Роберт Крайс - Заложник
Мартин настроила приемник, закрепленный на портупее, и объявила выход на связь через пять минут. Затем она посмотрела на Тэлли.
— Оцепление вокруг дома выставлено?
— Да, мэм.
— Сколько человек?
— Одиннадцать. Мои люди и дорожный патруль. Я расставил их как можно ближе к дому, но отозвал, чтобы наладить контакт с Руни, так что вам придется соблюдать осторожность.
Пока он говорил, Мартин вроде бы не обращала на него внимания. Она оглядывала улицу, и Тэлли подумал, что она изучает обстановку или, точнее, его подчиненных. Он вдруг почувствовал, как его охватывает раздражение.
Штабной фургон поставили в отдалении, около места, где можно было подобраться к проложенным под землей электрическим и телефонным кабелям. Если они захотят подключиться к телефонным линиям в доме, можно сделать это оттуда. А также снабдить электричеством фургон. Тэлли уже вызвал представителей телефонной компании «ПакБелл» и специалистов из департамента воды и энергетики.
— Я соберу инспекторов, а вы еще раз коротко изложите суть дела для всех. Я хочу двинуть своих людей внутрь оцепления, как только мы уясним ситуацию.
Тэлли снова испытал раздражение: картина происходящего была вполне ясна. Он предложил Мартин устроить совет в доме миссис Пеньи, но она сочла, что это займет слишком много времени. Пока она собирала своих людей под одним из фонарей, Тэлли по рации приказал Мецгер принести копии поэтажных планов дома. Он передал их собравшимся и коротко сообщил о своих переговорах с Руни, рассказал все, что знал о доме и тех, кто находится внутри.
Мартин стояла рядом с ним, сложив руки на груди, и, прищурившись, критически поглядывала на него. В ее глазах он уловил подозрительность.
— Вы перерезали электричество и телефонные кабели?
— Мы заблокировали телефоны. Я не видел причин отрубать электричество, пока мы не будем знать наверняка, с чем имеем дело.
Мартин приказала офицеру отдела информации Рохасу найти кого-нибудь из городской службы и быть готовыми на случай, если придется отключить электричество.
Мецгер показала на улицу:
— Они уже здесь. Видите вон того парня в кепке?
Командир группы захвата пожилой сержант по имени Карл Хикс изучал планы этажей. Он всячески демонстрировал Тэлли свое недовольство тем, что тому не удалось получить планы из городского совета.
— Нам известно, где они держат заложников?
— Нет.
— А где находятся объекты?
— Комната справа от входной двери — это кабинет хозяина дома. Руни разговаривает со мной оттуда, но я не знаю, постоянно ли он там находится. Мне известно, что он передвигается по дому, чтобы наблюдать за оцеплением, но они там скрыты со всех сторон. Жалюзи опущены на всех окнах, кроме застекленных дверей, выходящих на бассейн. На них нет штор, но он везде погасил свет.
Хикс хмуро посмотрел на Мартин.
— Для нас это плохо, но ничего не поделаешь. Можно воспользоваться детекторами тепла.
Если придется штурмовать дом, группа должна знать, где находятся все, кто там засел.
Мэддокс кивком показал на Тэлли:
— Шеф уговорил Руни признаться, что все трое преступников в доме. Возможно, мне удастся установить, где они.
На Мартин его слова не произвели никакого впечатления.
— Хикс, отправь двух людей пройти вдоль оцепления, я хочу точно знать, с кем мы имеем дело. Мы должны убедиться, что охранение надежно.
— Капитан, не забудьте, что Руни болезненно относится к оцеплению, — напомнил Тэлли. — Мне пришлось отвести людей, чтобы начать с ним переговоры. Это была часть сделки.
Мартин отошла на несколько шагов и принялась изучать улицу. Тэлли не знал, на что она смотрит.
— Я все поняла, шеф. Спасибо. Итак, приготовьтесь передать телефон Мэддоксу и Эллисону, как только мы займем позиции.
— Я уже готов.
Она прищелкнула языком и взглянула на Мэддокса:
— Звучит неплохо, Мэддокс. Вы втроем должны занять позиции перед домом.
Лицо Мэддокса было напряжено, и Тэлли решил, что его, наверное, тоже раздражают ее манеры.
— Я бы хотел еще раз пройтись по разговору шефа с этими парнями.
Мартин нетерпеливо взглянула на часы.
— Вы можете сделать это, пока мы вливаемся в оцепление; я хочу начать как можно скорее. Шеф Тэлли, сверим часы. С этого момента командование перешло ко мне?
— Да, мэм, полностью.
Мартин снова посмотрела на часы, чтобы еще раз зафиксировать время для отчета.
— Итак, я командую операцией. Сержант Мэддокс, отправляйтесь на свое место. Сержант Хикс, вы со мной.
Мартин и Хикс поспешили к столпившимся спецназовцам.
Мэддокс несколько мгновений смотрел ей вслед, а затем взглянул на Тэлли.
— До чего деловая.
Тэлли кивнул, но ничего не сказал. Он думал, что испытает облегчение, когда передаст командование операцией другим.
Этого не произошло.
ТомасОставшись в своей комнате, Томас затаил дыхание, пытаясь услышать сквозь рев двигателей вертолетов, что происходит в доме. Он опасался, что Марс сделает вид, будто ушел, а затем тихонько подкрадется, чтобы посмотреть, не пытается ли он развязаться. Томас изучил все до единого звуки второго этажа, потому что Дженнифер обожала за ним шпионить. Одна скрипучая половица находилась прямо перед его дверью, другая — на полпути к комнате Дженнифер. Он прислушался.
Ничего.
Томас лежал на спине на своей низкой кровати, руки и ноги были крепко привязаны к стойкам, и он уже почти не чувствовал ног. После того как Марс закончил его привязывать, он встал над кроватью, возвышаясь над ним, точно извращенец из общественного туалета, о которых мать предупреждала его всякий раз, когда он шел в большой магазин. Затем Марс заклеил ему рот пленкой. Томас был напуган, пот стекал по его телу, словно он вдруг превратился в поливалку газонов, а еще ему казалось, что он сейчас задохнется. Он принялся дергаться, пытаясь освободиться от пут, но тут Марс наклонился к нему, и Томас почувствовал его дыхание у себя на щеке. Он замер, не в силах пошевелиться, как будто тело и мозг перестали взаимодействовать, и лежал подобно черепахе, которая застыла на дороге и ждет, когда ее переедет машина.
Марс положил ему на грудь руку, теплое влажное дыхание переместилось к уху Томаса, и он услышал шепот:
— Я съем твое сердце.
Все тело Томаса горело снаружи и изнутри, влажный жар становился обжигающим, и он обмочился.
Марс подошел к двери, выключил свет и запер за собой дверь. Томас ждал, медленно считая до ста. Затем начал освобождаться от пут.
Томас отлично умел делать такие вещи. А еще незаметно выбираться из своего дома, что он и проделывал почти каждую ночь этим летом. Он тихонько выскальзывал в сад после того, как родители ложились спать, и встречался с Дуэйном Фергюсом, который жил в большом розовом доме под названием «Король Джон». Иногда они бросали яйца и куски мокрой туалетной бумаги в машины, проезжавшие по Фландерс-роуд. Когда им надоедало, пробирались через Фландерс в строящийся комплекс, куда любили приезжать подростки, чтобы немного развлечься. Дуэйн Фергюс, который был на год старше Томаса и говорил, что уже бреется, однажды швырнул камень в новенький «бимер», потому что — так он сказал — сидевший за рулем дерьмовый счастливчик слишком задается. Оба чуть не наделали в штаны, когда их вдруг залило ярким светом фар. Не разбирая дороги, они бросились наутек через Фландерс-роуд и чуть не угодили под громадный грузовик.
Томас довел до совершенства свое искусство незаметно передвигаться по дому, изменив положение некоторых телекамер. Всего лишь чуть-чуть, чтобы мама и папа видели не все. Он как-то поинтересовался, почему у большинства людей дома не напичканы камерами, следящими за тем, что происходит в каждой комнате. Отец объяснил ему, что он установил в доме такую систему безопасности, так как работает с финансовыми документами других людей, а кто-нибудь может захотеть завладеть ими. Это огромная ответственность, сказал отец, и он должен защищать документы всеми доступными способами. Он часто предупреждал Томаса и Дженнифер, чтобы они были осторожны, если с ними заговорит какая-нибудь подозрительная личность, и не рассказывали своим друзьям про камеры. Правда, мать любила повторять, что все эти предосторожности ерунда и система безопасности всего лишь игрушка отца. А Дуэйн Фергюс считал, что это круто.
Провод на правом запястье Томаса был затянут не слишком сильно. Когда Марс привязывал его к стойке кровати, Томаса немного отодвинулся в сторону и получил в результате некоторую свободу движения. Он подергал провод, узлы затянулись еще сильнее, но ему удалось достать узел на стойке, который оказался не слишком тугим. Томас принялся его распутывать, напрягаясь из всех сил, и вскоре кончики его пальцев отчаянно заболели, а на глаза навернулись слезы. Но он не останавливался, опасаясь, что в любой момент может появиться Марс или кто-нибудь из его дружков. Неожиданно узел поддался, и левая рука высвободилась. Отрывая от лица пленку, он подумал, что это даже больнее, чем когда тебе лечат зубы. Томас развязал правую руку, потом ноги — и вот наконец свобода!
