Джей Брэндон - Волк в овечьем стаде
— Мы будем рядом с тобой, — с готовностью добавила Бекки. Она с трудом присела в короткой юбке.
— Ты мне поможешь? — спросил Кевин. Обещания присутствия было для него мало.
— О да, — сказала Бекки, подавшись к нему и порывисто обняв. — Я помогу тебе, Кевин, — добавила она. — Все, что тебе надо будет делать, — это смотреть на меня и отвечать на мои вопросы. Договорились?
Он кивнул. Очень понятливый ребенок. И Остин там будет. Если Кевин поведет себя как в прошлый раз, увидев Девиса, присяжные поверят в его искренность.
— Мистер Блэквелл? — прозвучал в сумерках голос.
Дрожь пробежала по моей спине, и я понял, что ждал этого зова. Пора возвращаться. Мы с Бекки медленно поднялись по склону к задней двери, захватив Кевина. Миссис Поллард заметила мою руку на плече мальчика.
— Мы решили, — сказала она.
— Да, — вставил хрипло Поллард, — мы не можем позволить этому ублюдку выскользнуть из рук правосудия, не так ли? Извини, сынок. — Он попросил прощения за непристойность, затем присел на корточки перед Кевином, его черные брюки настолько натянулись, что могли бы треснуть, будь материал чуть тоньше. — А как ты, Кевин, согласен? Хочешь давать показания?
— Я уже сказал, что хочу, — ответил Кевин. Поллард странно посмотрел на меня.
— Мы уже обсудили это, — сказал я.
Поллард еще долго не сводил с меня взгляда.
На следующий день я неторопливо обходил залы суда, разыскивая Бекки. Накал борьбы в зале суда взбодрил меня, как обычно, и в то же время заставил ощутить свою ненужность. Обуреваемый противоречивыми чувствами, я дошел до зала заседаний судьи Хернандеса и обнаружил Бекки, увлеченную разговором с Линдой Элениз.
Улыбнувшись, я прибавил шагу. Линда не изменила выражения лица, когда повернулась в мою сторону. Мне было оно знакомо. В ее руках была сейчас чья-то жизнь.
— Линда! Рад тебя видеть. Я на днях звонил тебе, но, конечно же, не застал.
Линда мило улыбнулась, не слишком сердечно, как будто боялась, что излишне раскроет себя.
— Привет, Марк. Тебе бы стоило проинструктировать свою коллегу, чтобы она не была столь непреклонной. Я могу разозлиться.
Я, конечно, не собирался вмешиваться, только бросил беглый взгляд на Бекки и обратился к Линде.
— Ты освободилась? Пойдем пообедаем?
— Вот и я, — вмешался кто-то с бесцеремонностью, присущей юристам, я был уверен, что обращаются ко мне, но мужчина лет под тридцать, прямоносый, большелобый, в темных очках, подошел к Линде. — Послушай, у меня небольшая проблема в деле номер сто семьдесят пять. Может, посмотришь… о, простите.
Линда изменилась в лице, что было ей несвойственно, наверное, на то была причина.
— Марк, ты знаком с Роджером Гуэррой? Мы с Роджером сейчас вместе работаем.
— О, я и не знал, но мы с Роджером встречались.
Роджер радужно улыбнулся.
— Линда меня натаскивает, говорит, что я путаник. Она лучшая в своем деле. — Он коснулся ее руки. Его взгляд говорил о крайней расположенности. Линда не проявляла своих чувств. Она похлопала его по руке, и он ответил ей тем же. — Но ведь я не должен тебе докладывать об этом? — обратился ко мне Роджер.
Я не возражал и обратился к Линде:
— Спасибо за добрые слова, переданные Тиму.
Ее взгляд потеплел. Мне показалось, что она искусно скрывает доброе ко мне отношение.
— Я сказала ему правду.
— Неужели, Линда, а я-то думал, что ты грубо льстишь мне, нарываясь на ответный комплимент.
Наконец-то она улыбнулась, потому что мы оба знали, что она скорее откусит язык, чем выдаст заведомую ложь. Миляга Роджер увел ее в другой зал суда, чтобы обсудить свою проблему. Линда так и не обернулась, она знала, что я провожаю ее взглядом.
— Знаешь, она не была самым лучшим заместителем. — Бекки подошла ко мне. Я рассеянно слушал ее. — Но она стала прекрасным защитником. — Я молчал. — С другой стороны, — заключила Бекки, — мое мнение на ее счет, видимо, не слишком тебя интересует.
Только что ушла женщина, с которой было связано мое прошлое и которая, я надеялся, могла быть рядом со мной в будущем, но я ошибся.
В тот день я раньше времени ушел со службы. Бекки столкнулась со мной на выходе и поразилась моему раннему исчезновению.
— Куда ты идешь?
— По личным делам, — ответил я.
Она сделала большие глаза.
— Правда?
— По семейным делам, — добавил я, не понимая, с чего это пускаюсь в объяснения. Бекки тоже удивилась.
— О, извини, — сказала она. — Ну что ж…
Странно было появляться дома до наступления темноты, как будто я намеревался застать врасплох дневного жильца. Я перебрал гардероб, стараясь выбрать, что надеть, направляясь к своей семье. Я шел туда по приглашению, но не должен был выглядеть гостем.
— Послушай, — сказала Луиза по телефону. — Я хочу попросить тебя о любезности.
— Конечно, — машинально кивнул я, словно она меня видела.
— Мне бы хотелось, чтобы ты пришел к нам вечером в следующую пятницу, на ужин. И остался подольше, — поспешно добавила она. — Я просто хочу, чтобы ты присутствовал при важном событии. — Она замолчала и рассмеялась сама над собой. Когда она снова заговорила, то показалась мне более раскованной. — Понимаешь, в чем дело, Марк… У Дины первое свидание.
— Свидание?
— Да, первое. Я бы не стала тебя беспокоить, но мне бы хотелось, чтобы ты приехал. Мальчик собирается заглянуть к нам, и я подумала, что было бы хорошо, если бы его встретил отец.
— Хочешь, чтобы я нагнал на него страху, да? Хорошо, я прихвачу парней, и мы устроим юному террористу горячий прием. — Луиза стоически выдержала эту тираду. — Хорошо, Луиза. Думаю, мы справимся. К тому же парню сколько, тринадцать? Я могу принести свои грязные вещи и разбросать их повсюду? Все будет в порядке, пока Дина не выйдет и не скажет: «Папа! Что ты здесь делаешь?»
Луиза пропустила мои неуклюжие шутки мимо ушей.
— Приходи пораньше, — сказала она. — Я хочу, чтобы мальчик застал окончание ужина.
Я принялся одеваться для псевдосемейного ужина, пытаясь соблюсти точную меру домашнего формального тона. Неловкость ситуации развеселила меня, но предстоящее событие по-настоящему взволновало. Первое свидание моего ребенка. Свидание. Она еще слишком мала. Только сопляк с большим самомнением мог склонить тринадцатилетнюю девчонку к свиданию, особенно в начале учебного года. Что возомнил о себе этот маленький головорез?
— Ты же не заставишь меня пожалеть, что я пригласила тебя, правда? — терпеливо спросила Луиза, когда я все это выложил ей позже на кухне. — Просто встреть мальчика и ничего не говори.
В дверь позвонили.
— Что-то рано, не правда ли? — спросил я. Луиза возилась с духовкой.
— Нет, это наверное… — начала было она, но я уже направился к двери. Она распахнулась прежде, чем я успел подойти.
— О, — сказал я, — Дэвид. Мы что, выступаем единым фронтом?
Я обнял сына, почувствовал, что переигрываю, и принялся похлопывать его по плечам, походя на сонного офицера Французского иностранного легиона.
— Как ты?
— Прекрасно, — ответил Дэвид. — Прекрасно. Я пришел без приглашения. Не мог пропустить такое событие.
Я толкнул дверь и выглянул наружу.
— А где Викки?
— Она не пришла. Привет, мама.
Дэвид прошел в столовую, чтобы обнять Луизу. Он выглядел мальчишкой, хотя и был выше нее. Дэвиду было двадцать шесть, он вымахал с меня ростом, но был ужасно худым. Мне иногда казалось, что он переломится как соломинка.
— Ну, — произнес он, — где же виновница торжества? — и пошел по коридору, чтобы найти ее. Я услышал, как скрипнула дверь в комнату Дины, как она завизжала от радости. Я не знал, что они такие большие друзья. Они росли каждый сам по себе, Дэвид был уже учеником старших классов, когда Дина подрастала, и завел жену и семью, прежде чем она стала представлять для него какой-то интерес. Я обрадовался, что они нашли время сблизиться. Мы с Луизой переглянулись. Она не ответила на мой невысказанный вопрос, пригласила ли она Дэвида, чтобы устроить мне сюрприз.
Дина появилась из своей комнаты и застенчиво подошла, чтобы поздороваться со мной. Было видно, что она ждет моего одобрения. На ней было кремовое платье воротом, напоминающим капюшон, очень миленькое обыкновенное платье. В нем Дина выглядела славным подростком, а не взрослой женщиной в миниатюре.
— Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — сказал я ей.
Она улыбнулась и принялась помогать Луизе накрывать на стол. Я наполнил бокалы аперитивом, чаем со льдом, минеральной водой и кока-колой. Мы засновали между кухней и гостиной, и эта суета заменяла нам общение.
Мы разместились за столом, и я в смущении посмотрел на Дэвида. Всякий раз наши встречи напоминали мне о свидании с ним за тюремной решеткой. Прошло три года, но я никак не мог забыть его тогдашний затравленный взгляд. Меня все еще не покидало чувство вины, что по моему недосмотру он попал в тюрьму. Не знаю, какие чувства обуревали Дэвида, но наши отношения дали трещину.
