Михаил Нестеров - Легионеры
– Банду нужно ликвидировать на территории Грузии, на аэродроме или в аэропорту. Там, куда доставят подрывников.
– Все так, – ответил Гришин, – но у нас нет двух вещей для этого: больших денег на вооружение и надежной “крыши” для п-поддержки операции. Сто с небольшим тысяч долларов – это все, чем я располагаю.
Марк успокаивающе поднял руку:
– Деньги будут.
– Г-грохнуть кого-нибудь хочешь? – с наивной прямотой спросил Гришин.
Сергей улыбнулся:
– Есть одна мыслишка заработать пару-тройку миллионов. Нет худа без добра, Николай. Еще вчера я подумал о Борисе Косареве. Стоит назвать предстоящую операцию “Кесарево сечение”. Думаю, дней за пять управлюсь. Поможешь?
– Чем?
– Я все скажу. Кстати, зачем Щедрин наезжал на Савицкую в Шереметьево?
– Отрабатываю перед Латыниным. Так, мелочь. Даю п-понять Кесареву, что о нем здесь не забывают ни на минуту.
– Нам это на руку. Даю слово: не позже чем через неделю мы сможем нанять лучших из лучших. А про негодяев забудем.
Гришин покачал головой, не соглашаясь с Марком: его он вряд ли забудет.
А Марковцев думал о второй составляющей – “крыше”. Похоже, он знал человека, который мог обеспечить поддержку. Этот человек возглавлял организацию, которая насчитывает больше двадцати подразделений, включая вспомогательные управления и отделы, единственное в России ведомство, ведущее космическую разведку с использованием орбитальной группировки искусственных спутников Земли. Организация, структура которой не изменялась с советских времен, где никогда не было своей пресс-службы, лишь управление информационной службы и отдел рассылки информации.
Марк знал человека, возглавляющего этот могущественный и таинственный “орден”, но выйти на него было практически невозможно, – хотя несколько адресов этой организации, главный комплекс зданий которой располагался на территории Центрального аэродрома – бывшем Ходынском поле, подполковник мог перечислить без труда. Но самый известный адрес: Хорошевское шоссе, 76, район метро “Полежаевская”. Несмотря на обилие адресов, гораздо проще добиться аудиенции у президента страны. Но Сергей имел точные сведения о том, где работает один из родственников его старого знакомого.
Через минуту полковник Гришин отрывисто повторил вслед за Марком:
– Крамской. “Рособоронэкспорт”. З-запомнил. Узнаю.
– А после постарайся забыть.
Глава 9
“Кесарево сечение”
“В 7932 г. в Чечне, в районе Беной, началось восстание, которое было подавлено через неделю”.
“В Чечне (Шатой и Итум-Кале) в 1942 г. поднял мятеж бывший прокурор Чечено-Ингушетии Майрбек Шерипов, вступивший в альянс с бандой Хасана Исраилова. Были созданы объединенный штаб и повстанческое правительство, принимается воззвание, в котором говорилось, что кавказские народы ожидают прихода немцев и окажут им гостеприимство взамен на признание независимости Кавказа”.
21
2 декабря, воскресенье
Новый вид деятельности, тесно переплетающийся со старым, но сулящий отнюдь не радужные перспективы, отразился и на внутреннем мире Щедрина, и на внешнем. Вот уже три дня Алексей пренебрегает бритвой. Острый подбородок его черен, зато пара щек, мясистых, лишенных природной растительности, цветом и фактурой походят на шкуру опаленного поросенка.
Для своих поступков Алексей никогда не искал оправданий. Как ни странно, выбирал из тех, что выдвигали коллеги по работе. Будто освобождал свою драгоценную память от ненужных анализов.
После встречи с Марковцевым его память стала походить на компьютерную – верхнюю и нижнюю; такое же разделение произошло и с совестью журналиста. В нижнюю он загонял все, что касалось его отношений с Марком, где последний проходил как киллер. Однако и в верхней совести нашлось место Сергею, там он проходил в качестве бывшего подполковника спецназа и агента ГРУ по особо важным поручениям, которые сам Сергей называл особо щекотливыми. И все эти метаморфозы произошли опять-таки по причине универсальности репортера.
Что касается полковника Гришина, он сидел не в памяти, а занозой в сердце. Именно занозой, поскольку с этого дня журналист знал цели “бунтаря”.
Щедрин сообщил код замка, кивком головы указав на подъезд элитного дома: улица Куусинена, 23.
“Ауди-А6”, купленный журналистом и оформленный на Марка, повернул, не снижая хода, за угол и остановился.
– Откуда узнал? – спросил Сергей. – Перепробовал все комбинации?
Алексей вместо ответа указал на фотоаппарат “Никон” с длиннофокусным объективом той же фирмы, с успехом заменяющий армейский бинокль. Первый же “элитный” жилец, попавший в объектив, подсказал журналисту код замка.
Гришин оказался прав, когда говорил о Савицкой как об объекте, не представляющем для правоохранительных органов и СМИ особого интереса. Первые два-три дня кое-кто дежурил у парадного, об этом говорили хотя бы оперативные данные, предоставленные полковнику из ГУВД Москвы. Потом наблюдение сняли, поскольку объект из дома ни разу не вышел. Еще день-два, предположил Гришин, и Савицкая начнет посещать рестораны, кафе, супермаркеты, то есть потихоньку возвращаться к прежней жизни.
– Жди меня пять минут, – распорядился Марк на случай, если Элеоноры дома не окажется, – и езжай на работу.
“На работу!” – выругался журналист, потерявший независимость. Вот еще один напарник, уверенной походкой удаляющийся от машины, тоже не пренебрег инструкциями. Помыкают все кому не лень.
Четырехкомнатная квартира Савицкой общей площадью зашкаливала за полтораста метров. Сергей нажал на стильный звонок с подсветкой и сделал шаг назад, давая разглядеть себя в дверной “глазок”. Щелкнул замок, и на пороге вырос крепкий парень лет двадцати восьми.
– Я хочу поговорить с твоей хозяйкой.
Марковцев акцентировал последние пару слов, давая понять личному телохранителю Савицкой, что тот никто, котлета на палке, что отказать он сможет, лишь переговорив с хозяйкой.
– Передай Элеоноре, что я по поводу здоровья Бориса Леонидовича.
Марку не подходило определение – спортивного телосложения, он как был, так и остался человеком с военной выправкой. Скорее, эта деталь ускользнула от внимания охранника, тем не менее он несколько секунд рассматривал гостя.
– Подождите здесь, – буркнул он, скрываясь за массивной металлической дверью.
Он появился ровно через полминуты.
– Назовите себя.
– Фотокорреспондент Шариков.
Телохранитель ухмыльнулся, откликнувшись на шутку:
– Не против, если я обыщу вас на предмет фоторужья?
– Давай, сынок, обыскивай. – Марк поднял руки, думая о том, как же хрупка жизнь Элеоноры Савицкой. Этого кряжистого болвана, подставившего затылок, легко отключить хорошим ударом и разобраться со вторым, который маячил в просвете приоткрытой двери. И не надо бояться за ствол в кармане, все можно проделать голыми руками.
– У вас пять минут, – предупредил парень, сделавший еще одну ходку в недра роскошной квартиры с докладом. – И не приближайтесь к хозяйке ближе чем на пять метров.
– У нее инфекция или?..
– Или, – отрубил парень. – Проходите.
Глядя на шагнувшего в комнату человека, Элеонора позволила себе усомниться относительно его профессии. Хоть с ног до головы увешай его фотоаппаратами. Как раз в это время и проявился ее интерес к нему.
– Чем вызван ваш интерес к самочувствию Бориса Леонидовича?
“О-о”, – длинно протянулось в голове Сергея. Он вспомнил вдруг Маринку-“афинку” и невольно сравнил ее с Элеонорой. Если первую лишили юности, то второй, как крылья, подрезали зрелость и отняли как минимум возможность нормального общения. Вряд ли бы он повторил вопрос-вступление хозяйки без запинки.
– Вы из поликлиники?
Из поликлиники...
– Я из лечебницы, – ответил Марк. – Семейный доктор-аудитор. За деньги пациента проверяю его здоровье.
Пальто он оставил в прихожей, бросив на руку телохранителя, оставаясь в темном джемпере. Опустившись на предложенное место, он одернул штанину и положил ногу на ногу.
Элеонора не улыбнулась, а изобразила на лице профессиональную, чуть смущенную улыбку, которая шла ее удлиненному смуглому лицу. Если Щедрин видел в нем только еврейские черты, то Сергей пришел к выводу, что лицо ее интернациональное и женщина в его вкусе.
Она так же внимательно разглядывала гостя в очках с затемненными плоскими стеклами, без диоптрий, что стало ясно с первого взгляда.
Савицкая чуть округлила глаза, напоминая о своем вопросе.
– Меня зовут Сергеем, – представился гость. – Я бывший военный. Но знаменит не только этим. Хотите узнать больше?
Изогнутые пушистые ресницы мягко опустились: да.
– Хорошо. Тогда попросите охрану удалиться или хотя бы не подслушивать.
Хозяйка позвала охранника:
– Андрей, у меня конфиденциальный разговор.
