с золотистой корочкой, с печеными плетушками. Даже Егору захотелось есть при виде этого пирога. Дикий же не мог дождаться, когда ему позволят в него впиться.
– Это яйца, домашние, одна прихожанка мне носит. Я-то их почти не ем, все больше раздаю тому, кто победнее. Но бывает, и я вареное скушаю. Это булочки с медом. Подсохли уже, но к чаю хорошо. Ну, режьте пирог, ешьте на здоровье. А то я вас совсем заговорил.
Хоть Дикий и сдерживался, но через десять минут от пирога остались крошки. Были съедены и яйца, и булочки, и, будь на столе что-нибудь еще, он бы подмел и это, виновато поглядывая на отца Кирилла. Однако больше ничего стоящего ему под руку не попадалось, и он принялся пить чай, который насластил сверх всякой меры и, по мнению Егора, превратил в сироп. Но Егор не трогал своего нового друга. Пусть себе отводит душу, жизнь так коротка.
– Ты попал в беду? – спрашивал между тем Егора отец Кирилл.
– Попал, – признался Егор.
Он с трудом одолел кусочек пирога и заставил себя выпить чашку чая. Отец Кирилл заметил, что он находится в подавленном состоянии, сопоставил это с его ночным визитом и сделал несложный вывод.
