Александр Варго - Пуповина
Молодые люди снова прыснули. Они не заметили, как за их спинами метрах в пятидесяти возникло две фигуры.
– У него маленькие яйца, – сказал Женя и вдруг покраснел. – Я… видел в раздевалке.
Антон бросил на друга вдумчивый взгляд.
«Интересно, с каких пор ты стал интересоваться мужскими гениталиями, парень?» – прочитал в этом взгляде Женя и покраснел еще больше.
Антон заметил это и проговорил:
– Не нужно смотреть на него раздетого, чтобы понять это. Будь он крепким, позавчера он вписался бы за своих друзей. Даже зная, что получит по морде.
– Знаешь, у кого самые большие яйца? – спросил Сбежнев, желая сменить тему.
Парень наморщил лоб.
– Я слышал про каких-то папуасов, у которых мошна вырастает до гигантских размеров.
– Ага, именно, – подхватил Женя. – Это африканское племя Бубал, живущее в районе Кении. Их мошонки вырастают до восьмидесяти сантиметров в диаметре.
Антон присвистнул.
– Аборигены этого племени употребляют менструальные выделения коров. Из-за этого у них возникают различные паразитарные болезни. Все это ведет к нарушению лимфотока в нижних конечностях. Оттого у них так растут мошонки.
– Тьфу, – скривился Антон. – На хрена им это нужно?!
Женя пожал плечами.
– Они считают, что это делает их сильнее и выносливее. Африканцы также уверены, что это приносит пользу самой корове – она даст больше молока, и оно будет вкуснее. Между прочим, итальянские ученые пришли к выводу, что менструальные выделения коров являются источником разных витаминов, к примеру B6, B12 и E. Поговаривают, что выделения коров восполняют дефицит магния, железа и кальция в организмах туземцев. Впрочем, существует и другое мнение, которое сводится к тому, что огромные яйца бубальцев – следствие бругиоза[1]. А еще эти африканцы принимают душ из коровьей мочи. Это помогает спастись от гнуса и прочих насеко…
– Все, достаточно, – прервал Антон увлекшегося друга. – Я сейчас сблюю.
Женя сконфуженно умолк, и Хлебникову стало жаль его.
– Не дуйся. Но твои рассказы про негров уж слишком… специфичны, ты не находишь? Представь, что с тобой рядом девчонка. Ты что, будешь ей на свидании про коровьи месячные рассказывать?
Женя потупился.
– Но это ведь правда. Это их жизнь. И она по-своему интересна и уникальна. И я тут не при чем.
«Еще как причем» – промелькнула у Антона мысль.
– Кстати, почему ты до сих пор себе подругу не завел? – полюбопытствовал он.
Женя медлил с ответом. Действительно, почему?
Ответ пришел сам собой:
Потому что ты валенок. Слабак. Мочалка. Ходишь в драном свитере и носишь грязные носки.
Сбежнев открыл рот, чтобы выдать какой-нибудь уклончивый ответ, как вдруг за спиной послышались торопливые шаги. Почти бег.
Лицо Антона стало хмурым.
– Иди отсюда, – приказал он. – Встретимся у Олеси.
К ним приближались двое – Дэн и Вардан.
– Ну?! – прикрикнул он, и Женя вздрогнул.
– Привет, – широко улыбаясь, произнес Денис. Его глаза возбужденно блестели, а лицо раскраснелось, и Сбежнев понял, что он нетрезв.
– Парни, разойдемся по-хорошему, – сказал Антон.
– Конечно, – хохотнул Вардан. – Куда хоть идете, можно узнать?
В следующее мгновение в их руках появились газовые баллоны. Женя стоял на пару метров дальше и успел отскочить от тугой струи газа. Антон не успел. Держась за лицо, он вскрикнул.
«Ты… не должен быть размазней».
Женя облизнул мигом пересохшие губы. Где-то глубоко внутри ему слышался тихий голосок, уговаривающий его броситься на помощь товарищу
(ведь он неоднократно выручал тебя),
но этот призыв был слишком слабым и нерешительным.
Бери палку…
Кирпич…
В своем воображении он набросился на этих ненавистных уродов, раскидывая их в стороны, как облезлые кегли. В реальности же его ноги не сдвинулись и с места. Он просто стоял, с беспомощным видом глядя, как Вардан с Дэном, нацепив респираторы, избивали Антона. Букет с розами был безжалостно растоптан, лепестки усеивали асфальт, словно крупные капли крови.
«Сейчас они закончат с ним и примутся за меня» – с нарастающей паникой подумал Женя.
В ноздри уже стал закрадываться отравленный запах распространяющегося вокруг газового облака.
Когда он на подгибающихся ногах отошел за мусорный контейнер, в руке Дэна тускло блеснул нож.
* * *Часовая стрелка замерла в миллиметре от цифры 7 вечера, но гости все еще подтягивались.
– Может, начнем уже? – в третий раз спрашивал Виктор, невысокий юноша с вечно торчащими рыжими вихрами. Он сглотнул слюну, с вожделением поглядывая на накрытый стол. Потом посмотрел на меня.
– А ну да. Дэна-то нет еще.
Он понимающе подмигнул, отчего я испытала раздражение. Порою складывалось ощущение, что мы находились в средней группе детского сада, когда, к примеру, слово «поцелуй» неизменно вызывало у детишек хихиканье.
– Дэн тут совершенно не при делах, – спокойно отвечала я.
Вновь понимающий взгляд.
«Да-да, Олеся. Мы не дураки и все прекрасно понимаем», – смеялись его поблескивающие глаза.
– Витя, иди, покури. Или помоги девчонкам – нужно вилки разложить. А нам с Олесей поговорить надо, – приказным тоном сказала Инга.
Когда Витя, выпятив нижнюю губу, ушел, подруга спросила:
– Уже то, что вы с Дэном пришли не вместе, наводит на определенные вопросы.
Я пожала плечами:
– Если есть что спросить – спрашивай. Догадки оставьте при себе.
– Леся, не чуди. Вы разбежались?
Я задумалась. У нас с Денисом были странные отношения. Да, мы гуляли вместе, ходили в кино и даже три или четыре раза переспали с ним. А на 8 марта он подарил мне сережки из серебра. В общем, мы делали вместе то, что делают сотни и тысячи пар старшеклассников нашей страны. Ни больше ни меньше. Можно это назвать чувствами? Не знаю. По крайней мере, ничего особенного к Дэну я не испытывала. Ни привязанности, ни тем более каких-то более глубоких чувств. Так, мимолетный интерес. На тот момент мне очень хотелось верить, что он тоже придет к пониманию – мы не пара. И рано или поздно обязательно разбежимся.
– Я знаю, тебе Антошка понравился, – вдруг заявила Инга.
– Он симпатичный, – не стала скрывать я.
– Да брось ты. Симпатичный неудачное слово. Красавчик, – улыбнулась подруга. – Так что смотри, если тебе все равно, я не упущу своего шанса. Если, конечно, тебе Дэн надоел.
Я усмехнулась.
– Мы как будто с тобой кочан капусты выбираем. Что ж, если у тебя такое влечение к мальчику, вперед.
Мы немного поболтали о всякой ерунде, потом Инга спросила:
– Ты прости, но я слышала, как ты говорила по телефону с отчимом. Вы опять поругались?
Я отвела взгляд. Для меня это была больная тема.
– Проще перечислить те дни, которые мы провели в тишине и спокойствии. После того как пропала Маргарита, я просто не могу его выносить. Не могу понять, как с ним мама под одной крышей живет. Он вроде бы спокойный, но лицо такое, будто придушить хочет.
– Он тебя не любит? – сощурилась Инга. Я вздохнула.
Игорь Алексеевич женился на моей маме одиннадцать лет назад. Не могу сказать, что он ко мне плохо относился, но во всем его поведении чувствовалась фальшь. Словно ты вынул из красивой упаковки шоколадку, а внутри оказалась глина. Или, того хуже, дерьмо. Фу.
– Иногда буквально вижу, что на его роже написано: «Почему она? А не ты? Уж лучше бы ты исчезла, сучка», – призналась я.
Это было правдой.
Но моя мать любила этого стареющего козла с обвисшим пузом. И после того как исчезла моя сводная сестра, она окружила его такой заботой, о которой могли мечтать восточные шейхи при всех своих гаремах и обслуге с опахалами.
– Забей на него, – махнула рукой Инга. – Ты уже не малолетняя ссыкуха. Сама можешь о себе побеспокоиться. И старый пердун тебе не указ.
– Этот старый пердун будет оплачивать мою учебу, – напомнила я. – У меня нет другой возможности, и мне приходится мириться с этим. Когда-нибудь я стану независимой. Но пока…
Дверца балкона открылась, и в комнату ввалились ребята, Анатолий и Виктор. За ними потянулся шлейф табачного запаха.
– У вас, наверное, никотин уже из задниц капает, – язвительно заметила Инга.
– Еще нет, но все идет к тому, – отозвался Анатолий. Он многозначительно посмотрел на часы.
Замявшись, я набрала номер Дэна. Он не брал трубку.
– Кого еще нет? – спросила Инга.
– Вардана. И Антона, – сказал Виктор. Он шмыгнул носом, обведя присутствующих долгим взглядом: – Правда, нет и Сбежнева, но у меня большие сомнения, что он припрется. На фиг бы он сдался, вонючка.
– Припрется, – уверил его Анатолий. – Они с Хлебниковым неразлейвода стали в последние дни.
При упоминании об Антоне я ощутила, как моим щекам стало жарко. У меня возникла мысль позвонить ему, но в последний момент я отказалась от этой идеи. Присутствующие могут расценить это по-своему, а мне бы не хотелось слушать за своей спиной пересуды и сальные шуточки.
