Александр Маркьянов - Презумпция лжи
Я молчал, ожидая дальнейших слов генерала. И генерал Горин решился…
— По данным резидентуры, американцы готовят ряд крупных провокаций, основной целью избран именно Афганистан. Нам же эти провокации сейчас не нужны ни в каком виде — нам критически важно сохранить мир в Афганистане в ближайшие два года, потом это уже будет неважно. Но эти два года — мир нужно сохранить любой ценой!
— Но почему именно Афганистан? — недоуменно спросил я — если они всегда были нашими, а не американскими…
— Тот человек, которого ты видел — без фотографий, конечно, сказать сложно, но я предполагаю, что это именно он. Его зовут Хафизулла Амин, он член ЦК НДПА. Его очень хвалят и совпосол и главный военный советник, фактически он серый кардинал афганской политической сцены. Но есть кое-что, о чем никто не задумывается. Амин учился в Соединенных штатах Америки, неоднократно выезжал туда и после учебы. Он был старостой афганского землячества в студенческом кампусе. И ни один из старост в свое время не избежал внимания ЦРУ. Теперь ты понял, почему основной целью избран именно Афганистан?
— Понял… Но откуда вы знаете…
— Я не знаю, я предполагаю — перебил меня генерал — теперь слушай дальше. Тот, кто приезжал на встречу с Амином — это бы не совпосол, не главный военный советник. Они и так с ним встречаются каждую неделю, поговорить можно и при официальной встрече, без глупых игр в шпионы. На встречу приезжал кто-то другой, кто-то, кто может взять в качестве транспортного средства машину совпосла. Причем, я уверен, что про этого гостя в посольстве знает разве что сам посол и, может быть резиденты. Андрей Леонидович узнал и решил записать беседу между Амином и неизвестным. Это и стало причиной его смерти, судя по всему…
Я переваривал информацию — поверить в нее сходу было невозможно…
— Но зачем кому то из советских встречаться таким образом с Амином?
— Вот и я не могу понять — зачем. И не могу понять, что в этой встрече было такого страшного, из-за чего появилась необходимость убить человека. Это-то мы и должны выяснить — верней, ты должен выяснить…
— А мой подсоветный? И то, что сменен журнал — не вырвана страница, а именно сменен весь журнал?
— Может, это и имеет отношение к тому, что произошло, а может быть — и нет. Имей в виду — афганцам нельзя доверять ни на грош. Вполне возможно, твой подсоветный работает на АГСА[36] и докладывает ему обо всем, что происходит. Но ты должен опасаться не только афганцев — ты ведь следователь. Вот и скажи мне — ты заметил следы борьбы на кухне?
— Нет…
— А между тем, Андрей Леонидович сильный мужик. Сильный и опытный, чужого человека он близко бы к себе не подпустил. Вот и скажи, что это значит…
Вывод напрашивался скверный — все-таки не зря я проработал несколько лет в Генпрокуратуре — такие ситуации я сек с ходу…
— Его убил кто-то из своих…
— Правильно. Кто-то, кто мог подойти к нему вплотную, кому он доверял. И этот человек, я уверен — все еще там…
— Но какого черта? Там что, у нас в посольстве американская агентура?!
Генерал улыбнулся тяжелой и какой-то усталой улыбкой. Вообще, он постарел с того времени, как мы виделись в последний раз. Буквально за несколько недель генерал ощутимо постарел…
— Все намного хуже, Сергей. Я уверен, что есть люди — причем не в Афганском посольстве, а в Москве, в аппарате КГБ и возможно в самом ГРУ, которым тоже нужна эта война. Если бы в посольстве был враг, было бы легче. Потому что, сколько могут завербовать человек американцы? Одного, максимум двоих. А здесь очень многих людей используют втемную, они получают приказы и выполняют их. Каждый делает свою малую толику работы, не задумываясь об общей картине и не понимая, во что он вносит свой вклад…
— Но ведь Андрея Леонидовича убил враг!
— Даже это не факт. Вполне возможно, что тот, кто это сделал, искренне считал врагом Андрея Леонидовича и был твердо уверен, что поступает правильно. Возможно даже и такое…
Происходящее мне нравилось все меньше и меньше…
— Что происходит, Владимир Владимирович? — задал я простой и прямой вопрос — над чем работает полковник Варяжцев? Почему через два года будет мир в Афганистане или нет — будет уже совершенно не важно? Что пытаются сорвать американцы провокацией в Афганистане?
— Извини, Сергей, но этого я тебе сказать не могу! Для твоего же блага будет лучше, если ты об этом знать будешь как можно меньше. Ты должен знать только свое задание — узнать, кто именно в тот день встречался с Хафизуллой Амином в отеле Интерконтиненталь и кто убил Андрея Леонидовича. И почему.
— В одиночку я это сделать не смогу — сказал я — и никто не сможет. Я же всего лишь советник в министерстве обороны Афганистана, причем не самого высокого ранга. Если я начну совать нос не в свои дела, что-то вынюхивать и расспрашивать — ни к чему хорошему это не приведет. У нас там — начальник на начальнике..[37] Кроме того — нужны будут данные, например — результаты вскрытия тела и много чего другое…
— А кто же говорит, что ты будешь работать один? Пока удалось на время задержать вылет человека, который будет заниматься расследованием по убийству. Вот и подумай — кто лучше всего сможет этим заняться?
— Калинин, кто же еще…
— Нет… — сразу сказал генерал Горин — Калинин никак не подойдет. Слишком заметная, знаковая фигура, если он будет расследовать убийство простого советника, сразу будет понятно, что здесь что-то не то. Да и потом — а под каким видом он туда к вам прилетит? Ему же нужно легальное прикрытие, а от прокуратуры там никого нет.
— Тогда подполковник Глазко Константин Иванович из МУРа. Он как раз расследованием убийств занимается…
Генерал задумался…
— В принципе идея неплохая. Можно его тоже советником отправить, МВД направляет ведь…
— Но он же не в главке?
— А кто говорит про главк? Сейчас не только из главка направляют, эта проблема как раз проще всего решается. Сейчас из многих мест направляют, в том числе не из Москвы. Твой отец как раз и пробьет командировку. Ничего в этом нет, сейчас это все равно что форма поощрения — отправить в качестве советника, чтобы заработать валюты…
— Он знает?
— Кто?
— Папа. Про меня…
— Знает. Конкретно ничего не знает, просто знает, что ты выполняешь спецзадание за рубежом по документам прикрытия. Он человек военный, все понимает.
Хорошо хоть так…
— Мама как? Не знаете?
— Как же не знаю? Нормально. Две недели назад виделись, все нормально. Твой отец ей ничего не говорит, иначе она не выдержит, начнет тебя разыскивать…
Еще полчаса мы оговаривали «процедурные вопросы» — систему связи, передачи и получения информации. Это сейчас все намного проще — немного замаскировал данные и скинул в Интернет. И попробуй найди в огромном море сообщений нужное, тем более что оно выглядит вполне даже безобидно. Сейчас вообще рай для разведчиков — железного занавеса больше нет, в США куча русских, в России — американцев. Можно забрасывать человека даже не знающего язык, да и какая к черту заброска, если надо посетить страну — проставил туристическую визу, купил билет на самолет и полетел. Ты — один из тысяч, летящих по этому маршруту и зачем ты летишь — мало, кого волнует. Если раньше процентов восемьдесят провалов агентуры относилось на счет провала связников — то теперь этот элемент полностью исключен. Зато теперь продается все и вся — можно купить хоть всю базу данных, хоть американскую хоть русскую. Нужно только иметь деньги и знать, куда обращаться. А тогда…
Тогда все было совсем по-другому…
Афганистан, Баграм
24 сентября 1978 года
Из Душанбе я прилетел тем же самым рейсом — пока мы разговаривали с генералом, Антей специально задержали на погрузке. Когда меня подвезли к самолету и снова на машине, командир экипажа Антея глянул на меня с подозрением, но ничего не сказал. Не знаю, за кого он меня там принял — но на обратном пути никто не шутил, не балагурил, антисоветские анекдоты про Брежнева не рассказывал. Впрочем — если бы даже и рассказывал — мне тогда было ни до чего. Прижавшись лбом к тусклому иллюминатору, я пытался понять, что же мне делать дальше…
В Баграме меня ждал тот же самый транспорт, на котором я и добрался до Баграма, сорбозам приказали дождаться меня, в ЗИЛ загрузили какие-то ящики, по виду очень похожие на те, в которых доставлялись боеприпасы. Баграм был основной перевалочной базой, на которую из Союза доставлялась самолетами срочная помощь, там же она складировалась и расходилась по частям афганской армии и царандоя.[38] Вот и решили зря не ездить и на обратном пути загрузить машину. Явно, решение советских — афганцы относились разгильдяйски ко всему и до того, чтобы не ехать в обратный путь с пустым кузовом, явно не додумались бы…
