Михаил Март - Узкое место
Марецкий покачал головой:
— Идея интересная, но она не стоит такого долгого вступления. С оружейником мы разберемся, как ты правильно заметил, когда закроем дело с орденами.
— Ты же знаешь, Степа, я попусту языком воздух не перемалываю. По твоим протоколам проходит Владимир Хохлов. Кажется, он заказывал шоферов с машинами из Владимирской области.
— А Хохлов тут при чем?
— Это он возит металл из Сибири в оружейные мастерские. А у хозяина мастерских списки всех коллекционеров на книжной полке в открытом кабинете стоят. Работает Хохлов на оружейника больше года.
Марецкий облегченно вздохнул.
— Вот теперь мне все понятно. Можно схему рисовать. Но есть одна загвоздка. Хохлов — бывший зэк, образование семь классов, истории не знает, связей не имеет, шикарных вилл себе не строил. Он такой план составить не мог. И даже на роль заказчика не тянет. Исполнитель, наводчик, но не больше. Теперь в бегах. Четверых его корешей порешили, и он понял, что очередь до него дошла, вот и дал ходу, прихватив своего приятеля.
— На КамАЗе далеко не уйдешь, — поморщился Журавлев, — тем более что те, на кого он работал, знают о нем все. И о машине тоже.
— Ладно. Хохлов давно в розыске. Если ордена запаяли в контейнеры и засунули в трубы, то их уже везут к месту аукциона, а может, и довезли. Нашего приезда на торгах не ждут. Везде опоздали. Но в тумане мелькнула фигура возможного покупателя. Начну с того, что немецкая фирма «ФЭБ» привезла и распродала коллекционерам сейфы. Эта фирма специализируется на торговле и скупке исторических ценностей, имеющих мировую известность. Она же устраивает аукционы. Но не в России, а за кордоном. И я не знаю какие. Серые, белые или черные. Глава фирмы — некая Марлен Йордан. Тебе о чем-нибудь говорит это имя?
Журавлев подумал и сказал:
— Ингрид Йордан.
— Это ее сестра.
— Вот оно что. А теперь, Степа, напрягись и вспомни историю четырехлетней давности. Высушенные болота в лесах Смоленска, раскопки. То проклятое место называли «Змеиной ямой». И клад в конце концов был найден. Я тогда числился среди покойников, жил под чужим именем, и мне удалось наблюдать за поисками. Действующих лиц было трое. Среди них немец, которого интересовали архивы гестапо, и его ассистентка, которую интересовало русское искусство. Эту даму звали Ингрид Йордан. Она имела крупную сеть антикварных магазинов в Мюнхене и Франкфурте, а в России проживала с литовским паспортом на имя Магды Вейле. Существовал и третий сообщник, некий Юрий Крылов. Он представлял интересы США, и его тоже интересовали военные архивы. Крылов оказался самым кровожадным, но ему удалось уйти. Опытный, коварный и бескомпромиссный человек. Профессионал высшего пилотажа. Ингрид Йордан арестовали. Этим делом занималось ФСБ. Подполковник Виноградов. Он-то наверняка знает подробности.
— И тут же нам расскажет, — усмехнулся Марецкий. — Нам еще ФСБ не хватает для полного комплекта. Можем привлечь и военную разведку.
— Есть один старик. Генерал КГБ. Собирает архивы по всем делам. Он и познакомил меня с Виноградовым. Скворцов Никанор Евдокимыч. Он может прояснить картину, но придется дать ему для его архива все материалы по нашему делу. Разумеется, после того, как мы его закончим. Он консультирует всех сыщиков, кого уважает, но взамен требует полного отчета. Вот к нему я и обращусь.
— Надо бы поторопиться.
— Если в игре участвуют такие игроки, как Йордан, Крылов и им подобные, то мы сидим в глубокой луже.
— Так или иначе, они используют наших людей. Без армии помощников им с такой задачей не справиться. Где-то кто-то должен проколоться. Слишком серьезную возню они затеяли, — уверенно заявил Марецкий, ставя точку.
А зря. Пока можно было использовать лишь многоточие.
5
Спектакль вызвал у Метелкина восторг. Он редко выбирался в театр, а если и попадал, то только на современные постановки, где надо ломать голову над замыслом режиссера, ничего не понимая в действиях актеров. Здесь на сцене предстала истинная классика. Аркадин оказался прав. Его костюмы, ордена, шпаги, мебель погружали в далекие времена. Хрусталь на люстре, бриллианты на орденах сверкали, как настоящие. Актеры просто не могли плохо играть в такой обстановке. Зритель окунулся в другую эпоху.
По окончании спектакля Метелкин сел в скверике напротив служебного входа театра и еще раз просмотрел программку. Его внимание привлек артист Влад Сухинин, исполнявший роль Павла, сына Екатерины, наследника престола. Он был очень молод. С таким проще познакомиться и легче общаться. Актер еще не болен звездной болезнью.
Его предположения оправдались. Толпа поклонников с цветами встречала аплодисментами звезд, которых поджидали автомобили, а Сухинин прошел сквозь толпу незамеченным и направился к метро.
Метелкин догнал его и тут же пошел в атаку:
— Привет, Влад. Меня Женей зовут. Посмотрел сегодня твою работу и решил сказать спасибо. Ты классный актер.
Сухинин немного замедлил шаг. Каждому приятно слышать похвалу в свой адрес, особенно людям творческим, верящими в свой талант.
— Спасибо, старик, на добром слове. Только роли, как таковой, у меня в этом спектакле нет. Смешно говорить — четыре выхода по пять фраз в каждом.
— Зря ты так, Влад. Порой и одной фразы хватит, чтобы разглядеть артиста.
Сухинин остановился и внимательно посмотрел на своего навязчивого поклонника.
— Послушай, а ты, часом, не «голубой»?
— Не, я сыщик!
Метелкин испуганно отпрянул. «Голубым» его еще никто не называл. Но Влад Сухинин уже мог иметь с ними столкновения. Красивый парень, изящный, в лице какая-то женственность: румянец на щеках, пушистые ресницы, пухлые губы бантиком.
— Сыщик, говоришь, — недоверчиво переспросил актер. — А чего такой плюгавый?
— Комплимент на комплимент? Я тебя в работе видел, а ты меня нет.
— Я сыскарей повидал немало. Даже сам участвовал в одном деле. Такие дела тебе и не снились.
— А чего мы на улице стоим, как дураки. Пойдем где-нибудь посидим. Премьеру обмоем. Угощаю, — предложил Метелкин.
Сухинин посмотрел по сторонам, будто потерял кого-то.
— Ладно. А почему нет? Для народных и хороводных дирекция банкет устроила в честь премьеры, а мы, видите ли, рылом не вышли. Тут неподалеку есть одна приличная забегаловка. Пойдем.
Сухинин привел поклонника в небольшое уютное кафе. На столиках горели свечи в маленьких цветных колбочках. С молодым артистом многие посетители здоровались, а персонал обменивался рукопожатиями. Он что-то шепнул официанту, тот кивнул и отправился в буфет.
Они сели у окна.
— Сейчас нам принесут водочки и закуски. Я еще заказал поджарку с горошком и калачи, они всегда горячие. Не возражаешь?
— Нет, конечно. Ты не беспокойся, деньги у меня есть.
— Ясное дело, иначе ты из забегаловки не выйдешь.
— Предупредил, что ли?
— Зачем. Они знают, что я на такую роскошь не способен. Артист театра без кино — это нищий. А у меня, между прочим, семья.
Принесли водку в запотевшем графине, огурчики, грибы. Выпили за премьеру.
— Ты откуда взялся, сыщик?
— Из Москвы. Приехал по важному делу.
— А где остановился?
— В «Астории».
— Врешь небось.
— Я хочу подарить тебе пару своих книг. Мы ведь тоже люди творческие, не лыком шиты. Заходи ко мне в гостиницу, сам все увидишь.
— Зайду, если успею.
— В отпуск собираешься?
— Нет, на гастроли. В Сибири открывается фестиваль истории искусств. Спектакль и готовился для показа на фестивале. Мы рассчитываем на первый приз, там солидные премии обещают.
— Вот оно что. История искусств? Что под этим понимается?
— Будет конкурс на лучший спектакль, посвященный истории государства российского. Представлено восемь спектаклей. Наш, Московский, Саратовский, Ярославский имени Волкова и четыре сибирских. Потом вечера поэзии от Сумарокова до Лермонтова, посвященные Отчизне. Выставка современной живописи, также посвященная истории государства восемнадцатого-девятнадцатого веков, и всяких ремесел, ныне забытых.
— И кто этот фестиваль организовал? Я о нем ничего не слышал.
— Скорее всего, Министерство культуры при поддержке спонсоров и меценатов.
— Вряд ли Министерство культуры разорится на богатые призы и премии. А спонсорам выгода идет от рекламы и пиара своих пожертвований. Но фестиваль не афишируется. Я о нем впервые слышу.
— Ты знаешь, у нас на репетициях бывал князь Долгоруков и еще парочка стариков известных русских родов. Все они живут за границей. Кто во Франции, кто в Швейцарии, кто в Америке. Они, я думаю, и есть главные меценаты. Когда-то вся Россия лежала у ног их предков. Я слышал, что в состав жюри войдут несколько князей. Министерство культуры играет роль посредника. А Сибирь выбрана не случайно. Там, как нигде в России, сохранились старые традиции, уважение к предкам и их деяниям. Туда же едет и духовенство. Намечено открытие храма. Четвертого в захудалом городишке. В общем, программа обширная.
