Тара Мосс - Фетиш
— Вы правы. Хотите, чтобы я заказала для нас обоих? — предложила она, указывая на меню, приколотое к стене.
Энди, казалось, был удивлен ее предложением и, возможно, воспринял его с облегчением.
— Конечно.
Подошла официантка с бритой головой и в сандалиях, а на ступне ее была заметна татуировка в форме бабочки.
— Мы хотели бы начать с закусок «санг чой бао», потом рулеты с уткой и много соуса «хой цин». Рыбу в соли и перце и баклажаны на пару, пожалуйста. — Она повернулась к Энди. — Вам это подойдет?
Он кивнул головой.
— Могу я спросить, как продвигается расследование? — осторожно спросила она, когда официантка ушла.
— Конечно. Только я не могу вам об этом рассказывать.
Она улыбнулась.
— Поверьте мне, этим делом занимаются профессионалы, и я дам вам знать, когда мы установим что-либо важное.
— Надеюсь. — Она подумала, что вернется к этому разговору чуть позже, может быть, после нескольких коктейлей.
Закуски принесли быстро. Макейди поблагодарила официантку и не преминула отметить, как аппетитно выглядят блюда.
— Как это называется? — спросил Энди, нервно оглядывая затейливо выложенный салат и рубленое мясо.
— «Санг чой бао».
Он неуверенно потянулся к стакану с водой, краем глаза наблюдая за ее следующим движением.
— Я обожаю это место. А вам нравится азиатская кухня? — спросила она, медленно орудуя палочками.
Он делал все, как она, — положил мясо на лист салата и завернул его.
— Да. Только я чаще питаюсь фастфудом, — ответил он и покраснел, когда кусочки мяса посыпались из свернутого им рулета прямо на стол.
Первое свидание, и я уже успела вогнать его в краску.
— Вам нравится?
— Да. Очень вкусно… когда оказывается во рту.
— В этой смеси они используют только лучшее собачье мясо и обезьяньи мозги.
Энди закашлялся.
— Я шучу! Я шучу! — Она поняла, что переборщила. — Извините. Не знаю, что за бес вселился в меня сегодня. Это блюдо приготовлено из рубленой свинины, специй и лука, клянусь вам.
— Хм.
— На самом деле это единственное блюдо из свинины, которое я ем. Вегетарианская версия намного слабее. Обычно я питаюсь овощами и фруктами, еще ем немного рыбы и птицы, — продолжала она. — Некоторые называют это полувегетарианством. Впрочем, я вполне понимаю логику настоящих вегетарианцев: овощи не так громко кричат, когда их режут.
— Ну да, — вяло согласился он, и последовала неловкая пауза. — Так чем вы сегодня занимались? — наконец спросил он.
Возникла новая, более живая тема для разговора. Макейди представила себя впивающейся ногтями в глаза Стенли и наносящей стремительные удары по самым деликатным частям его тела.
— Вам вряд ли это будет интересно, — сказала она.
Энди посмотрел на нее с любопытством и легким беспокойством.
— А если мне это действительно интересно?
— Я играла в сквош с невидимым противником, — еле слышно произнесла она. Теперь ее компаньон выглядел еще более заинтригованным.
— Сегодня я начала посещать занятия по самообороне. Обещаю, что не буду отрабатывать на вас движения, если только в этом не возникнет необходимости.
— О… хорошо. С этим нужно быть поосторожнее. Так у вас была возможность посмотреть Сидней?
— Это моя вторая поездка сюда, но я редко выбираюсь в город. Как вы догадываетесь, у меня здесь мало знакомых.
— Я тоже редко бываю в городе. Работа отнимает много времени.
Макейди вспомнила ссору, которую она подслушала в его кабинете, и слова вылетели быстрее, чем она смогла остановить их.
— А кто была та женщина, которая приходила к вам на днях? Красивая.
Ей показалось, что в глазах его промелькнула паника, но он рассмеялся и сказал:
— Кассандра. Это моя бывшая жена. Ну почти бывшая. Мы разводимся.
От стыда Макейди готова была провалиться сквозь землю.
— О, простите меня. Я не знала…
— Ничего страшного. Мы живем отдельно уже больше года. В тот день, когда вы ее видели, она приходила ко мне с очередной порцией бумаг по разводу. Делить, собственно, нечего. Детей у нас нет. Так, немного собственности и машина.
— Машина?
— Не обращайте внимания. Это долгая история.
Принесли утиные рулеты, и Эндрю, казалось, обрадовался, что появилась возможность сменить тему. Потом он взглянул на блюдо, стоявшее перед ними, — ломтики утки, выложенные на большой тарелке, нарезанные огурцы и чили, темный грибной соус и загадочная дымящаяся корзиночка из бамбука, — и тут же побледнел. Чувствуя себя виноватой, Мак нагнулась к нему и предложила свою помощь.
— Позвольте, я сама вам приготовлю.
Она ловко открыла бамбуковую корзиночку и достала оттуда нечто похожее на лепешку. На нее она положила утку, огурец в соусе чили, капнула туда соуса «хой цин» и свернула в рулет. Передавая тарелку Энди, она нечаянно коснулась его руки, и ее словно током обожгло. Она подняла глаза и увидела, что Энди пристально смотрит на нее.
Макейди отвела взгляд и вспыхнула румянцем.
— Вы… да, сейчас можно обойтись без палочек, — выдавила из себя она. — Лучше это есть руками.
Вашими руками.
О боже, это катастрофа!
С противоположной стороны улицы, спрятавшись в тени под сломанным фонарем, одинокий человек, обуреваемый дикой ревностью и неконтролируемой яростью, жадно наблюдал за их интимным ужином.
Глава 26
Поздним утром в субботу Энди влетел в офис с неизменной чашкой кофе в руках и застал там Джимми, который сидел за рабочим столом, сложив руки на круглом животе. С хитрой улыбкой на губах он был похож на кота, проглотившего канарейку.
— Итак, встречаешься со свидетельницей?
Энди чуть не поперхнулся кофе.
— Что?
— Я тут разговаривал с Робертсоном, своим агентом на Кросс, проверял, не знает ли он этого парня, Рика Филлса, ну и вообще интересовался, что там у них происходит. — Джимми поднял бровь. — Он говорит, что все спокойно, разве что Флинн клеит красотку на Виктория-стрит. И надо же, оказывается, ты сидишь с этой птичкой Вандеруолл, и вы пялитесь друг другу в глаза, словно парочка влюбленных подростков.
— Ты нас видел?
— Дурень, тебя мог увидеть кто угодно. Ты вообще видел, сколько народу толчется в этом ресторане?
— Черт.
— Ну как она себя вела?
— Слушай, я был джентльменом…
— Надеюсь. — Джимми ухмыльнулся.
— Проводил ее до дома. Но, в конце концов, это не твое дело.
— Нет, Энди, теперь я с тебя не слезу. Со вчерашнего дня ты у нас легенда. Ребята хотят, чтобы ты взял у нее автограф. Они даже принесли свои экземпляры «Спортс иллюстрейтид».
— Ты шутишь. Ты ведь не говорил никому, правда?
— Мне и не нужно было никому говорить! Они сами следили за тобой. Рискованно, конечно, с твоей стороны, но я тебя не виню. Черт возьми, я бы тоже не упустил такой шанс. Только не угроби это дело, Энди. Оно очень важно для нас обоих.
Энди покачал головой.
— Ладно, хватит об этом. Что там у тебя?
— Мы проверяем рекламные объявления, и должен тебе сказать, приглашений для моделей крайне мало. Те, которые помещены в разделе занятости, вполне законны, но вот есть кое-что интригующее в объявлении, которое я отыскал где-то посередине между рекламой услуг загадочной Шанталь и грудастой блондинки Барби. Потрясающе. Скромненько, но эффективно. Знаешь, иногда мне становится интересно, возможно ли физически исполнить хотя бы половину из того, что рекламируют эти красотки…
Энди оборвал его, не дав углубиться в тему.
— Ну и что было в том объявлении?
— Я тебе покажу. — Джимми протянул ему смятую газету.
Рекламное объявление было обведено тем же красным фломастером, которым была разрисована фотография Макейди. Реклама гласила:
МОДЕЛИ: Фотографу требуются привлекательные девушки-модели, 16–25 лет. Оплата высокая.
Прочитавших просили звонить Рику.
Энди поднял взгляд на Джимми.
— Ты серьезно? Уверен, что это тот самый Рик?
Джимми кивнул головой и, достав блокнот, прочитал: «Счета приходят на абонентский ящик мистера Рика Филлса на Кросс».
— Отлично. Это для нас идеальная возможность вступить в игру. Я сейчас же получу разрешение у Келли, и Махони созвонится с Филлсом, чтобы назначить фотосессию.
— Здорово придумано. Хотя не знаю, согласится ли она.
— Она справится.
* * *Меньше чем через два часа констебль Карен Махони уже предстала перед Энди в своей тщательно отутюженной форме, с убранными в пучок волосами и без макияжа.
— У нас есть задание для вас, констебль.
— Отлично! — с энтузиазмом воскликнула девушка.
Келли удивительно быстро дал разрешение на проведение операции, главным образом потому, что она не требовала серьезных финансовых вливаний. Единственное условие, которое он поставил, заключалось в том, чтобы постоянно держать Махони в поле зрения и следить, чтобы, выражаясь его словами, «этот развратник не испортил ее».
