Владимир Росс - Вор
Бессмертный, сродни венценосной особе, блеснул пунктуальностью. Критически оценив состояние сына, стол, заставленный выпивкой и полуголую чертовку, напрочь лишенную комплексов, он принял предложенную игру и без приглашения присоединился к ним. Непокорный дофин с затаенной досадой отдал должное выдержке величественного родителя. Усадив Ленку на колени, Башмак задумчиво поглаживал ее роскошные бедра и внимал обеспокоенному отцу.
– Сынок… – неуверенно начал тот.
Скомкав начало, Семен Борисович, тем не менее быстро и детально изложил причины визита, сопроводив рассказ мельчайшими подробностями, и постепенно нащупал привычный тон. Голос становился уверенней, громче и четче. Дважды Бессмертный прерывался, наливал себе водки и, закусив лимоном, снова говорил, говорил без упреков и обиняков, без фальши и лукавства и на пике отцовского краснобайства Башмак не выдержал:
– Я понял к чему клонишь. Только вот штучка – меня опять упрячут, а ты и пальцем не шевельнешь, так? Чем мягче кресло, в которое ты усаживаешься, тем ужасней от тебя воняет…
– Мое вмешательство бесполезно. Я не в силах помочь тебе, пока ты сам себе не поможешь. Можно оттянуть арест и за этим в лучшем случае последует отставка, в худшем – прилягу на соседние нары.
– Тебе там не выжить, – Башмак неожиданно смягчился, представив отца в незавидном амплуа зэка. – Но откуда они все знают и почему именно две недели?
– Не в курсе, сынок. Но мне обещали оставить тебя в покое, если возвратишь чужие деньги…
– Да? А он не говорил в каких купюрах господа желают их получить? – съязвил Роман и ухмыльнулся. Банковские реквизиты, мне будьте любезны, сообщить.
– Сынок, сейчас не время устраивать балаган. На карте твоя свобода и репутация семьи.
Башмак не сдержался:
– Если репутация кому-либо дорога, то с нее тряпочкой чистой ежедневно пылинки стряхивают. Твою же года три назад обгадили с ног до головы, а ты и не дернулся. И еще. Неужели ты до сих пор не понял? Нет и не было никаких чужих денег. Есть эта квартира, машина и новые шмотки, но они заработаны честным трудом карманника. Никто ни у кого не брал взаймы. Все, что у меня есть, принадлежит мне и только мне. Лучше бы поинтересовался, кому это я задолжал. Уверен, что угадаю с первой попытки.
– Ну… не знаю. Он показался человеком серьезным и слов на ветер не бросающим. Через две недели все вы окажетесь по ту сторону и тогда будет поздно рассуждать об имущественных правах.
– А меня другое занимает, не верю в призраков. Какой-то там фантом снабжает информацией такое же привидение из таинственных структур… И потом, какой от нас вред? Так, пару кошельков. Теряют их и то чаще. Пусть твой доброжелатель с мнимым потерпевшим борется, вот где организованная преступность.
– Да, а это тоже на упомянутые пару кошельков куплено? – выразительно обведя комнату взглядом, засомневался отец.
– По-разному бывает. Да и вы помогаете, – уклончиво парировал Роман, не желая вдаваться в технологию карманного ремесла. – Наши забавы по сравнению с играми того господина – детские шалости и, пока ты не сунешь нос под его благочестивый панцирь – хреновый из тебя замгуб. А теперь уходи. За предостережение – спасибо, я покумекаю. Устал…
Вскоре служебный автомобиль выкатил из двора. Роман, уложив несколько увлекшуюся ролью Мамзель отсыпаться, просидел всю ночь в тяжелых раздумьях.
Обрывки разговора мелькали в памяти, заставляя сжимать кулаки и цепляться за любую соломинку.
«Странно… Таинственному доброжелателю их темных сфер известны такие подробности, которые без помощи хорошего информатора, непременно из моего ближайшего окружения, никогда не стали бы достоянием враждебного лагеря. Кто?»
Башмак, не выдерживая накала мозгового штурма, ухватился за голову.
Он не стал до конца откровенничать с отцом, и с точки зрения безопасности поступил верно. Независимо от финансового потока, уходящего на покупку дорогих вещей, да и вообще жития- бытия, существовал резерв. Подгон99 шпаны, собственные барыши и, несомненно, неуплаченная доля – все это округлило сумму личных сбережений до «ста тонн» зеленых, спрятанных на черный день в надежном месте. Сознание беспокойно металось в поисках правильного решения. Очертания ответа маячили где-то вдали, заставляя оглянуться назад и вновь, шаг за шагом, пройти весь путь стаи. Исповедуя религию улицы и существуя за счет краж, шпана напрочь отказывалась привносить личную свободу в жертву идеям, обычаям и традициям воровского мира, чем отводила себе в криминальном свете роль чужеродного тела. Но и с другими формациями, будь то «новые» или правоохранительные ведомства, стая находилась в не менее жестких противоречиях, а ситуация настойчиво требовала выбора. С одной стороны, напирали уголовники, чья клановая организация уходила корнями в прошлое и надежно держала во власти «колючую республику», с другой – не менее жестокая группировка наехавших три года назад, беспринципно заигрывающих и с властью, и с криминалом, а с третьей – «звезды»100, которые попутно со своей основной задачей легко исполняют щедро оплаченные просьбы вышеперечисленных. Да еще этот невесть откуда взявшийся стукач!
«С кем и как идти дальше?»
Эфемерное положение стаи вело к пропасти и грозило ее полным истреблением более сильными конкурентами. С «новыми» и «звездами» не хотелось иметь ничего общего – однажды они уже показали истинные лица. Но и «синие»101, а точнее «черные»102, оставались загадкой, решить которую за время отсидки Роман не смог. Суровые правила и законы, по коим за одно неверное слово и несоответствие Имени беспощадно наказывали, чужаков не любили, а от назвавшегося братом ждали беспрекословного исполнения воли Вора, Романа пугали.
«Ну и задача! Эх, знать бы прикуп…»
Две недели. Много это или мало – еще предстоит выяснить, но сначала надо кое-что проверить, и, если жизнь вынуждает, то выбор будет сделан.
– За работу…
Ах, эти синие глазки
Вплотную подойдя, он плавил ее лед собой,
И вот, потупив взор, она готова принять ласки…
Не плакать б после от стыдливости слепой:
«Куда смотрели мои глазки?!»
Так и не сомкнув ночью глаз, Кристалл встретил рассвет, ополоснул лицо ледяной водой и, прогнав следы бессонницы, тихонько оделся. Перспектива проторчать до обеда в компании тети Клавы не прельщала, поэтому бритье отодвинулось, по французской традиции, на вечер.
«Уж лучше померзнуть в автобусах!»
Виктор принимал таинственного гостя из Москвы. «Значит, сам себе режиссер, сценарист и главный герой».
Уже пересекая порог, Кристалл услышал встревоженный скрип хозяйской кровати и облегченно вздохнул.
«Пять секунд. Полет нормальный».
К обеду старик просил быть у него, собираясь, по всей видимости, представить важной персоне.
Улица ослепила. Снег шел всю ночь и, успев поменять городу грязные слякотные одежи на белоснежный костюм, подарил приятную ностальгию. Легкие приняли бодрящую порцию воздуха. Ударивший под утро мороз покрыл обновку защитной пленкой наста. Ткань городского костюма приятно похрустывала при каждом шаге, оставляя на себе тисненный узор незатейливых следов Юркиных полусапог. Дотопав до остановки, Кристалл вклинился в толпу, на ходу подыскивая клиентов. Люди равнодушно вкушали прелесть первого настоящего снега и, втянув головы в воротники, озадаченно посматривали на дорогу. Может показаться неправдоподобным, но многие лица не то, чтобы узнавались Юркой, а даже приелись, частенько попадая на глаза, – мир тесен и вселенная рогатых троллейбусов и лязгающих дверьми автобусов – не исключение. Некоторые люди встречались впервые, попадались и невзрачные субъекты, чья внешность не оставляет в памяти никаких следов даже при постоянном их лицезрении. Как бы там ни было, физиогномикой Кристалл не занимался, полностью предоставив право выбора подсознанию.
Вот и сейчас оно заставило сконцентрироваться на немолодом мужчине, бережно прижимающем к груди портфель, и симпатичной девушке. Детали гардероба имели, конечно, значение, но как второстепенный фактор, относящийся, по сути, ко второму этапу. Выделенный из общей массы тип принадлежал к представителям добропорядочного общества. Дорогое пальто, теплые отглаженные брюки, шарф, подобранный наверняка с участием женщины… Прорези карманов прямой аккуратной линией проходили по срединно-переднему фронту и вряд ли могли заинтересовать. В подтверждение этому рука незнакомца то и дело ныряла в правый карман, подносила платок к носу и опускалась обратно. Поправив шарф, чиновничья душа обнажила ворот свитера и Кристалл методом исключения определил местонахождение лопаты. Вероятность соседства кошелька с обслюнявленным платком противоречила трепетному отношению подобных типов к собственному благосостоянию; брюки, лишенные прикрытия под полами пиджака, господин с претензией эстета не стал бы топорщить объемистыми вещами, а свитер – без карманов, следовательно, единственным местом, где мог находится искомый предмет, оставался портфель. Изучив детали, Юрий занялся дамочкой. Холодный воздух великолепно передавал возбуждающий аромат туалетной воды, исходивший от нее. Приблизившись, Кристалл попал под влияние чар, созданных торговой маркой «Кензо», и, вдохнув запах райского сада, едва не ткнулся носом в лисью шубку. Хотелось прижаться к благоухающей леди и застыть, пресыщая нервный центр мозга, отвечающий за выделение эндорфина. Вовремя пересилив неуместное желание, Юрий отругал себя за глупые мысли, и холодно оглядел обольстительницу.
