Марк Олден - Гири
— Ну? — нетерпеливо подбодрила его Мичи.
— Поли — умный парень. Суди сама: он заполучил в свои лапы половину всех блошиных рынков в Нью-Йорке и организовал на них бешеный сбыт краденого. Кому такое еще по силам? Поли есть Поли. Ему палец в рот не клади. Сейчас особенно возросла популярность блошиных рынков. Люди идут туда толпами. Делают покупки и даже не подозревают, что купили! Ворованные ценные бумаги. Поддельные и недействительные профсоюзные пенсионные карточки. Банковские заемы, по которым выплаты прекращены еще в прошлом веке. Обесцененные облигации. Склады из-под токсичных отходов. Для цветочных оранжерей, представь! Плюс обычное дерьмо: порнография, наркотики, угнанные машины. Кстати, эта сигарета тоже оттуда.
Мичи сказала:
— У меня для тебя есть еще одна.
Она ловко свернула самокрутку с опиумом, лизнула край бумаги, приклеила и подала Дориану. И так это у нее быстрой сноровисто получилось, что у детектива даже рот открылся.
Она сексуально подмигнула ему.
Он вспомнил секс с ней и улыбнулся.
Она дала ему прикурить.
— Ты говорил, что Поль Молиз занимается законным бизнесом.
— Я сказал, что он думает, что занимается законным бизнесом. — Дориан сделал глубокую затяжку, закрыл глаза от дыма, замер на несколько секунд, затем выдохнул в потолок и продолжил: — Он делает вид, — правда, очень усердно, — что является законным бизнесменом. Офис на Парк Авеню. Секретарь-англичанка. Компьютер. Телекс. Все, как у людей. Он даже на работу ходит ежедневно и сидит там, как прикованный, с девяти до пяти. По нему можно часы сверять. Не поверишь, он жене своей не изменяет! Нет, ты только представь себе такое! Уходит с работы, и тут же домой, в Вестчестер, как какой-нибудь там последний клерк.
— Неужели он не держит в своем офисе вооруженную охрану?
Дориан фыркнул.
— О, Господи, с чего ты это взяла? Фильмов надо меньше смотреть. Поли, хоть и мерзавец, но бизнесмен. И дела имеет с бизнесменами. С законными бизнесменами, заметь! Он просто не имеет права окружать себя головорезами с пистолетами и автоматами. Это отпугивает людей. Привлекает ненужное внимание. Функции телохранителя у него выполняет шофер, но и он, нельзя сказать, чтобы крутился вокруг своего босса постоянно. Вот у него, у этого шофера, возможно, и торчит из штанов.
— Что торчит?
— Пушка.
Он шутливо прицелился в нее указательным пальцем, быстро согнул большой и довольно неудачно имитировал звук выстрела.
— Ox! — охнула Мичи, хватаясь за сердце.
— Как у тебя работает охранная система?
Она торжественно поклонилась ему и улыбнулась.
— Domo arigato gozai mashite. Спасибо. Несколько недель назад Дориану позвонили прямо в участок и спросили, не согласится ли он проверить охранную систему на Медисон Авеню в здании «Пантеон Даймондс». Он был порекомендован японской фирме одним бизнесменом, с которым встречался в «Грейси Мэншн» и на которого произвел хорошее впечатление.
Дориан, как и многие полицейские, порой задумывался о своем будущем. Как и многие смышленые коллеги, он заводил как можно больше знакомств в среде предпринимателей, контактировал как можно чаще с бизнесменами и просто важными людьми, ибо знал, что наступит день, когда его уволят на пенсию из полиции и когда он станет озабоченно чесать в затылке.
Он незамедлительно согласился на поступившее предложение, галопом помчался в «Пантеон Даймондс», где все тщательно осмотрел и дал некоторые советы. Поставить стальные двери при входе вместо стеклянных. Заменить сейфы на новые, где можно часто менять комбинации запоров. Врезать «мертвые» замки на все двери. Наконец, договориться с «Менеджмент Системс Консалтантс» об охране на случай попыток взлома.
Там он и познакомился с Мичи, которую знал как Мишель Асаму. Он сразу же подметил, что это хорошенькая девочка. Высший сорт! Она напомнила ему о Сайгоне, о тех редких радостях, которые случались даже там. Таких женщин, как она, ему раньше доводилось видеть исключительно во французских ресторанах. Они входили туда под ручку с каким-нибудь вьетнамским генералом или французским бизнесменом. Девочка не только красивая, но и дорогая. Слишком дорогая для американского солдата, хотя во Вьетнаме Дориан умудрялся всегда быть при деньгах.
После его работы Мичи позвонила ему в участок, чтобы выразить свою благодарность. Дориану нечего было терять. Он пригласил ее на выпивку. Она согласилась.
Дориан глубоко затянулся опиумом. Им овладело сонное состояние. Он вот-вот должен был отключиться.
— Я встречался с японцами в Сайгоне. Слушай, вы какие-то странные все. Домой к себе никогда не пригласите. Мы никогда не видели семью того японца... Ну, того японца, с которым у нас были кое-какие дела. — Он сделал паузу. — Ни разу не видели... вплоть до самого конца.
Мичи вся подалась вперед.
— Конца?..
Он устало смотрел в потолок. Заговорил неохотно. Чувствовалось, что ему не очень-то хотелось это вспоминать.
— Вплоть до падения Сайгона. До того момента, когда он перешел в руки к коммунистам.
«Вот тогда-то вы и предали его», — подумала Мичи.
Он дотронулся до нее рукой. Она брезгливо вздрогнула.
Слава богу, что Дориан уже находился в таком состоянии, что не заметил этой ее реакции.
— Никогда не пускал к себе в дом... — задумчиво-пьяно пробормотал Дориан. — Как и ты, кстати.
— Мы люди более закрытые, чем вы, — ответила она. — Мы живем внутри себя. Объяснение всему можешь найти внутри себя. Мы руководствуемся этим утверждением.
— Это как вам угодно... — отозвался он, допив из своего стакана.
Мичи тут же налила ему новый. Дориан сказал:
— Внутри себя, говоришь? Мне это нравится. Особенно тогда, когда внутрь к себе ты пускаешь и меня!
Веки его глаз отяжелели. Слова уже давались ему с трудом. Он разлил выпивку на себя и постель.
Ей не составило бы труда убить его сейчас. Голыми руками. Она была достаточно тренирована для этого. Но она знала, что не сделает этого. Он ей еще нужен. Вернее, ей нужна информация, которую он может дать об остальных трех американцах. Дориан Реймонд был слабаком. Самым слабым из всей этой банды. Ей нетрудно было использовать его в своих целях.
— Ты уже почти спишь, — сказала она.
Он хохотнул.
— Вот именно: почти! Мой отец меня так и прозвал: «Почти Человек». Почти стал адвокатом. Ушел из колледжа со второго курса. Надоела птичка. Тренировался в бейсболе. Почти получилось. Меня почти включили в состав одного из их клубов-питомников, откуда потом забирают в основной состав. Подавал надежды. Но так и не смог толком бить кручеными и прерывать мячи. Не научился. Вернее, почти научился. Почти. Не хватило терпения на колледж, не хватило терпения на школу адвокатов, не хватило терпения толкаться в низшей лиге в течение пяти лет. Годик протянул, и на сторону. Мой отец так и говорил: «Ты слишком всегда спешишь. Молодой козел. Почти Человек. Все время куда-то несешься, на месте не стоишь и пяти минут».
Он вздохнул.
— Почти смог стать хорошим семьянином. Почти. Моя старушка — хорошая баба. Леди, одним словом. Не знаю, чего мне не хватило, но чего-то не хватило — это точно. Я очень жалею об этом. Конечно, она заслуживает лучшей доли. Ты даже не представляешь, какая это милая и нежная птичка. Но теперь, мне кажется, у нее кто-то появился. Я не уверен, но чувствую это. Другой парень. Я чувствую его!
С этими словами он заснул.
Мичи вытащила из его пальцев окурок и яростно ткнула его огоньком в пепельницу. Ничего! Он умрет, когда придет его очередь.
Она оделась и подумала о том, какое глубокое удовлетворение испытает, когда убьет его.
* * *Рассвет.
Будильник Деккера, очевидно, барахлил сегодня утром, но он все равно проснулся и открыл глаза. Сначала один, потом другой. Давно он не спал так хорошо. Какое расслабление, какая легкость...
Он понял во вторую секунду после своего пробуждения, что не дома. В третью он понял, где находится. Все вспомнил. С опаской глянул от себя в сторону и облегченно вздохнул.
Значит, это не сон! Значит, это был не сон!
Мичи лежала рядом с ним на импровизированной постели, разложенной прямо на полу по-японски. Она была такой нежной и беззащитной во сне. Он перевернулся к ней, наклонился, вдохнул в себя ее аромат, закрыл глаза от удовольствия.
Прошла минута. Она во сне зашевелилась и коснулась его рукой. Она нашарила пальцами его ладонь и ухватилась за большой палец. Прямо как ребенок. Он улыбнулся, глядя на ее маленький кулачок.
Поцеловал ее нежно в волосы и снова откинулся на свою половину постели.
Когда она наконец проснулась и открыла глаза, они по молчаливому согласию поцеловались, обнялись и стали заниматься любовью.
Она не ушла, как и обещала. Она сдержала свое обещание, и он знал, что должен чем-то ответить на это.
Чем?
Своей любовью, конечно.
* * *Теряя терпение и темнея лицом, Тревор Спарроухоук подошел к окну и с яростью распахнул его. Свежий, вечерний воздух влетел в тесную, сырую комнату. Седовласый англичанин глубоко вдохнул в себя эту свежесть. Он уже готов был плюнуть на все и уйти с этой наспех собранной встречи. Пусть этот чертов Поль Молиз сам улаживает свои проблемы! И тогда посмотрим, кто из них двоих лучше разбирается в вопросах обеспечения безопасности и охраны: профессиональный спецназовец или макаронник.
