Майкл Кокс - Зеркало времени
Что же касается до обстоятельств и мотивов, приведших к гибели поэта, они по сей день остаются загадкой. Личность убийцы, некоего Эдварда Глайвера, не вызывает сомнений. Он и мистер Даунт учились вместе в Итонском колледже — на самом деле почти все проведенное там время они состояли в тесной дружбе, но ссора, вышедшая между ними в последний год учебы, стала для Глайвера поводом возненавидеть бывшего друга, хотя по-прежнему остается открытым вопрос, реальной или воображаемой была обида, которую он претерпел от мистера Даунта.
Люди, близко знавшие мистера Даунта, в один голос заявляют, что даже в школьные годы он не был способен на поведение настолько низкое и жестокое, чтобы оно побудило человека пойти на убийство спустя восемнадцать лет — причем человека, который, по общим отзывам, некогда питал искреннюю привязанность к своей будущей жертве.
Весьма поспешно покинув Итон в 1836 году, Эдвард Глайвер уехал из Англии, учился в Гейдельбергском университете, а потом несколько лет путешествовал по Европе. Он вернулся в Англию в 1848 году и под вымышленным именем Эдвард Глэпторн устроился на работу в известную адвокатскую фирму «Тредголд, Тредголд и Орр» на Патерностер-роу (они на протяжении многих лет являлись юридическими консультантами семейства Дюпоров). Там он работал под началом старшего компаньона, покойного мистера Кристофера Тредголда, хотя не имел юридического образования.
Спустя несколько времени благодаря своему положению в фирме Глайвер узнал о решении лорда Тансора оставить всю свою собственность мистеру Даунту, и в нем с новой силой вспыхнула застарелая ненависть к последнему, теперь смешанная с острой завистью, поскольку ненавистный бывший друг собирался унаследовать огромное состояние, а сам он жил на скромное жалованье.
Однако Глайвер не предпринял никаких действий, а ограничился тайным наблюдением за своей жертвой. Потом, осенью 1854 года, произошло некое переломное событие, повлекшее за собой трагедию. Чувства, долгие годы тлевшие в глубине нездоровой души Глайвера, теперь вырвались наружу, чтобы выразиться в акте убийства.
Не исключено, что помолвка мистера Даунта с бывшей мисс Эмили Картерет (нынешней леди Тансор) стала искрой, разжегшей последний пожар. Доподлинно известно, что Глайвер — под именем Глэпторн — в качестве доверенного лица мистера Тредголда навещал мисс Картерет в Нортгемптоншире в связи с какими-то делами ее покойного отца. Мисс Картерет показала, что вскоре он начал нежелательные ухаживания за ней, от которых она не могла уклониться, даже когда гостила у своей родственницы в Лондоне. Дабы положить конец визитам Глайвера, все сильнее тяготившим ее, мисс Картерет пришлось на длительные периоды времени отлучаться из Эвенвуда, но Глайвер продолжал докучать ей, покуда она наконец не сообщила ему о своем предстоящем бракосочетании с мистером Даунтом, настойчиво попросив — в самых резких выражениях — не посещать ее более.
Таким образом, к уязвленному самолюбию и материальной зависти, терзающим больную душу Эдварда Глайвера, добавилась еще и ревность. Обида, возникшая вследствие обычной мальчишеской ссоры, теперь переросла в страстное желание раз и навсегда покончить с человеком, которого он, ослепленный яростью, винил в непоправимом крушении своих матримониальных планов — химерических и совершенно беспочвенных — относительно мисс Картерет.
Развязка наступила, как всем известно, 11 декабря 1854 года, во время печально памятного званого ужина, устроенного лордом Тансором в доме на Парк-лейн по случаю помолвки мистера Даунта с мисс Картерет и завершения юридических процедур, закрепивших за мистером Даунтом статус законного наследника его светлости.
Переодетый лакеем Глайвер проследовал за мистером Даунтом в сад и там осуществил давно задуманную месть, нанеся несчастному смертельный удар ножом. Он оставил на месте преступления в высшей степени странное послание: в окоченелых пальцах правой руки убитого нашли листок с переписанными самим убийцей строками из известного стихотворения мистера Даунта «С персидского», где проводится параллель между ночью и смертью.
Несмотря на длительные усилия полиции, убийца остался на свободе. Никто не знает, жив он поныне или уже умер, находится в Англии или за границей. Если Создатель призвал Глайвера к себе, нам остается страстно надеяться, что сейчас в вечности он претерпевает наказание, коего избежал в бренном мире.
По великодушному настоянию лорда Тансора поэт был погребен в фамильном мавзолее Дюпоров 23 декабря 1854 года. Теперь уже десять лет минуло со дня, когда мир узнал, что Феб Рейнсфорд Даунт был жестоко убит в расцвете своего дарования, на пороге еще блистательнейшего будущего.
Сейчас, в преддверии годовщины ужасной трагедии, представляется уместным предложить вниманию британской публики эту краткую и неизбежно неполную статью, дабы напомнить о многочисленных литературных достижениях мистера Даунта и отдать дань уважения самому поэту — человеку честному и благородному, чья общительность, безупречные манеры и природное остроумие расположили к нему широкий круг друзей и знакомых, к коему с гордостью причисляет себя автор сих строк.
А. В.Поразмыслив над заключительными инициалами, я быстро с уверенностью заключила, что автором мемориальной статьи являлся не кто иной, как волкоподобный мистер Армитидж Вайс, нынче вечером ужинавший с миледи в Красно-золотой столовой зале.
Какую роль играл в жизни миледи этот необычный и явно опасный господин, я не представляла. Значит, к загадке «миссис Кеннеди» прибавилась еще одна тайна.
Оставив все догадки на потом, я принялась читать вторую печатную вырезку, приложенную к письму.
II
Публикация из «Лондонского ежемесячного обозрения» от 1 января 1865 года
Вторая вырезка, как и первая, была взята из «Лондонского ежемесячного обозрения», только на сей раз из рубрики читательских писем. Она содержала ответ одного из подписчиков журнала на статью памяти Феба Даунта, напечатанную месяцем ранее за подписью «А. В.», и тоже пестрела чернильными пометками, сделанными мадам, чтобы обратить мое внимание на отдельные особо существенные моменты. На самом верху первой страницы она написала следующее: «Э.! Как ты сразу поймешь, данная публикация является необходимым коррективом к другой. Изучи внимательно. М.».
Эту вырезку я также несколько раз прочитала, выписала выделенные фразы в Дневник, а затем предала оригинал огню.
Хит-Холл, графство Дарэм
26 декабря 1864 г.
Глубокоуважаемый сэр! Только что моему вниманию была предложена статья «Памяти Ф. Рейнсфорда Даунта», опубликованная в декабрьском номере Вашего журнала за подписью «А. В.». Надеюсь, Вы выделите мне на Ваших страницах место для ответа.
Ваш анонимный автор поступил похвально, напомнив британской общественности о страшных событиях, произошедших 11 декабря 1854 года. Я не склонен плохо отзываться о мертвых, особенно о публичных персонах вроде покойного мистера Феба Даунта, принявшего столь ужасную и совершенно незаслуженную смерть. Однако, как человек, лично знавший и жертву, и преступника, я полагаю своим долгом высказать иное мнение о двух главных участниках трагедии.
Учась в Итонском колледже с 1832 по 1839 год, я имел полную возможность наблюдать характеры мистера Даунта (с ним я позже учился в Кембридже) и его друга, Эдварда Глайвера. Как следствие, я считаю себя вправе заявить, не опасаясь возражений, что суждения «А В.» о последнем не заслуживают доверия.
Должен повторить: в мои намерения не входит опорочить посмертную репутацию мистера Феба Даунта. Посему я оставлю без ответа утверждение «А. В.», что мистер Даунт, по мнению близко знавших его людей, не был способен на низкие или жестокие поступки, — разве только вспомню слова святого апостола Павла о том, что мы «все лишены славы Божией»,[5] и от себя добавлю, что иные из нас лишены оной в большей степени, чем другие. Позвольте мне ограничиться сухими фактами.
Отдельные высказывания «А. В.» наводят на мысль, что в Итоне у мистера Даунта был широкий круг друзей и мистер Глайвер являлся лишь одним из них. Дело обстояло иначе. В действительности будущий поэт не выказывал особого желания сойтись с соучениками. Я не припомню, чтобы до шестого класса он вообще водился с кем-нибудь, помимо мистера Глайвера, за кем неотступно следовал тенью. «А. В.» не упоминает об этом примечательном факте — тем более примечательном, что мистер Глайвер имел почти избыточное количество друзей как среди колледжеров, так и среди оппиданов, и не испытывал никакой необходимости ограничиваться обществом мистера Даунта, хотя часто делал это в ущерб собственным интересам.
